Валентин Егоров - 1941 год (СИ)

А затем он связался с лейтенантом Голубевым и поинтересовался:

— Лейтенант, вы успели передислоцировать свою батарею?

— Так точно, товарищ комбриг! Мы уже на новом месте, установку и пристрелку орудий только что закончили. И хочу вас обрадовать, товарищ комбриг. Во время перемещения на новую позицию мы совершенно неожиданно встретились еще с одной бесхозной батареей из 10-й армии. Командир батареи и его артиллеристы уже собирались подрывать свои 152 мм гаубицы, так как в их тракторах тягачах полностью закончилась солярка. И перед артиллеристами встала дилемма, или бросать свои орудия, или же их подорвать?! Без солярки в тракторах батарея больше никуда теперь не могла двинуться. Ну, а я своим батарейцам приказал топливные баки этих тракторов залить нашей соляркой. Те же ребята сразу же согласились весь этот вечер поработать по нашим целяуказаниям, товарищ комбриг! В общем, батарея встала на позиции и через полчаса может работать по вашим заявкам!

— Спасибо, Валера, ты все правильно сделал!

Иван Фролов посмотрел на наручный хронометр, они показывали одиннадцать часов вечера! Оставался еще один час, после чего можно было бы сворачивать оборону Деречина и Дорогляны. Парень стоял и думал о том, что сегодня завершался всего лишь десятый день Великой Отечественной войны. Ему же казалось, что с ее начала прошло уже много времени, год или два непрекращающихся боев, столкновений и сражений с немецким Вермахтом. А ведь в действительности, оказывается, что всего десять дней он рыщет по лесам Белоруссии и беспощадно убивает солдат, одетых в военную форму мышиного цвета, говорящих не на нашем языке. Иван Фролов впервые в своей жизни осознал, что значит бороться за независимость своей родной страны, своей Родины!

Красный браслет на правой руке работал все хуже и хуже, чем ближе время боев за переправу приближалось к часу «Х». Он уже не выдавал информации о том, что происходит в Мостах, закончилась ли там переправа? Поэтому перед этим Иван попытался мысленно вызвать майора Игнатьева, командира 251-го полка, чтобы еще раз удостовериться в том, что части и подразделения 3-й, 4-й и 10-й армий уже переправились через Неман. Среди красноармейцев, части которых сейчас переправлялись по мостам через Щару бродили упорные слухи о том, что 10-я армия была полностью разбита немцами под Белостоком, до переправы через Неман ее части так и не дошли.

Майор Игнатьев ответил только на четвертый вызов, но его голос часто прерывался и пропадал во время сеанса мысленной связи. Александр Иванович подтвердил, что 10-я армия подверглась наиболее сильным ударам подразделений Вермахта. Он подтвердил, что некоторые части этой армии все еще продолжают вести бои под Белостоком, что немногие из этих частей вышли к мостам поселка Мосты, переправились через Неман. Но самое главное майор Игнатьев также подтвердил, что в настоящий момент последние части 3-й и 4-й армий переходят на левый берег Немана, что вскоре эти мосты можно уничтожит.

— Иван, хочу сказать только одно, что на Немане сейчас все завершается! Примерно, через тридцать минут мы взорвем оба моста. 251-й полк уже сейчас ведет оборонительный бой, отбивая атаки немецкой пехоты, так как танки Третьей танковой группы генерал полковника Гота уже давным-давно ушли к Минску! В принципе, могу сказать, что только это обстоятельство, позволяет нам отбивать атаки немецких пехотинцев. У нас нет артиллерии, снарядов, чтобы драться с немецкими танками! Повторяю, когда мы уйдем, то бои на Немане к утру прекратятся. Что касается своего полка, то я планирую на сохранившемся автотранспорте, прорваться к Могилеву, и там попытаться перейти линию фронта. Так что, Иван, ты меня уж не жди, видишь, уходить мы будем другими дорогами! Хочу тебе сказать, Иван, что я был рад встрече с тобой, потому что ты настоящий товарищ и хороший друг! Так что до свидания, дружище, и до новых встреч!

Анна подошла к мужу, когда тот вышел из транса и сердито покачал головой, отгоняя мистические наваждения! Она ласково потрепала его рукой за плечо, привлекая к себе его внимание. Увидев, что глаза Ивана открыты и в них появился блеск разума, она тихим голосом поинтересовалась у него:

— Уже многие наши ушли, или с частями Красной Армии, или сами по себе. Лева Домбровский вместе с Семеном Ивановичем увел ястребков и красноармейцев, пожелавших стать партизанами, в новый партизанский лагерь. Остался только старший лейтенант Торопынько со своими красноармейцами, я с тобой и с нами Дима! Что же мы будем делать на этой высоте?

Фролов потянулся всем телом, загоняя кровь в жилах. Затем он извинился перед Анной за свою бестактность, и ласково ответил своей жене:

— К сожалению, война, Аннушка, для нас только начинается! Сегодня завершается ее только первый этап. Подошли к концу пограничные сражения. Красная Армия отступила, но мы, как советские люди, остаемся! Сама судьба определила нам те роли, которые мне с тобой, и с Димой предстоит еще выполнить! Сегодня мы примем еще один бой, только после которого можем уйти в леса Белоруссии! Но в этом бою мы вместе с артиллеристами прикроем отход красноармейцев старшего лейтенанта Торопынько, а затем самих артиллеристов! Так что, Аннушка, потерпи, у нас осталось не так уж много дел на этой высоте! Мы на ней немного посидим, а затем уйдем вместе со своими товарищами.

Из блиндажа выскочил раскрасневшийся Дима Лукашевич, увидев Анну и Ивана, он прокричал:

— Товарищ командир, только что прервалась телефонная связь с артиллеристскими батареями. Может быть, мне сбегать и ее исправить?

— Дима, не надо этого делать! На тропу войны вышла очередная группа полка Бранденбург 800. Всего лишь взвод, но бойцы этого взвода очень опасны! Это настоящие убийцы! Да и эта группа не чета полуроте диверсантов обер лейтенанта Картинга! Сейчас ты мысленно свяжись с лейтенантом Голубевым и его попроси, чтобы он своего коллегу, командира батарее 152 мм гаубиц, сделал бы телепатом. Тогда мы будем в полной боевой готовности вступить в наш последний бой на этом кургане. Для начала мы проучим полицаев Соловьева, а затем займемся немецкой пехотой! Дима, поспеши, немецкие уже танки выдвинулись на позиции отряда. Торопынько.

В этот момент в траншею спрыгнули еще три человека, два красноармейца с армейскими телефонными аппаратами на боку, и с большими мотками телефонного провода на катушках, и один лейтенант. Этот лейтенант ловко приставил правую руку к козырьку своей артиллеристской фуражки и громким командным голосом представился Ивану Фролову:

— Лейтенант Сергей Овсянкин, корректировщик, в сопровождении делегатов связи прибыл в ваше распоряжение, товарищ комбриг!