Андрей Максимушкин - Опальный адмирал

На шум сбежались люди. Несчастного змея выбросили за хвост в кусты. Однако девушек это не успокоило. Двоим мужчинам пришлось облазить раздевалку сверху донизу, пока дауры не согласились пройти внутрь. Естественно, благородные труженики плантации вызвались охранять прекрасных даур прямо в раздевалке, но не добились понимания.

На этот раз отличилась Аура, с милой детской улыбкой продемонстрировавшая свой револьвер. Вид юной девушки, почти ребенка со стройной фигурой и еле наметившимися бугорками грудей, спокойно держащей в руке револьвер, подействовал даже на суровых надсмотрщиков. Нет, на Прике женщины умели владеть оружием, и не только пистолетами, а даже армейскими винторезами, жизнь заставляла, но детям огнестрел не доверяли. Считалось, что подрастающему поколению достаточно боевых ножей на поясе.

Вечером после заката солнца, когда все собрались в зале на втором этаже, эрл Ар открыл крышку рояля и пробежался по клавишам. Музицировал он весьма недурственно. Бодро исполнил старый марш. Сорвав заслуженные аплодисменты, даур Ури предложил гостям принять эстафету. При этом он смотрел на Аранга.

Даур Аранг Винг никогда в жизни не играл на инструменте сложнее глиняной свистульки. К радости окружающих, надо сказать. Музыкальный слух у него отсутствовал напрочь. Некоторые считают это достоинством.

Ситуацию спасла Иора. Села за рояль и с чувством заиграла пьесу Вирана. Играла она прекрасно. Незаметно девушки подтянулись к роялю. После первой композиции они хором просили продолжить концерт.

Мужчины перебрались за столик у балкона. Эрл Ар и мастер Инто потягивали пунш. Аранг Винг ограничился отваром из орехов кофейного дерева и шиповника. Аранг не верил в предзнаменования и совпадения, для веры он был слишком разумен. Никто не знал, во что верил вице-адмирал Винг. Но недостатком осторожности он не страдал, хотя окружающие считали иначе.

Совершенно не связанные между собой события, пума на дороге и ядовитый картрайт в раздевалке, с точки зрения Винга, были поводом для разумной предосторожности. Посему он и не прикасался к горячительным напиткам. Алкоголь разгоняет кровь по жилам, поднимает настроение, придает смелости, но замедляет реакцию. Супругу и детей Винг уже предупредил, напомнил, что оружие желательно держать под рукой и заряженным. Особенно ночью. За Барко Аранг не беспокоился – старый канонир никогда не расставался с флотским револьвером.

– Прик далеко от Лимбуры. К нам газеты поздно попадают. Новости запаздывают. Искрой только распоряжения по министерству передают, – завел разговор эрл Ар. – Мы на островах люди простые, наивные, многого не знаем. Вы, даур Аранг, из столицы, при дворе в свете крутились. Наверное, знаете, чем в Лимбуре дышат. Почему король дает много воли народникам, позволяет им людей смущать?

– Я не слышал, чтоб этим брехунам давали волю сверх положенного по праву рождения, – вице-адмирал чуть было не поперхнулся от вступления губернатора. Эрл Ар явно неспроста взял такой тон.

– При добром короле Бране глупостями не занимались. В газетах к смуте не подстрекали. Простолюдинам головы бреднями не забивали, не врали им, что они не хуже благородных дауров. Не первый раз читаю, и в столичных газетах, что министров можно не назначать, а выбирать. Это как? – возмущался Ури Ар. Старый аристократ во многом был прав. Наверное, в годы его молодости власть поступала совершенно верно – не давала много власти смутьянам. Пустые головы рубили запросто. Однако с тех пор много соланы утекло.

– Нельзя закрыть все рты и придушить всех прекраснодушных мечтателей. Народники, справедливцы, уравнители не только у нас шумят. Беда всех цивилизованных стран. Если утихомирить и вытурить наших дураков, зараза из-за границы полезет, – рассудительно произнес Винг. – Король действует разумно: если нельзя предотвратить мятеж, его надо возглавить.

– Возглавить мятеж против себя?! Я стар, многое забываю, но я вижу, это опасная игра.

– Мятеж не против себя, а против существующего порядка, – ухмыльнулся адмирал. – Лучше дать болтунам выговориться, показать свою дурь, чем позволить недовольству тлеть подспудно.

– Игры с огнем, – покачал головой Ар. – Власть идет от короля и владетельных эрлов. Если простонародью позволить выбирать губернаторов и министров, они посадят себе на шею не лучших, а тех, кто покажется им симпатичным, кто опустится до уровня отребья.

– Разумно. Народ не всегда делает правильный выбор, народ не всегда вообще понимает, что и кого он выбирает. Людям даже нравится, когда им врут красиво.

Аранг Винг с удовольствием поддержал разговор. Ему самому не нравилась резкая активизация народников и уравнителей. Рано или поздно это должно было произойти – жизнь не стоит на месте, мир меняется. Другое дело, не вовремя у нас пошел рост народнических настроений.

Да, в Валузии это началось ровно два года назад. Все газеты перепечатывали знаменитую речь мастера Ромара. С точки зрения Винга, видный ученый не сказал ничего нового. Известные всем образованным людям, да и ученикам ремесленных училищ тоже, в общем-то, знакомые вещи.

Народовластие существовало с незапамятных времен. Горожане доимперской эпохи выбирали диктаторов и стратегов, законы принимались на городских собраниях. Вожди северных варваров, предков современных валузов, норгов и гарландцев, правили с опорой на всех свободных людей своих народов.

В наши дни богатая и процветающая Заморянская Федерация живет по принципам народовластия. В Алании законы принимаются народным вече. Великий князь утверждает их, или не утверждает, если не хочет. Так есть. Это все верно. Однако уважаемый мастер Ромар намеренно или по недомыслию упустил некоторые тонкости. Мелочи, которые кардинально меняют суть дела.

Не все способны и хотят заглянуть в завтрашний день. Далеко не все готовы работать исключительно на благо грядущего дня, ежедневно жертвуя малейшими радостями, отказывая себе во всем ради будущего успеха. Многие вообще не умеют думать дальше, чем на неделю вперед. А некоторым и это много. Люди тщеславны, падки на лесть, они смотрят на внешний облик, обертку и не умеют видеть суть вещей. Простолюдинами легко управлять, бросая им кость красивых обещаний.

– Многим кажется, что в Федерации самое настоящее, истинное народовластие, – Аранг Винг поднял палец. – На самом деле к выборам градоначальников и губернаторов допускаются только землевладельцы. Никто не даст бродяге или наемному рабочему кость для голосования. Дорогой эрл, на одного землевладельца в Федерации приходится семь мужчин, у которых даже нет своего дома.

– Так было и в доимперские времена, – парировал Ар.