Роман Глушков - Сорвавшийся с цепи

— Хорошо, буду ждать звонка, — не стал спорить Мизгирь. Осмотрев несколько пачек, он удостоверился, что все купюры отсортированы по номиналу, прикинул на глазок количество пачек и решил не тратить время на пересчет. В конце концов, у Чулыма и так в ближайшее время хватит проблем, чтобы он вдобавок к ним портил отношение с наемниками.

— Договорились, — кивнул новоиспеченный бандитский король. — А сейчас извини, нам пора распрощаться — есть срочные дела в городе. Да и вам лучше тут не задерживаться.

— Не будем. И так задержались дольше, чем нужно, — проворчал Мизгирь. Затем передал деньги Кайзеру, подошел к сооруженным из разбитого стола носилкам, на которые уложили тело Малахая, и сам взялся за одну из ручек.

— Выходим через задний двор, — распорядился он. — Маски не снимать, на свет не высовываться. И следите, чтобы за нами не увязался какой-нибудь любопытный.

— Пускай только увяжется, — ответил Кайзер. — Если не дурак, сам поймет, что сглупил, и отстанет. Ну а если дурак, туда ему и дорога. Патроны у меня еще есть…

— Здорово, бродяга! Ты прямо минута в минуту, — подал голос водитель. Он стоял и курил возле «донгфенга», поджидающего Старика у складов «Турбо Ойл». — Это хорошо. Не люблю тех, кто опаздывает.

— Мне велели прийти ровно в час ночи, вот я и пришел, — отозвался Старик. — А где мой напарник?

— Прямо перед тобой. Вдвоем будем пупки надрывать. Кроме нас больше никого нет.

— Добро, пусть так. — Старик пригляделся к водителю и узнал в нем одного из «быков», что сопровождали Чулыма в том проулке. Странно, что Старика не представили будущему напарнику еще там. Ну да бог с ним. Возможно, колькины планы успели измениться, и этот громила тогда еще не знал, чем ему предстоит заниматься ночью.

— Тебя как звать-то? — спросил он, пуская из ноздрей сигаретный дым.

— Генка, — соврал Старик. Все равно это был первый и последний раз, когда он работал на Чулыма. Заводить среди его «быков» знакомых он не собирался.

— А я — Кирюха, — представился в ответ водила. — Но пацаны меня Дубаем кличут.

— В честь города, что ли? — спросил мнимый Генка, стремясь выглядеть дружелюбным.

— Ага, — подтвердил Кирюха. — У меня троюродный брат Серега в Дубае обосновался. Вот я пацанам все уши и прожужжал, что тоже когда-нибудь туда уеду. Бабок только подниму, чтобы там перекантоваться, пока связями не обзаведусь и дело свое не раскручу.

— Так в Дубае же круглый год адское пекло. И цены, небось, дикие, — заметил Старик, читавший про Арабские Эмираты в старом туристическом журнале.

— Ничего, брат обвык, и я обвыкну. Чем я хуже него? — Кирюха плюнул на окурок и щелчком отбросил тот в сторону.

— Тебе виднее, — ответил Старик. — В любом случае тепло и солнце — это не здешние сырость и холодрыга.

— А я о чем толкую!

Прежде чем водиле пришла эсэмэска с приказом ехать к месту погрузки, прошло минут сорок. Нашедший уши, которые он еще не прожужжал своим Дубаем, Кирюха без умолку болтал о городе своей мечты. Старик чуял, что многое из того, о чем трепал чулымец — вранье или пересказанные с чужих слов байки. Но говорить об этом Кирюхе не стал. Чем больше тот молол языком, тем меньше интересовался своим напарником. И «Генку» это вполне устраивало.

Старик считал, что они поедут за город — возможно, на одну из буровых или ТЭЦ, — но Дубай вырулил на шоссе и повел машину обратно в Погорельск. Впрочем, не доезжая до города, Кирюха вновь свернул на окольную дорогу и покатил по задворкам. Зачем, Старик не интересовался. Нужные Чулыму мешки могли храниться где угодно, хоть в чистом поле.

Однако едва напарники отъехали от шоссе, как до них донеслась стрельба. И не откуда-то с окраины, а прямо из центра Погорельска. Разве что выстрелы звучали приглушенно. Так, словно перестрелка шла не на улице, а в доме. Зато из какого только оружия там не палили! Автоматные очереди, бабаханье дробовиков, хлопки пистолетов — настоящая война, что обещала взбудоражить весь город. Кроме, пожалуй, упившихся вдрызг горожан, которых было и пушкой не разбудить.

— Ого! — воскликнул Кирюха, остановив «донгфенг», но не заглушив двигатель. — Вот это шмаляют! На петькиных похоронах и то такой стрельбы не было.

— Что там происходит? — полюбопытствовал Старик. — Еще один поминальный салют, что ли?

— Можно и так сказать, — ответил Дубай. — Только поминают уже не Петьку.

— А кого?

— Потерпи, скоро узнаешь. — Кирюха подмигнул Старику, и тот понял: напарник в курсе, кто и с кем ведет в Погорельске войну. А также понял, что их работа имеет к ней отношение.

У Старика вновь тревожно засосало под ложечкой.

Пальба длилась минут двадцать. Но когда она стихла, грузовик все еще стоял на месте. Старик догадывался, почему: держа телефон в руке, Дубай ждал новую эсэмэску. И при этом нервничал, барабаня пальцами по рулю и жадно затягиваясь сигаретой. Не иначе, приказ мог и не поступить. Чему Старик обрадовался бы, но Кирюху такой расклад, несомненно, огорчил бы.

— Ну давай же! Давай! Ну же! — цедил он сквозь зубы, посматривая туда, откуда гремели выстрелы. Его нервозность заражала напарника, который и без того был напряжен. Но Старик держал себя в руках, пускай все больше сомневался, что Чулым сказал ему правду о ночном калыме.

Опасения Дубая не подтвердились. Наконец телефон у него руке звякнул и он, прочтя сообщение, сразу повеселел.

— Ну все, Генка — теперь мы короли! — объявил чулымец, включая первую передачу и трогаясь с места. — Дело сделано, Погорельск — наш! И-эх, заживем!

Старик был уверен, что говоря «мы», напарник имеет в виду себя и своих корешей, но точно не его. Впрочем, ему недолго оставалось теряться в догадках, и он терпеливо ждал финала этой поездки.

Покрутившись минут пять по пригороду, «донгфенг» въехал на задний двор бара «Козырной король». Старик узнал это неказистое двухэтажное здание, несмотря на то, что смотрел на него сзади и в темноте. Она была не кромешной — в баре горел свет, а во дворе суетились люди. Также можно было заметить, что почти во всех окнах выбиты стекла. А в оставшихся зияли пулевые отверстия.

Через окна было видно, что в баре царит разгром и все затянуто сизым — не иначе пороховым, — дымом. По всем признакам, перестрелка отгремела именно здесь. Но кто одержал в ней победу? Если пьяные дерюжинцы устроили между собой войну, на чьей стороне были Чулым и Дубай? И почему Кирюха вел себя так, будто заранее знал, что это случится?

— Ну всё, приехали, — оповестил Дубай выглядывающего в автомобильное окно напарника. — А теперь айда работать — время дорого. До рассвета надо управиться.

Старик вылез из машины… и внутри у него все оборвалось.