Владислав Морозов - Наши танки дойдут до Ла-Манша! Ядерный блицкриг СССР

Через секунду вспыхнул стоявший позади КПП бельгийский «Леопард-1» (видно было, как из него выпрыгивает экипаж), а правее него взорвался «М-113». Однако стоящий в неглубоком окопе чертов «Чифтен», в который мы уже влепили один снаряд, вроде бы не горел, по-прежнему таращась пушкой в нашу сторону. Слева за моей спиной уже лязгал конвейер автомата заряжания (и, как всегда, мне казалось, что процесс заряжания идет крайне медленно, хотя это вообще-то занимает считаные секунды), досылая следующий выстрел из лотка в камору орудия. Через пару секунд наш танк слегка вздрогнул – Прибылов влепил в английскую машину вторую болванку. На сей раз над вражеским танком показались долгожданные пламя и дым, хотя люки никто не открыл. Ладно, так или иначе, готов…

В моих наушниках эхом отдавались скупые команды и непечатные реплики командиров танков, а на нас прямо из-за горящего «М-113» выдвигалась угловатая громада еще одного «Чифтена».

– Дима, давай! – заорал я Прибылову, не понимая, что он меня не слышит, поскольку я не переключился на внутреннюю связь. Покрытый двухцветным темно-зеленым камуфляжем, чем-то похожий на огромный ящик «британец» с развернутой на нас покрытой теплозащитным чехлом длинной пушкой медленно поворачивал вправо, расшвыривая траками грязь и травку здешних аккуратных газончиков. Все-таки он на долю секунды опередил и выстрелил первым. Наш «Т-72» слегка подбросило. Поначалу было впечатление, что болванка влетела прямо нам в лоб, но на самом деле снаряд, похоже, был фугасный. Он вдарил в землю перед самой нашей лобовой броней, подняв шикарый фонтан земли. То ли Черняев успел вовремя сманеврировать, то ли сбросил скорость, но в результате нас задело только взрывной волной, хотя я подозреваю, что со стороны это могло выглядеть как прямое попадание…

По броне уже привычно забарабанили осколки и падавшие с неба комья земли, а через секунду выстрелил и Прибылов – наш «гостинец» влетел между башней и корпусом «Чифтена». Мигнула неяркая вспышка, потом в облаке светлого дыма из башенных люков (в стороны полетели какие-то железяки) из ствола пушки «англичанина» толчком ударил язык пламени, и еще продолжавший двигаться английский танк загорелся.

– Девятьсот тридцать третий и Семьсот пятьдесят пятый горят, – услышал я в наушниках. Когда мы поравнялись с этим горящим «Чифтеном» и наша башня поползла влево, Прибылов уже увидел новую цель. И точно – из-за ближних то ли складов, то ли ангаров навстречу нам выползали два «Чифтена».

Позади меня двигались пара «Т-72» и два или три «Т-64», номеров которых не видел. И действительно, на подступах к базе что-то густо дымило.

Девятьсот девяносто третий и Семьсот пятьдесят пятый – это «Т-64», ребята из первого и второго батальонов. Черт, опять пошли потери, без которых на войне, как известно, не бывает. Интересно, успели ли пацаны вылезти?

В этот момент в нашу лобовую броню задела болванка. Похоже, на излете и издали, раз уж снаряд, похоже, дал рикошет. До ближайшего «Чифтена» было метров 300, и даже 105-мм с «Леопарда-1» могла пробить нас с такой дистанции, а у «Чифтена» орудие и вовсе 120 мм. Но стреляли, похоже, не «Чифтены». Может, какой легкий «Скорпион» сдуру пальнул из своей 76-мм? Все может быть. Пуля она, конечно, дура, да и не всякая в лоб. Называется – повезло… Наш танк содрогнулся, но по отсутствию какого-либо видимого эффекта я понял, что на это попадание вообще не стоило обращать внимания.

Между тем Прибылов, опять не оставшись в долгу, выстрелил и зажег один из «Чифтенов». Второй вспыхнул от сразу двух болванок, выпущенных откуда-то из-за нашей кормы. Ничего работают подчиненные, как говорится, ртом мух не ловят. Чему-то я их все-таки, надо думать, научил…

– Я Четыреста десятый, кто это там за мной? – спросил я у радиоэфира.

– Четыреста шестидесятый и Четыреста тридцать первый, – отозвались в шлемофоне. Это были «Т-72» из моего батальона.

– Четыреста шестидесятый, Маликов, это ты, что ли, нарисовался? – поинтересовался я.

– Так точно, – отозвался знакомый глуховатый голос и добавил: – Мы, товарищ майор, думали, вас подбили…

– А вот хрен им, не ссы, кинолюб, это еще не конец!

Между тем Черняев продолжал движение между покалеченных близкими разрывами и пулеметным огнем строений вражеской военной базы, а Прибылов, не отвлекаясь ни на секунду, наводил орудие.

Лязгнул досылатель, выстрел, светлый росчерк – снаряд попал, ни к селу ни к городу, в выехавшую из-за здания БРМ «Скимитер». Взрыв полностью скрыл легкобронированную машинку, от которой, похоже, мало что осталось. Снова раздался знакомый лязг автомата заряжания. Новый выстрел – загорелся стоявший в отдалении у какого-то лабораторного корпуса БТР «Троуджен», от которого разбегались в разные стороны фигуры в чужом камуфляже.

– Четыреста десятый, я Четыреста тринадцатый, – услышал я в наушниках голос капитана Шестакова. – Мотострелки и саперы спешились и уже вошли на территорию базы. Противник организованное сопротивление практически прекратил. Похоже, отхо…

Его голос обрезало на половине фразы.

– Четыреста тринадцатый, что случилось?! – запросил я, но ответом было зловещее молчание начштаба на фоне многочисленных возбужденных матюков командиров танков и БМП.

Сдается мне, насчет прекращения сопротивления Шестаков погорячился, поскольку автоматная и пулеметная пальба слышалась вокруг вполне отчетливо.

Я, провернув командирскую башенку, увидел, что чуть в стороне, за КПП, хорошо горят машины и танки из подходившей колонны, там даже что-то взрывалось. Похоже, сопровождавшие колонну танки так и не сумели развернуться в боевой порядок.

– Четыреста десятый, я Девятьсот девяносто первая, – услышал я Ольгин голос в наушниках. – Похоже, они спецбоезапас собирались эвакуировать именно на этих грузовиках!

– Всем прекратить огонь! Стрелять только по четко определившимся целям! – приказал я, увидев за разрушенным забором базы позади полыхающей немецкой техники два горящих «Т-64» с сорванными башнями, а чуть левее – горящую «БМП-1». Дорогой подарочек…

В грязные стекла перископов было видно, как мимо наших танков, прячась за строениями, перебегают цепочками мотострелки, саперы и разведчики. По ним постреливали, но как-то вяло. Слева от меня из-за горящей вражеской техники выехали и встали на месте, открыв башенные люки, два «Т-64» и один «Т-72».

Из пушек больше вроде бы не били, да и стрелковая стрельба стихала.

Вражеские танки у ворот горели, дым от них сносило ветром мне за спину. Впереди маячило несколько вражеских легких танков и бэтээров, но они стояли без движения с открытыми люками. Похоже, экипажи дали тягу.

Я присмотрелся и невольно присвистнул. Это были не просто легкие танки или БТРы, а установки ПТУР «Страйкер» на шасси «Скорпионов». Их бросили в неразвернутом состоянии, и сейчас они сиротливо стояли с опущенными в походное положение пусковыми установками. Что-то быстро и очень сильно поменялось в психологии натовских вояк за эти дни – если бы они пытались хоть немного упорно обороняться, то они одними этими «Страйкерами» могли бы спокойно подбить несколько наших танков или БМП. Но сыновья Туманного Альбиона не сделали такой попытки…