Борис Мишарин - От Земли к Андромеде (СИ)

— Вы хорошо сказали про бухгалтерские книги, Николай Петрович, но я понимаю, что наука не может стоять на месте. Невероятное сегодня становится завтра объективной реальностью. Занимайтесь формулой времени и телепортацией. Отлаженное вами производство, как я понимаю, на потоке и станет идти своим чередом, — ответил Романов. — Но я вас пригласил к себе с еще одной целью — на Западе заинтересовались нашими самолетами-невидимками и, вероятно, скоро на комбинате появятся представители той или иной разведки. Кроме ГРУ другие спецслужбы о вас не знают. Полагаю, что настало время вам познакомиться, а им объединить свои усилия.

Президент попросил пригласить находящихся в приемной генералов. Вошли двое в штатском и два человека в форме, одним из которых был Краснов.

— Вставать необходимости нет, — начал Романов, — проедем совещание в рабочем режиме. Прежде всего представлю вам молодого человека, генерал-лейтенанта Ковалева Николая Петровича, который руководит объектом государственной важности в городе Н-ске. Он автор вещества, именуемое краской, которой покрываются воздушные и морские корабли, невидимые для радаров и эхолотов противника. Он же создатель вам известных новейших двигателей. Генерал-майор Краснов Борис Николаевич, штатный сотрудник ГРУ, который является заместителем Ковалева по режиму. Генерал-армии Буданов Артем Викторович, директор службы внешней разведки, генерал-армии Высоцкий Геннадий Дмитриевич, директор ФСБ, генерал-полковник Говорков Евгений Игоревич, начальник ГРУ. По имеющейся информации американские спецслужбы в настоящее время планируют направить в Н-ск людей с целью получения технологии производства краски или хотя бы взятия образцов для исследования. Остается несомненным, что научно-производственный комбинат, руководимый Ковалевым, станет постоянно интересовать западные спецслужбы и настала пора объединить усилия наших спецслужб. Какие меры предлагаются для пресечения деятельности иностранных разведок?

— Разрешите? — попросил слова начальник ГРУ.

— Пожалуйста, Евгений Игоревич.

— Поскольку изначально ГРУ поручено осуществлять охрану объекта во всех смыслах этого слова, предлагаю следующее, — он прокашлялся немного, — на местном уровне возглавить операцию по предотвращению деятельности иностранной агентуры генерал-майору Краснову Борису Николаевичу. Обязать начальника УФСБ Н-ской области оказывать Краснову полное содействие. Ему же оперативным путем выявить и задержать иностранных агентов при содействии местного УФСБ. У меня все, Владимир Сергеевич.

— Есть другие предложения? — спросил Президент.

— Разрешите вопрос, Владимир Сергеевич?

— Да, пожалуйста, Геннадий Дмитриевич.

— Почему охрана, в том числе и контрразведывательная деятельность, поручена ГРУ?

— Это требовала обстановка того времени. Вы хотите взять все в свои руки?

— Считаю, что это целесообразно. У ГРУ несколько иные основные функции и задачи, — ответил директор ФСБ.

— Что скажете вы, Евгений Игоревич?

— Возможно, Геннадий Дмитриевич прав в целом. Однако в настоящее время смена оперативного органа повлечет за собой определенную временную заторможенность, что может сказаться на результатах выявления и обезвреживания иностранной агентуры.

Директор ФСБ усмехнулся уголком рта. Военные знают больше, чем говорят и хотят сорвать лавры на этой операции, считал он.

— Полагаю, что…

— Извините, Владимир Сергеевич, — перебил его Ковалев, — прежде, чем вы озвучите свое решение, я бы хотел высказать свою точку зрения и кое-что уточнить.

— Конечно, пожалуйста, Николай Петрович, — согласился Президент.

— Спасибо, тогда прежде всего вопрос директору ФСБ — действия вашего ведомства, Геннадий Дмитриевич, что вы бы предприняли по вопросу вмешательства в мою работу иностранной агентуры?

Высоцкий так удивленно посмотрел на Ковалева, что Президент чуть не рассмеялся, но внешне не показал ничего. Ему самому стало интересно, как отреагирует директор. Молчание несколько затянулось и Высоцкий решил ответить:

— Если говорить тезисно, то оперативным путем выявить агентуру, а потом уже решать следующий вопрос — играть с ними или задерживать.

— Весьма неплохо, — согласился Ковалев, вновь повергая директора в удивление своим ответом — что может понимать ученый в оперативной работе? Смена сотрудников ГРУ на ФСБ, — продолжил Ковалев, — не повлияет на результаты, однако я уже сработался с генералом Красновым. Но можно сработаться и с другим. Я бы хотел, Владимир Сергеевич, в вашем присутствии кое-что объяснить директору ФСБ. Я хоть и генерал-лейтенант, но по существу человек сугубо гражданский, я не знаю где надо козырнуть, где промолчать, не перебивая старшего по званию. По вашему вызову в Москву ездить не стану, надо — сами приедете. Кандидатуру, предложенную вами вместо Краснова стану утверждать я, а не вы и после меня Президент. В спорных вопросах между нами, мой заместитель по режиму, ваш кадровый сотрудник, выполняет мой приказ, а не ваш. Мои просьбы, распоряжения, приказы, как хотите их называйте, может отменить только один человек — Президент Российской Федерации или верховный главнокомандующий, тоже как хотите. Мои действия или просьбы могут иногда показаться вам сумасбродными, психически ненормальными. У меня нет времени доказывать свою правоту и тратить силы на споры, вам уже моя речь кажется бредом сумасшедшего, но вы поймете через несколько месяцев, что это абсолютно не так. Если вы не возражаете, то я готов согласиться со сменой ГРУ на ФСБ. Почему я все это высказал несколько сумбурно и в резкой форме? Просто министр обороны прошел уже фазу недоверия моим словам и защищал меня от того же начальника ГРУ, с которым мне пришлось лично познакомиться только сегодня.

Директор ФСБ молчал, ошарашенно-удивленный он поглядывал на Президента и был уверен, что Ковалева сейчас поставят на место. Романов это тоже хорошо понимал.

— Геннадий Дмитриевич, вы действительно еще мало знаете господина Ковалева, — начал он, — Николай Петрович не ставил своей целью обидеть вас или унизить, но к его словам необходимо прислушаться. У каждого гения свои странности, хотя лично я в его словах ничего странного не нахожу. Не найдете странностей и вы со временем. Но, как сказал Николай Петрович, нет времени на объяснения, поэтому его просьбу считайте моим приказом.

— Есть, — ответил директор ФСБ.

После утверждения новой кандидатуры заместителя по режиму, Романов попросил остаться Высоцкого, отпустив всех.

— Геннадий Дмитриевич, вы, конечно, сейчас многого не понимаете и не воспринимаете в силу своей неосведомленности. Я тоже, как и министр обороны, чувствовал себя подобно вашему. Но неоднократно убедился в правоте слов Ковалева, когда абсолютно невозможное становится реальностью. Приведу в пример то, что видел лично. На учениях в тихом океане Ковалев предложил уничтожить старый списанный безоружный пограничный катер, заявив о том, что крейсер не сможет его потопить, используя любые виды оружия. Вы бы видели усмешки морских офицеров и открытые рты позже, когда с расстояния меньше мили катер расстреливали орудия, торпеды, бомбила авиация, а на катере даже стекла рубки не потрескались. Ни каких следов, кроме сплющенных крупнокалиберных пуль и осколков. Вы можете представить себе ситуацию, когда на палубу старенького катера падает бомба, способная пробить многометровое бетонное сооружение? После взрыва даже стекла на катере не треснули. А его ядерные двигатели, что ученые про них говорят? Что это невозможно, но мы перевооружаем армию, это факт. Сегодня я утвердил план работы Ковалева на ближайшие годы, я не могу вам о нем рассказать, но поверьте, что подобные катера и ядерные двигатели — это семечки. Поэтому берегите Ковалева, как зеницу ока. Это не просьба, это приказ, такие, как Ковалев, раз в несколько тысячелетий рождаются.