Роман Глушков - Сорвавшийся с цепи

— Этого я и опасаюсь. Практичному бандиту может легко взбрести на ум устранить потенциальную угрозу. А мы вчера доказали, что можем за четверть часа поменять в городе бандитскую власть.

— Покамест Чулым не оперился, ему нужны наши «пушки». Ссориться с нами ему невыгодно, — рассудил Кайзер. — Посмотрим, какой из него выйдет король, а там и решим, что с ним делать.

— Ладно, хрен с ним, — отмахнулся Мизгирь. — Тут у нас с бухты-барахты другая закавыка нарисовалась. После того, как я доложил в «Горюев-Север» о вчерашнем нападении на наш патруль и о гибели Малахая, полковник мне лично перезвонил. Сначала выразил соболезнование, затем поинтересовался, нужна ли помощь семье погибшего. А в конце намекнул, что, мол, давненько не заседал наш охотничий клуб — аж с начала лета. И что было бы неплохо нам в скором времени собраться и отвести душу. И в память о Малахае, и просто ради удовольствия, поскольку Горюев, видите ли, все лето трудился не покладая рук и теперь хотел бы как следует расслабиться.

— Вот черт, — проронил зам.

— Ага. И я то же самое сказал после нашего разговора, — закивал капитан. — Чуешь, чем отрыгнулась нам наша революция в городе?

— Дерюжинского «зверья» там больше не осталось. А Чулым и его бригада — наши союзники. Очень не хотелось бы швырять кого-то из них в Гламурную яму. Но как объяснить это Горюеву?

— Никак, — отрезал Мизгирь. — Я и так наврал ему в три короба. Про то, как вчера в Погорельске разыгралась бандитская война, как мы из-за нее усилили патрули, как нарвались на убегающих из города дерюжинцев и как в стычке с ними пал смертью храбрых Малахай, а Барсуку прострелили ногу. Прикинь, какой будет скандал, если полковник разнюхает, что это ложь, и чем мы подрабатываем на стороне в тайне от него?

— И что ты в таком случае предлагаешь?

— Изловим после похорон Малахая пару чулымских шестерок. Самых мелких. Все равно у каждого из них руки по локоть в крови, так что принципы клуба не будут нарушены. И Колька нас не заподозрит. Подумает, что этих двоих где-то пришили недобитые дерюжинцы, и махнет рукой.

— Тоже верно. Видел я вчера среди его людей подходящие кандидатуры. Если наткнемся на них сегодня — дам знать…

«Фотон» стрельбанов подъехал к «Козырному королю» с заднего двора. Так, как попросил пригласивший их Чулым. В самом баре уже шел ремонт, поэтому Колька устроил себе временный офис в гараже, выгнав оттуда трофейные джипы Мирона и Петьки. Кто-то успел замыть во дворе пятна крови, но сделал это не слишком тщательно. И местами она еще была видна на утоптанной земле и дощатом настиле разгрузочной площадки. Гильзы тоже пока не собрали. Этим как раз занимался громила по кличке Сачок, который и открыл гостям ворота.

С первого же дня новый босс развернул кипучую деятельность. На это намекали крики, которые Мизгирь и Кайзер услышали сразу, как только вылезли из машины. Чулым устраивал кому-то разнос из-за денег. Вроде бы небольших, но, судя по тому, как разозлился Колька, дело было нешуточное.

— Что это, мать твою?! — кричал он. — Двести юаней? Зачем они мне? Ты решил откупиться от меня двумя жалкими сотками? После того, как сбежал, не сделав работу и обманув моих парней? Да ты издеваешься надо мной, старый трусливый болван?

В ответ Чулыму раздалось сбивчивое бормотание — человек, который хотел от него откупиться, пытался оправдаться.

— Хочешь искупить свою вину — принесешь со следующей зарплаты тысячу юаней! — вынес ему приговор Чулым. — И не мне. Найдешь Кирюху Дубая и отдашь деньги ему — это же он вкалывал за двоих после того, как ты его продинамил! Отдашь и извинишься перед ним, ты меня понял? Понял, я спрашиваю?

Ответ должника не вызвал у Кольки новую вспышку ярости. Видимо, этот человек не стал оспаривать свой приговор.

— Культяпый! Будь другом, убери отсюда это ничтожество, — подытожил Чулым свое громкое разбирательство. — Не хочу больше ни видеть его, ни слышать его блеянье! Выведи придурка за ворота и не забудь дать ему пинка вдогонку.

— С радостью, босс! — пробасил Культяпый. После чего схватил визитера за шкирку и повел его к выходу.

Человеком, разгневавшим нового короля Погорельска, оказался седой жилистый мужик. Как сказали бы о нем в цивилизованном мире — предпенсионного возраста. Лицо мужика было изрезано морщинами, а шею пересекал большой косой шрам. Повидавший на своем веку ранений, Мизгирь удивился: этот тип был счастливчиком, ибо редко кто выживает после такого «кровопускания». Любопытно, где он так нарвался? На бандита старик не походил — не исключено, что тоже успел повоевать в Первую или Вторую Уральскую.

Культяпый приветливо кивнул новым визитерам, но сопровождаемый им гость на них даже не взглянул. Мизгирь ему мысленно посочувствовал. Они-то с Кайзером приехали сюда за наградой, а старик, наоборот, платил штраф своими кровными. И для него, судя по его жалкому виду, даже двести юаней были солидными деньгами, не говоря о тысяче.

— А вот и вы! — Чулым не поленился выйти из-за стола и пожать стрельбанам руки. — Присаживайтесь. Знаю, что вы скорбите, и все же, как я сказал, у меня для вас добрая весть: ждать неделю вам не придется. Благодарите Дерюжных. Они оставили в баре пару заначек — как будто специально для вас. Но сначала выпьем. За успех дела и за упокой вашего братана.

Он подмигнул гостям, после чего достал из тумбы в столе бутылку водки и три стопки.

— В чем тот седой хмырь перед тобой провинился? — полюбопытствовал Мизгирь. — Ты орал на него так из-за каких-то двухсот юаней?

— Вообще-то из-за ста юаней, если быть точным, — ответил хозяин, разливая водку по стопкам. — Но там дело не в деньгах. Я нанял его для одной работенки и выплатил аванс, но он взбрыкнул и сбежал, бросив своего напарника. А сегодня притащился ко мне с извинениями и хотел вернуть аванс. В двойном размере — типа на тебе, Колян, компенсацию за неудобство.

— Как по мне, честный поступок, — пожал плечами Кайзер.

— Не честный, а трусливый, — возразил Колька. — Еще бы он не вернулся! Знал, что я его из-под земли достану, вот и явился с повинной. Ну давайте, вздрогнем! Для начала — за нашу дружбу и взаимопонимание!

Пить за дружбу с бандитами Мизгирю претило, но отказываться он, разумеется, не стал. И они с Кайзером поддержали Чулыма, приняв на грудь по маленькой, раз на то пошло.

— М-м-м… — Колька поморщился, мотнут головой и, дождавшись, когда рюмки вернутся на стол, взялся наливать по второй. — А знаешь, что самое прикольное с этим хмырем? Он двадцать пять лет оттарабанил в Святом Остроге и только недавно откинулся. Четверть века, прикинь! Лихой бродяга был в молодости. Но, видать, сломали его там об колено, если он теперь от каждой тени в страхе шарахается. «Святые» это могут — сбивать с людей спесь и превращать их в тряпки.