Александр Забусов - Характерник. Трилогия (СИ)

Павловский прошуршав листвой, вышел из камышей. Остановившись почти рядом, смотрел оценивающим взглядом и напряженно молчал. Андрею хорошо было видно, что два чувства борются в этом человеке. Одно «кричит»: Беги от этого гиблого места!». Второе: «Убей! Ничего страшного в этом месте нет. Если что не так пойдет, авось как всегда вывернешься!». Ухмылка поползла по лицу. Решение принято! Слишком долго прожил среди русских, сам не заметил, как обрусел.

Если бы можно было увидеть напряженность визуально, то со стороны это состояние смотрелось бы твердой, прозрачной стеной, вставшей монолитом между двух людей. Атмосфера на ментальном уровне звенела, накалясь до предела. Поднеси спичку и все взорвется, воздух выгорит.

— А ведь я тебя не распозна-ал. — Нарушил молчание Павловский.

Чужак в душе еще у дороги посетовал на себя. Решил во что бы то не стало уничтожить молодого, которого хорунжий частенько называл Найденышем. Из всвех людей, этот самый непредсказуемый, хитрый, умелый, а еще удачливый. Как он своей молодостью, открытостью и бесшабашностью, обманул его. Обманул самого Художника, казалось познавшего суть искусства разведки. Но кое-что и из такого положения извлечь в свою пользу можно. Попробует сыграть на молодости.

И вот ведь как удачно получилось, сразу убить двух зайцев! Теперь вот она, эта молодость, стоит перед ним. Нужно только все сделать аккуратно, как с капитаном. Не нужно никакой стрельбы.

— Капитан где?

— Лазаревич? Да вон, в кустах спит… вечным сном. Ха-ха! Кстати на пару с мальчонкой. Васильком. Слишком любопытным малец оказался…

— Сука ты турецкая. — Показалось беззлобно, с ленцой ругнулся парняга. — Шакал.

— Глупости. Так получилось. Вот и с тобой по-тихому вопрос решить нужно. Ты не бойся. Если сопротивляться не будешь, сделаю все быстро и безболезненно.

— Буду.

— Ну это твой выбор.

Турок напал первым. И не мудрено. Могло показаться, что молодой стоял расслабившись, казалось не готовился даже защищаться. Подшаг и удар. Молодой успел не блок поставить, а чуть повернуться и отшагнуть. И тут же сам ударил противника.

Андрей любил систему скобаря, ним и воспользовался. Скобарь, это исключительно атакующий вид боевых искусств. Атаке подчинено практически все действие, защита присутствует, но она довольно своеобразна и не совсем похожа на традиции боя восточного бойца. В скобаре защита тоже нападение, наматывание, опережение противника и перебивание, разрыв дистанции когда приспичит, редко в ход пускаются борцовские ухватки.

Первую оскомину сбили, разошлись друг от друга, перевели дух. Чтобы не говорили, все мы одинаковые и русские, и китайцы, и японцы, выходит и те же турки. Соответственно у нас одинаковая психика, руки, ноги. А турок кстати совсем не гюмреши пользуется, да и смешно было, если бы ломать и бросать через себя начал, не на публику работает.

— Выходит по нашему могешь? — констатировал факт Хильченков.

— Могу. А чего ты хотел? Учил-то меня потомственный пластун.

— Что это он турку помочь взялся?

— Почему турку? Я ведь у вас настоящим русаком числюсь.

— Ну да.

Продолжение боя последовало сразу от обоих сторон. Работа по суставам. Движения легкие, порхающие чередуются с притоптыванием. Скорость ударов обоих доходит до пяти-шести в секунду. Тут думать некогда, просто бить, уворачиваться и снова бить. Больно! Но все это потом! После, если жив останется, залижется. Противник попался серьезный, мастер своего дела. Если был бы простым смертным, давно лежал рядом с капитаном, но дедовы уроки даром не прошли. А если так!? Турок пропустил противоудар в висок. Андрей как кувалдой. Приласкал кулаком черепушку поединщика с левой руки, почувствовал как хряснули кости. В какой-то момент, отброшенный турок спланировал так, что ноги оказались выше головы. Брякнувшись на траву, больше с нее не поднялся.

— Ф-фух!

Хлопки ладоней заставили оглянуться. Улыбка Кутепова выражала сарказм.

— Долго возился. Я уж думал помочь.

— Ты-то чего здесь?

— А ты думал, я тебя одного к этому людоеду отпущу? Шалишь, брат! Мы друг другу нужны живыми.

— Идем. Наши небось нервничают. Да и утро уже.

В отличие от молодого, после выброса адреналина еще не полностью способного мыслить и рассуждать в разных направлениях, а не тупить и прямолинейно переть только вперед, Кутепов соображал быстро.

— Постой-ка. Сей момент и идем.

Наклонился над телом. Руку протянул и… тут же отпрянул.

— Что за тварь?..

Чего это он? Хильченков из-за плеча напарника глянул на труп.

— Матерь Божья! — севшим голосом изрек он.

— Как это?

Как? Хм! Как объяснить человеку, не подозревающему что такое есть. Ответил:

— Это всего лишь… рептилоид. Чужая раса. В живом виде может личину человека держать, а как преставится, тело свой настоящий облик принимает.

— Ну и уро-од!

— Змеечеловек…

— А распознать ты его не мог?

— Мог. Но лжепоручик был полукровкой, потому и аура у него почти как у человека. А я все судил-рядил…

— Погодь! Обыщем и уходим. Потом расскажешь.

«Охлопав» его, сбрасывал рядом все, что находил. Существенным был только видавший виды пакет под сургучными печатями, теперь уже скомканный и запиханный в непромокаемый материал. Скорее всего, тварина не вскрыл его только по причине не совсем хорошего освещения или время поджимало. Сунув письмо в разгрузку, подмигнул присевшему на корточки рядом Андрею.

— Вот теперь порядок. Пошли.

После доклада хорунжему о делах скорбных и передачи в его руки пакета. Пора было Андрею уже начинать процедуру затеянного.

Встал сбоку от родника на один из вросших камней, зачерпнул воды в кружку, стал глотать ледяную влагу. Ой, до чего же вкусна!

— Подходи по одному! Набираешь в ладони воду и пьешь…

Первым Кардаш. Андрей смотрел и подсказывал.

— …Пью воду силы, пью воду мощи, пью воду непобедимости. — Повторял хорунжий.

Затем, обратив взор к встававшему на востоке солнцу, произнес:

— …Как вижу я, Платон Кардаш, хорунжий Войска Кубанского, этот день, так дай мне, Всемогущий Боже, увидеть и следующий…

Летнее, погожее утро, день обещает быть солнечным и ясным. Природа проснулась, наполнила звуками степной простор. Совсем по иному, чем ночной порой, задул ветер, заставив по-иному шуршать камыши. Мир окрасился яркими красками. С лимана потянуло соленой влагой. Как не странно но утру радовались и умудренные войной бойцы, по приказу начальства вытянувшиеся в цепь. Еще совсем недавно они несли службу у побережья ласкового Черного моря, воевали внутри «своей» территории, пытаясь захватить Кубанские Мещеры, а сейчас их сдернули с насиженных мест и бросили бороздить степь под боком у фронтовой полосы. Кто знает, может придется потом понюхать окопной жизни за городом Ростовом. Он тут совсем рядом. Но хотелось бы вернуться к прежней жизни. Войск нагнали, как на добрую армейскую операцию. А кого ловят? Ха-ха! Десяток казаков… Слух идет, все потому, что доверили это дело гражданскому лицу. Даже не военному! Вот и приходится уже несколько дней перемещаться по Кубани с одного места, на другое.