Андрей Чародейкин - Космофлот: Война и миры [СИ]

Она ведь решила, что станет искать решение проблемы хищников. Хотя бы какую-нибудь возможность, какую-нибудь идею того, где искать решение. Так почему бы не поискать у человеков? Она, конечно, обещала кое-что старейшине Запределья… но ведь можно то обещание и не нарушать. Да и вообще! У неё теперь собственный звездолёт есть! О! Нет, не так. Ещё круче:

Она же теперь — Капитан Смерть.

И это кое-что значит. Например, что она теперь может ни у кого не спрашивать разрешения.

Да и хищники… теперь они пускай опасаются случайно встретить её на пути.

Вот, кстати, можно воспользоваться случаем, и поговорить с тем человеком, у которого парная ракушка квантовой связи!

Пока Аритайя решалась, песня оборвалась, приборчик замолчал.

— Я здес-е-есь! — пропела в ракушку девушка. — Я зде-есь!

Учитывая, что понятие «я» в фианском гораздо глубже человеческого, и слов для обозначения «я» существует с десяток, плюс многочисленные суффиксы и сабсуффиксы, дополняющие и уточняющие какая именно часть «я» из богатого внутреннего мира имеется в виду, и прочее, и прочее….Сказать: — «я здесь» — по фиански можно тысячью способов, и ни разу не повториться.

В общем, Песня получилась длинная. Вот, перевод на человеческий выходит такой короткий, а фианская Песнь получилась длинная, очень мелодичная, богатая эмоциональными оттенками, и содержащая глубокий философский подтекст, который в переводе на человеческий, пожалуй, можно дать в виде сноски. Правда сноска та займёт много страниц.

Однако сколько не пела Аритайя, никто ей не ответил.

«Вот Бездна», — подумала она, — «я его потеряла! Моего человека!»

К счастью, на фианских навигационных картах территория обитания человеков отмечена — информация не секретная. К тому же, на борту «золотого черепа» карта даже подробнее той, что есть у капитана «Песни о доме». А значит, Аритайя может отправиться туда, где исчезла её мать.

Пожирая последние парсеки пути, лихо вспенив пространство за кормою, самодельный и неказистый кораблик, слепленный учёным фианином из обломков человеческого фрегата, гордо вышел из гиперпрыжка… прямо в нижние слои хроносферы звезды. И начал совсем не так уж гордо падать в её фотосферу.

Капитанский мостик в скудном аварийном освещении. На большом тактическом экране, занимающим переднюю полусферу мостика, надпись белым по синему: «Ошибка синхронизации, Пожалуйста, подождите…».

— Сдаюсь! — в отчаянии выкрикнул Константин. — Твой, Вацлав, отец был алиенским гением! А я нифига не понимаю в том, что он наворотил!

— Спокойнее! — попросил Вацлав, закусывая губу до крови.

— Натянуть человеческую рубку управления на фианскую машину! — не унимался Константин. — Человеческие приборы! На машину, рассчитанную на иные принципы управления! Да у этой алиенской машинки параметров больше! И я не понимаю, как управлять половиной из них!

— У нас есть пять минут на истерику, — сообщил Виктор, глядя на показания тех приборов, которые ещё работали. И потом ещё десять минут на попытку выбраться. Плюс, я полагаю, пару минут на попрощаться. Так что давайте шустрее истерить! Раньше начнём — раньше закончим!

— Нет, холодного пота обшивки хватит больше, чем на полчаса, — возразил Вацлав, считыв показания приборов, и прикинув в уме экстраполяцию по времени.

— Это тут, в фотосфере. Тут прохладно. А выше будет на пару миллионов градусов потеплее, — хмуро поправил его Виктор.

(Справка: для примера, возьмём звезду по имени Солнце. Для Солнца температура в фотосфере уменьшается с высотой от 8000-10000 oК до минимальной на Солнце температуры около 4300 oК. Температура в хромосфере растет с высотой неравномерно: в нижней части — медленно,4500–4800 оК, а в средней и верхней частях — быстро, достигая на границе с короной в переходном слое значений 106 оК.)

Тем временем Вацлав, отметив, что большая часть приборов на мостике не работает, попытался подключиться к бортовому компьютеру своим инфором. То, что ему нарисовал лазер инфора на сетчатке глаза, заставила Вацлава воскликнуть:

— Вот же я тупой идиот! Подключайтесь инфорами к машине!

Бросив на него беглый взгляд, Виктор мотнул головой вверх — условный жест управления — и его новая, гражданская, но очень навороченная модель инфора закрыла ему глаза стильными очками. И тут же парень очутился в настоящей фианской рубке управления. Причём все приборы имели поясняющие подписи на человеческом русском языке. И всё в этой виртуальной рубке прекрасно работало.

Человеческий капитанский мостик с его приборами оказался лишь муляжом. То, что большинство приборов этого муляжа работало, говорит о том, что фианский учёный, известный нам под человеческим именем Роджера Бондски, имел привычку относиться к любому делу предельно аккуратно и скрупулёзно. А подсказки на приборах наводили на мысль, что фианин допускал мысль передать свой корабль приёмному сыну — Вацлаву.

Кроме рубки управления, виртуальное пространство было готово мгновенно продемонстрировать всю конструкцию корабля, и даже демонстрировало пояснения к частям фианской машины.

— Доверни-ка нам тангаж градусов на 30, - попросил Вацлав, и Виктор выполнил просьбу.

— Температура растёт! — воскликнул Константин. Виктор глянул на показания приборов, и вернул тангаж в прежнее положение.

— Какая-то фигня в нижнем трюме нас экранирует, — высказал он своё предположение.

— Та мешанина из трубок, — вспомнил Вацлав. Они облазили этот корабль, и видели ту штуку в нижнем трюме, хотя тогда и не поняли, что это такое. — Накопитель, — озвучил Вацлав всплывшую перед глазами подсказку.

— То есть прошлый прыжок у нас так хорошо получился, потому что фианский накопитель был полон, — догадался Константин. — Как я мог увидеть, что накопитель пуст, если на капитанском мостике нет такого индикатора?!

— Я должен был догадаться заглянуть в виртуал, — с горечью повинился Вацлав. — Я знал, что отец не оставил бы мне корабль без инструкции! Просто искал её не там!

— Что будет, когда накопитель зарядится? — спросил Виктор, и сам себе ответил: — Мы сгорим. Это плохая новость. Хорошая новость: нам не придётся беспокоиться о достоверности нашей аварийной ситуации!

У них был план. Замечательный, разумный план, учитывающий возможные риски. Они планировали осторожно выйти из гиперпрыжка вблизи звезды — в расчёте, что в её свете их не сразу обнаружат возможные службы наблюдения. Собрав доступную информацию, и предварительно её обработав, они бы зашли к планете по широкой дуге. И при этом изображали бы неполадки: крутились бы так, что бы создать впечатление неисправности систем ориентации.