Валентин Егоров - 1941 год (СИ)

— Хорошо, Сережа! — Сказал Иван. — Посмотри, видишь, вон там немецкие танки концентрируются перед началом атаки. А вон на тех высотах сейчас разворачивается полицейский полк, он собирается прочесать вот этот лесочек! Наша задача, нанести, как можно больший урон немцам в танках и в живой силе, и заодно уничтожить полицаев. Затем мы должны прикрыть отход в белорусские леса красноармейцев заградотряда. Отходя, эти красноармейцы прикроют отход ваших батарей, их переправу по мостам через Щару! Сережа, ты должен со своей артиллерией работать по своему усмотрению. Чтобы облегчить твою работу, я предлагаю тебе стать телепатом.

Первыми открыли огонь четыре 152 мм гаубицы, когда четыре высоких султана, образовавшиеся от разрыва снарядов, взмыли в воздух, Фролов невольно передохнул, он не ожидал увидеть таких мощных разрывов снарядов. Через двадцать секунд последовали новые разрывы этих мощных 152 мм снарядов. Немецкие танкисты из-за этого сильно разволновались, их танки начали в беспорядке расползаться в разные стороны. Но артбатарея все стреляла и стреляла, обработав одну площадку, где перед атакой концентрировались танки, она огонь своих орудий перенесла на вторую такую же площадку, а на первой площадке к тому времени горели восемь Т 3 и Т 4.

Сергей Овсянкин оказался жутко смелым парнем, он стоял на бруствере траншеи и корректировал огонь 152 мм гаубиц, когда же эта батарея пристрелялась по своим целям, то Сергей приступил к работе с батареей лейтенанта Голубева, огнем двух 122 мм гаубиц он накрыл колонну грузовиков, которая повезла полк полицейских к лесу. Причем он стрелял так уверенно и так метко, что уже через полчаса обстрела половина грузовиков с полицейскими была сожжена. Дима стоял за своим ДШК и огнем этого крупнокалиберного пулемета полицаев крепко прижал к полотну дороги. Попросту говоря, он не позволял им поднять головы, или убежать с дороги, каждый раз накрывая их плотным огнем своего пулемета.

Иван Фролов, чтобы поддержать свою марку снайпера, время от времени из снайперской винтовки стрелял то по немецким пехотинцам у Деречина, то по полицейским на дороге. На какой момент корректировщик Сергей Овсянкин прекратил стрелять по полицейским, огонь 122 мм гаубиц он перенаправил на танки, которые обошли Деречин, и сейчас пошли к мостам через Щару. Подбив пяток этих танков, он заставил командира их группы свернуть в сторону, чтобы уйти из-под артиллеристского огня. Но в этот момент случилось нечто невероятное, Иван собственными глазами в бинокль наблюдал такую картину, как красноармейцы с одного из мостов вручную скатили несколько маленьких пушчонок, из которых в упор тут же расстреляли остальные немецкие танки. В бинокль Иван увидел незабываемую картину, как по мосту двигались отходящие части и подразделения РККА, а неподалеку от этого моста ярким пламенем пылали шесть немецких Т 4.

Сергей Овсянкин все же допустил небольшую ошибку, он слишком большое внимание уделил немецким танкистам. После того, когда он дерзко и вдохновенно из 122 мм гаубиц расстрелял автоколонну этого полка, то уже после этого он практически не обращал на них внимания. Это позволило оставшимся в живых полицаям снова собраться, и уже пешей колонной добрать до леса, а перед лесом развернуться в две цепи.

Услышав винтовочные выстрелы, Флоров с биноклем у глаз развернулся в ту сторону и как-то растерянно поинтересовался:

— Сергей, как же у нас получилось? Полицаи прорвались к лесу. Теперь они смогут уничтожить полковую батарею, если капитан Горелов еще не увел ее за речку?

— Да, не волнуйтесь вы, товарищ комбриг! У нас все под контролем! — Ответил Сергей.

Только цепи полицейских начали продвигаться к лесу, как эта цепь была накрыта 122 мм снарядами. Чем ближе цепи полицаев приближались к лесу, тем чаще гремели разрывы снарядов. Полицейские остановились перед самым лесом, а затем начали разбегаться. Но, примерно, около роты полицаев устремилось прямо в лес! Но на землю упали маскировочные сети, пять 76 мм пушек одновременно прямой наводкой дали залп по этой роте.

— Иван, ты не будешь возражать, если я начну повзводно отводить своих красноармейцев? — Послышался голос старшего лейтенанта Торопынько.

— Да, я думаю, что нам настала пора начать это делать! Первые два взвода, как я полагаю, тебе следует вывести в спину к тем полицейским, которые сосредоточились у леса. Нужно с ними окончательно покончить! Заодно позволишь капитану Горелову своих пушкарей вывести из той ловушки, куда попал по своей доброй воле! А остальными красноармейцами ты, Семеныч, должен прикрыть отход других батарейцев! Давай, Сергеич, не подкачай в последнюю минуту и до нашей новой встречи!

— До встречи, командир!

В этот момент корректировщик Сергей Овсянкин доложил Ивану Фролову:

— У батареи 152 мм гаубиц закончились снаряды. Поэтому она сворачивается, и в составе 13-й армии уходит на Восток, к Минску. На нашей батарее остался всего лишь боекомплект снарядов, он может нам пригодиться во время отступления по Белоруссии! Лейтенант Голубев шлет тебе свой привет и наилучшие пожелания! Да и я хочу вам сказать, Иван Тихонович, что мне было приятно вместе с вами бить этих немцев!

С этими словами лейтенант Овечкин выпрыгнул на бруствер траншеи и вместе со своим двумя красноармейцами канул в ночную темноту. Может быть, минуты через три, а может быть и дольше, в голове Ивана Фролова появился его голос. Он мысленно и с какими-то длинными паузами проговорил:

— Иван Тихонович, какие-то люди в красноармейской форме только что убили моих красноармейцев!.. Их зарезали прямо на моих глазах!.. Они неожиданно выскочили из поворота траншеи и сразу же взяли нас в ножи!.. Я не успел убежать, один из них в командирской форме догнал меня, и свой нож он мне всадил прямо в шею!.. Я умираю, но хочу сказать вам, чтобы вы не ходили по траншеям!..

Май— стихи Константина Фофанова.

Уркаган— вор.

Первая кадровая! — маршевая песня Польской армии. Автор — Тадеуш Островский.

Правительство Польши в изгнании— правительство Республики Польша, действовавшее после оккупации страны в сентябре-октябре 1939 года. Этому временному Правительству изгнании подчинялись вооружённые формирования польского подполья, действовавшие в Польше (Армия Крайова) и за рубежом. Местопребыванием правительства был Лондон. Хотя немногими признанное, не имеющее реальной власти после Второй мировой войны, это правительство продолжало существовать до последних дней коммунистического правления в Польше. Временное Правительство завершило свою деятельность после избрания Леха Валенсы и принятия им присяги в качестве президента Польши.