Борис Миловзоров - Дорога в Эсхатон

— Да.

Артём действительно не волновался, он всё сразу понял. Он скинул с себя всю одежду, кроме плавок и спокойно без сомнений ступил на ворсинки. Удивительно, они держали его вес, почти не прогибаясь! Возле тычинок в середине чаши, Артём лег на спину и почувствовал, как нежно держат его ворсинки. Ещё он увидел, как склоняются к нему тычинки, его веки сами собой опустились.

— Вставай, Зорко!, — услышал весёлый голос привратника.

Артём открыл глаза и увидел, что пещера невероятным образом преобразилась, потолок, стены, пол искрились золотыми и голубыми искорками, нитями, всё это жило собственной жизнью, подрагивало, росло, ветвилось. Входных дверей видно не было, неизменными оставались только вертикальный поток света и огромный цветок с полупрозрачным силуэтом человеческого тела. "Это ведь я!" — подумал Артём, но удивительно отрешённо. Он поискал взглядом Немо и увидел в паре метров от себя улыбающегося молодого мужчину лет тридцати в зеленоватом комбинезоне. Артём попытался попристальней рассмотреть его лицо, но оно внезапно смазалось и поплыло. Привратник поморщился и погрозил ему пальцем.

— Зорко, хватит меня смущать, дай образу закрепиться, потом рассмотришь. Кстати, ты голый, одеться не хочешь?

Артём улыбнулся и представил, как залезает в карман своего любимого походного комбинезона и тут же ощутил шелковистую подкладку. Воспоминания были столь устоявшимися, что на нём вместе с комбинезоном появились и кроссовки на ногах, и кепка на голове.

— Ловко, — одобрительно кивнул привратник. — Плыви за мной. Кстати, имей ввиду, теперь твой разум открыт и для меня.

— Да на здоровье!, — пожал плечами Артём.

Справа от цветка в стене вспыхнуло яркое пятно. Артём легко и непринуждённо двинулся за привратником, тот оглянулся и опять закивал.

— Что?!

— Молодец, хорошо у тебя получается.

— Не вижу трудностей, — Артём и вправду их не ощущал, в теле, вернее в проекции тела ощущалась лёгкость и сила. Он сделал неожиданный пируэт, потом рванул вверх к кристаллу, пару раз проплыл под потоком света, получая такую дозу энергии, что хотелось смеяться и летать, летать и смеяться. Неожиданно его что-то ухватило за руку и резко рвануло вниз. Это привратник, невероятно вытянув руку, спустил его "с небес на землю".

— Ты что, ошалел?!, — сердито зашипел он на него.

— Жалко, что ли?, — спросил нахально Артём, ощущая, что ведёт себя как-то ни так. — Ой, Немо, что со мной?

— Света перепил!, — строго ответил тот, отпустил его руку и медленно двинулся к светящемуся кругу.

— Немо!, — спросил Артём, догнав привратника.

— Что?

— А Гея совсем ушла?

— Думаю, да.

— А вдруг у меня вопросы важные появятся?

— Меня спрашивай.

— Что такое Эсхатон?

— Последний город Земли.

— А у нас на греческом это конец времён.

— Правильно.

— Немо!, — громко крикнул Артём, привратник притормозил и оглянулся.

— Что?

— Куда ты меня тащишь?!

— Страшно?, — ухмыльнулся Немо.

— Конечно! Вдруг там оставишь? Меня невеста ждёт.

— Не бойся, вернёшься ты к своей невесте, мы только краем глаза глянем.

Они медленно поплыли дальше.

— А почему город?

— Можешь назвать его музеем, но мы зовём городом.

— Немо, но это как то…

— Зорко, помолчи, сам всё увидишь.

— Они нырнули в свет на стене и оказались в центре круглой пещеры. Идеально круглое пространство было столь огромным, что захватывало дух, и все его стенки были в светящихся пятнах.

— Что это?, — прошептал изумлённый Артём.

— Одна из площадей Эсхатона.

— А много их?

— Много, — кратко отрезал привратник. — Нам сюда. — Он неопределённо махнул рукой вверх.

— Подожди, Немо, дай оглядеться.

— Зачем?

— Хочу запомнить, — прошептал Артём.

— Запомнить?! Это невозможно! Держись лучше поближе, а то заблудишься, — хихикнул Немо, — и останешься здесь в качестве экспоната.

Артём не стал рассказывать привратнику о своей уникальной памяти, тем более что впервые ею пользовался не для запоминания текстов, могла и не сработать.

— Начнём отсюда. Дай-ка руку!

Они подплыли к одному из световых пятен. Едва пересекли его границу, все мысли и представления из Артёма иссякли. Он и Немо висели посредине бесконечного мутного пространства. Привратник с довольной улыбкой широко повёл руками.

— Узнаёшь?

— Вселенная после Большого взрыва?

— Можно сказать и так, хотя я бы назвал это просто рождением.

— Взрыва не было?

— Конечно, не было, на самом деле состоялся акт творения.

— Значит, не было изначальных сверхтемператур?!

— Не было.

— А разбегание галактик?!

— Причём тут разбегание? Просто движение, скорее даже вращение.

— Немо, но красное смещение спектра…

— Зорко, не множь заблуждения.

— Немо, покажи начало!

— Не могу.

— Так секретно?

— Что-то секретно, а что-то в Эсхатоне отсутствует, — Немо хитро улыбнулся. — Не думай, Зорко, что я отвечу на любой вопрос. Кстати, они у тебя ещё есть?

— Погоди, дай осмотреться.

Странно было видеть вселенную в таком блёклом состоянии: звёзд было очень мало, большая часть из них тускло проталкивали свои лучи сквозь непрозрачное пространство и лишь некоторые, те, что были относительно близкими, висели яркими красными каплями. Артём изучал астрономию и классическую космогонию, поэтому сообразил, что это так называемые протозвёзды, будущие "сверхновые". Человеческая наука считала, что взрывы этих "сверхновых" служили и звёздным материалом для солнечной системы и неким спусковым механизмом для запуска её формирования. Но пространство, в котором он сейчас находился, было слишком разряженным, кругом царил такой покой, что с трудом верилось в "самозапуск" космогонического развития.

— Правильно мыслишь, Зорко.

И к похвале привратника и к тому, что он свободно читал его мысли, Артём отнёсся безучастно. Он был слишком поражён, чтобы возмущаться или сопротивляться, хотя при желании, наверное, смог бы поставить блок.

— Немо, а наша солнечная система, где должна появиться?

— Правильный вопрос, Зорко, смотри внимательно!

Перед ними вдруг всколыхнулась часть пространства и прошлась круговыми волнами, только не в стороны, как от камешка в воде, а наоборот, извне в центр. Волны одна за другой подталкивали перед собой рассеянную материю, сгоняя её в мутный шар. Окружающее пространство на глазах становилось прозрачнее, приобретало знакомую космическую глубину, в которой повсеместно вспыхивали многочисленные точки звёзд. Волны под их ногами ещё не закончились, а вселенная уже наполнилась мириадами огоньков.

— Зорко, ты понимаешь, что происходит?

— Самоконцентрация материи?

— Что значит, "само"?! По замыслу!