Роман Глушков - Сорвавшийся с цепи

Незачем было проверять, насколько зоркий глаз у этого противника. Прятаться здесь было негде, и Морок, взяв в руку глиняный ком, залег на склоне там, где был менее всего заметен стрельбану.

И когда тот заглянул в овраг, ему в живот тут же ударил кусок глины величиной с полкирпича. Вздрогнув, патрульный направил винтовку вниз, дабы выстрелить в нападавшего…

…Но именно этого Морок и ждал. Подпрыгнув, он схватил оружие за ствол и дернул. Стоящий на кромке оврага стрельбан потерял равновесие и покатился по склону вниз. Он даже успел нажать на спусковой крючок, но винтовка уже воткнулась стволом в глину и взорвалась прямо у него в руках.

Впрочем, покалеченные руки были сейчас не главной его проблемой. Не успел он заорать от боли, как ему в основание черепа вонзился нож, что еще утром принадлежал его товарищу. Стрельбан так и умер с открытым в безмолвном крике ртом, но Морок на этом не успокоился. Распластав жертве горло, он перерезал и задние шейные мышцы, а потом нагнул ей голову вперед и рассек хрящ между третьим и четвертым позвонком. После чего, захватив вражескую голову с собой, торопливо покарабкался по склону.

Вряд ли прочие стрельбаны расслышали грохот, поскольку ствольная коробка на автомате жертвы Морока взорвалась уже в овраге. Но задерживаться здесь все равно не следовало. Когда патрульного вызовут по рации, а он не ответит, сюда примчатся его друзья, скрыться от которых убийца не успеет. Пока этого не произошло, ему было необходимо сесть в трофейную машину и уехать из опасной зоны.

Однако прежде чем это сделать, Морок достал из багажника лом и, воткнув его в край оврага, насадил на него отсеченную голову. Потом развернул ее так, чтобы она смотрела туда, откуда приедут товарищи убитого, и старательно вырезал у нее на щеке «М».

Вот теперь все было в порядке. Так, как хотел Морок, а не выгнавшие его из леса враги. Но что-то еще помимо них и близкого пожара вызывало у него тревогу. И он никак не мог понять, что именно.

Вглядевшись в затянутое дымом небо, он помотал головой. Нет, угроза надвигалась не оттуда. Тогда Морок упал на колени и припал ухом к земле.

На сей раз угадал. Еще когда он скрывался в овраге, ему показалось, что с землей что-то не так. Она как будто ожила и у нее появился пульс. Болезненно неровный и учащающийся. Его нельзя было расслышать просто так, но он чувствовался, стоило приложить к земле ухо и ладони.

Вряд ли это было доброе предзнаменование, особенно в Пропащем Краю. Но другие опасности беспокоили Морока сильнее, и он не стал больше здесь задерживаться. Сев в машину, он развернул ее и покатил в объезд горящего леса, ища ближайший проселок. Тот, который уведет его подальше от стрельбанов.

На сегодня с них достаточно. Пока враги диктуют Мороку свои правила игры, не нужно идти у них на поводу. И без того день выдался суетным и насыщенным. Не прошло и десяти часов, как Морока спустили с цепи, а он уже поквитался со своими истязателями.

Три смерти — сойдет для затравки. Переедать вредно. Это правило хорошо не только для еды, но и для нематериальной пищи, которую Мороку заменяла чужая смерть. И сейчас ему было необходимо отыскать укромный уголок и поспать, чтобы завтра на свежую голову решить, как быть дальше. Если утром он перестанет думать о Мизгире и его подручных, значит их кровь ему больше не понадобится. И тогда можно будет попробовать отправиться на угнанной машине в сторону Юга. Но если Морок проснется и вновь почует жажду крови…

…Что ж, тогда все произошедшее сегодня окажется лишь началом, и остановить его сможет только пуля. Неважно, чья — стрельбанов или «святых» из Острога, — потому что он не намеревался повторно сдаваться живым ни тем, ни другим…

Отрезанная голова Чугуна была последним, что увидел Мизгирь перед тем, как мир, в котором он жил вот уже два десятка лет, изменился до неузнаваемости.

То, что Чугун не отозвался во время радиопереклички, могло объясняться плохой связью. Но охотники устроили тут не пикник, и Мизгирь должен был удостовериться, все ли в порядке. Он отправился выяснять это незамедлительно, но опоздал. К приезду командира Чугун был мертв, а его внедорожник пропал.

В «фотоне» с Мизгирем по-прежнему ехал Горюев, а также Илюха. Прочие охотники разбились по двое на машину, и лишь Чугуну не хватило напарника. Поэтому капитан послал его наблюдать за наименее опасным, на первый взгляд, участком, где Пахом грозил объявиться в последнюю очередь. Но «зверь» не побоялся огня. Пробежав по кромке пожара, Чернобаев, небось, опалил на себе одежду и волосы. Но при этом не только выжил, а успел лишить жизни встретившегося ему Чугуна.

Мизгирь мог бы проехать мимо этого оврага, однако насаженная на лом голова торчала высоко над травой. И бросилась капитану в глаза еще издали.

— Сиди в машине! Пригнись, не высовывайся! — наказал комвзвод Илюхе, а сам вместе с полковником выскочил из «фотона» с оружием наготове.

Впрочем, уходящие на восток автомобильные следы говорили о том, что убийцы поблизости не было. Он успел слинять отсюда на трофейной машине.

— Это Чугун? — спросил Горюев, опуская винтовку.

— Вроде бы да, — ответил Мизгирь. Несмотря на то, что они знали Чугуна с незапамятных времен, опознать его было трудно: рот у отрезанной головы был открыт, лицо перекошено, а правая щека изрезана.

— Проклятье! А где тело? — вновь поинтересовался полковник.

— Вон оно, на дне оврага. — Приглядевшись, капитан заметил внизу присыпанный глиной труп и большую лужу крови под ним.

— Ага, вижу, — кивнул Горюев. — И как, черт возьми, его угораздило так подставиться?

— Сообщу остальным. — Мизгирь развернулся и пошел к машине за рацией.

— Это… дядя Чугун? — дрожащим голосом спросил Илюха, не сводя расширенных глаз с насаженной на лом головы.

Комвзвод мысленно чертыхнулся: надо было перво-наперво убрать эту дикость с глаз сына. Мизгирь-то с боссом к подобным ужасам привычны, а вот об Илюхе он не подумал.

— Да, сынок, это он. Не смотри туда — не нужно запоминать дядю Чугуна таким, — ответил Мизгирь, не видя смысла врать. Потом закинул за спину «тигр», снял рацию с крепления на приборной панели, нажал кнопку передачи и проговорил в микрофон: — Внимание всем! У нас тут…

Земля под ногами вздрогнула, и комвзвод схватился за машинную дверь, чтобы не упасть. «Опять толчки! — подумал он. — Как же не вовремя!»

И тут последовал такой удар, какого Мизгирь на своем веку еще не видывал, а уж он-то пережил почти все землетрясения в Погорельске с момента его основания.

Земля ушла из-под ног — так говорили в подобных случаях. Только сейчас это не вполне соответствовало действительности. Земля не просто ушла — такое впечатление, что она умчалась со скоростью пушечного ядра. На пару мгновений капитан даже почувствовал себя в свободном падении. И не один, а вместе с машиной, за которую держался. А потом они вновь соприкоснулись с землей, грохнувшись как минимум с метровой высоты. Правда, лишь затем чтобы снова подскочить и снова удариться оземь подобно мячу в руках нападающего баскетболиста.