Андрей Максимушкин - Опальный адмирал

Плантаторы и раньше держали рабов только на юге, там, где из-за жары слишком много людей мрет от болезней. Сейчас бурланды забрасывают тропические плантации и распахивают степи на севере страны. У нас на островах хозяева небольших плантаций тоже предпочитают нанимать бедняков, а не тратиться на рабов. Мастер Зинтано, у него дом на Зеленой улице, держит всего двести акров тростника, у него только пять ахеронцев домашней прислуги, но он не бедствует. Плантация дает прибыль, хотя дневная плата у нас выше, чем в метрополии. Мастер Зинтано хотел арендовать еще сто или двести акров земли. Рабов покупать он не намерен. И это не единственный такой плантатор.

– Я этого не знал.

Аранг Винг поднял бокал с отваром, давая себе минуту на размышления. До этого момента он был уверен, что именно крупные плантаторы будут до последнего бороться против отмены рабства. Ури эрл Ар заставил его взглянуть на этот вопрос с другой стороны. Не так все однозначно в этом мире.

Проблемы рабовладения не слишком беспокоили Винга. Он понимал, что рано или поздно придется запрещать работорговлю, сам был сторонником отмены рабства и возвращения ахеронцев в родные джунгли, но лично этим вопросом не занимался и не собирался. Ближайшие годы у Винга были распланированы на другие, куда более важные для этой планеты дела.

Губернатор, несмотря на преклонный возраст, сохраняет завидную ясность мышления. Не каждому такое дано. Эрл Ар смотрит на вещи реально. Ключевую роль здесь играет извечный вопрос: «Что выгоднее?». Ясно, если цена на рабов вырастет, то плантаторам выгоднее будет завлекать в колонии безземельных бедняков с континента. А если готовых ехать на край света, пахать за каури в нечеловеческих условиях голодранцев окажется мало, то придется тратиться на кафров и нанимать тех же безземельных мужчин из метрополии погонщиками рабов, вестимо.

– Жаль, из-за этой войны нам придется забыть об уменьшении закупок коричневых, – молвил Ури Ар. Он как будто читал мысли собеседника.

– Армия заберет лишних людей, – добавил Инто. – Однако военные налоги и поборы вынудят многих ехать в колонии за куском хлеба.

– Разумно. Война потребует много нафты, сахара, батата и каучука. Спрос вырастет в разы. Самое время расчищать новые плантации и бурить скважины.

– Не вы первый, кто говорит мне о нафте. Это выгодное дело? – оживился губернатор.

– Очень. Уже через год спрос вырастет в двадцать раз. Через три года в пятьдесят раз. Потом будет медленно расти. Дальше спрос будет ограничен только отдачей и количеством скважин. Золотое дно, – Аранг Винг покривил душой, озвучивая свой прогноз. Он считал, что спрос на нафту будет гораздо больше, но не стал пугать собеседников баснословными цифрами. И так от его слов бровь Ури Ара приподнялась, а Чак Инто разинул рот.

– Куда столько?!

– Топливо. Котлы лучше топить нафтой, а не углем. Часть пойдет на химию. Алхимики уже сейчас могут делать из нафты недорогие и стойкие краски, смазочные масла, взрывчатку, гнущееся стекло, эбонит. Дальше – больше. Из нафты будут делать почти все.

– Даже золото?

– Золото ерунда, – парировал Винг. – Нафта ценнее золота. Это кровь земли.

– Вы хотите сказать, мы пьем кровь Матери Мира? – возмутился мастер Инто.

– Сосем молоко матери, как младенец, – быстро поправился Винг.

– Даур, как вы относитесь к работорговле? – вопрос Ара прервал затянувшуюся паузу.

– Сложный вопрос. От нее надо избавляться. Постепенно. Нельзя за день изменить то, что жило десятилетиями.

– Разумно. Слова, достойные королевского министра. Дорогой даур, я бы хотел вас попросить.

– Слушаю, дорогой эрл.

– Когда вы вернетесь в Лимбуру, наш король будет к вам прислушиваться. Он любит победителей. У вас появится шанс открыть королю глаза на истинное положение дел в колониях. Боюсь, мой дражайший родственник иногда лукавит и далеко не все говорит сюзерену. Не буду его винить, не всем хватает смелости и воли на откровенность. Прошу, не забудьте этот разговор. Напомните Гронгу нам давно пора вернуть ахеронцев природе.

– Считаете, что труд достоин только людей? – глядя на собеседников, Винг понял, что попал в точку.

Что ж, вечер успешный. Если раньше губернатор не до конца доверял адмиралу, то теперь он явно записал Аранга Винга в свои единомышленники. На Прике это дорого стоит. Колониальное общество весьма специфично, здесь свои правила и обычаи. Не каждый и не сразу способен их понять и принять. Часто гости из метрополии попадают впросак, совершено случайно нарушив какой-либо местный обычай. И потом бывает очень тяжело восстановить свое имя в среде поселенцев.

Ночью Аранга Винга разбудил треск выстрелов. Скатившись с кровати, он схватил с тумбочки «Грант», сдвинул предохранитель. Вот еще резкий хлопок. Еще и еще. Кто-то в темпе садил из винтореза. Ночь прорезал дикий нечеловеческий вой. Винг осторожно на цыпочках подошел сбоку к окну. Темень. Яркими точками светились три факела на воротах и горел фонарь у дома. Света от них было мало. Вокруг освещенных пятачков пространства сгущалась тьма.

Опять выстрелы. Винг заметил тусклые вспышки слева от конюшни. Фонарь погас. С улицы донесся звон разбитого стекла. В темноте мелькнул расплывчатый, сливающийся с тенью силуэт. Человек со всех ног мчался к дому. Выстрелов больше не слышно. Зато издали доносится какой-то гул. Слышны крики, вопли, глухие удары.

– Рабы освободились!!! – короткий, полный ужаса возглас поднял на ноги весь дом. В коридоре захлопали двери, послышалось шлепанье босых ног по паркету.

Винг уже одевался. Благородный даур быстро натянул брюки, застегнул все пуговицы рубашки, набросил жилет. Ботинки он надевал и зашнуровывал на ощупь. Сказалась морская привычка одеваться не думая, по памяти. Немного подумав, адмирал набросил на плечи и застегнул китель. Темно-синее сукно скрывает под собой белую рубашку, маскирует человека, позволяет спрятаться в тени.

К тому времени, когда адмирал спустился в холл, там уже собрались почти все мужчины. Чак Инто махнул ладонью, приветствуя Винга. Управляющий стоял у раскрытого оружейного шкафа и раздавал винторезы. Быстро. Четко. Без суеты. По стволу и подсумку с патронами в каждые руки.

Люди знали, что им делать. Это не сытая умиротворенная благодушная метрополия. Слабаки, малодушные и паникеры в колониях не выживали. Домашних рабов заперли в погреб. Женщин и детей препроводили на второй этаж в гостиную. Там же развернулся полевой лазарет. Иора Винг взяла инициативу в свои руки, под ее руководством дауры и фру грели воду на спиртовках и газовых горелках, готовили перевязочные материалы, разводили спирт. На столик выставили баночки с сушеной плесенью, кергутом, отварами ивовой коры и целебными настоями и порошками.