Борис Миловзоров - Дорога в Эсхатон

— Артём, вот бы дом в таких местах, а?

— Здесь, наверное, грибов полно!, — подхватил с улыбкой сын. — Пап, ты искал когда-нибудь грибы?

— Нет, не приходилось.

— А мы с мамой и с дедом в Эстонии часто по грибы ходим.

— Да? Почему я не знаю?, — обиделся Проквусту. — Вот и отпускай вас одних!

— Пап, это же просто прогулки в лесу!

— Вот именно! Ни разу меня с собой не позвали!

— Так ты ж Эстонию не любишь.

— Это кто ж тебе сказал?!

— Мама сказала, — Артём запнулся, подбирая слова, — ты там испытываешь стресс.

— Глупости! Стресс у меня не от Эстонии, а от Марты — мачехи твоей мамы.

— Не любишь тёщу?

— Как её любить?! Она ж клещ, вампир с улыбкой ехидны!

— Да ладно, пап, тётя Марта добрая!

— Да? Хорошо, извини, погорячился.

— Проехали. Придётся тебя в ближайший грибной поход взять.

— Там видно будет. Рукагин, шумеры едят грибы?

— Нет, хозяин, никогда!

— Интересно, а русичи едят грибы?

Лес внезапно кончился и показался город. Дорога плавно уходила вниз к широкому деревянному мосту, перекинутому через ярко-синюю ленту реки. За мостом начинался частокол крепостной стены и над воротами развивался красный флаг с золотой восьмиконечной звездой в круге. За стеной виднелись многочисленные крыши. От моста уходили три дороги: одна к ним в лес, а две других вдоль речных берегов. Возле открытых городских ворот стояли стражники, лениво взирающие на текущий мимо поток подвод и повозок.

— А реку я не заметил!, — тихо сказал Артём.

— Ничего, — утешил его Георг, — ты же не в телевизор заглядывал.

Бывший жрец вопросительно оглянулся на Проквуста.

— Трогай, Рукагин, — кивнул ему Георг, — назад дороги нет.

Они беспрепятственно пересекли мост и влились в поток гужевого транспорта. Им правили только мужчины, все, как на подбор, статные, с широкими лицами и большими руками. Русых было много, но хватало и блондинов, и брюнетов и даже рыжих. Возницы с любопытством поглядывали на их повозку, но вопросов не задавали.

— Пап, — шепнул Артём, — смотри, колёса у русичей нормальные, со спицами, не то, что у шумеров.

Проквуст пригляделся, да, действительно. Он одобрительно похлопал сына по плечу. Чем ближе были городские ворота, тем заметнее было, что стражники уже не выглядели сонными и явно их поджидали. Когда они подъехали, правый стражник указал копьём на небольшую площадку рядом со сторожевой будкой, Рукагин послушно повернул повозку и остановился. Подошёл стражник, брови нахмуренны.

— Кто такие будете?, — пробасил он.

В голове Проквуста щёлкнуло: праславянский.

— Здраве будь, страж, мы путники, ищем пристанища.

Страж кивнул.

— Из Шумерии?

— Да.

Страж опять кивнул, повернулся к своему напарнику — здоровенному бугаю с добродушным лицом.

— Ратша! Зови Гридю.

Тот кивнул, тряхнув золотой прядью на лбу, и скрылся в воротах. Потянулось томительное ожидание. Проквуст повернул лицо к сыну, тот наклонился к отцу.

— Пап, он внутри добрый.

Больше он ничего не успел сказать, страж, казалось бы наблюдающий за движением повозок и людей у ворот, тут же среагировал, повернув большую голову:

— Ещё раз дыхнёте словом, в цепи обмотаю!

Теперь путешественники тихо сидели в повозке, боясь лишний раз пошевелиться. Периодически на них сурово посматривал страж, хмуря густые брови. Наконец из ворот вышел высокий пожилой воин в длинной рубахе, перепоясанной ремнём, чуть съехавшем набок от висящего меча в ножнах. Шлема на нём не было, густые чёрные волосы с проседью упруго вздрагивали при каждом шаге. Двигался воин собранно и легко, в нём чувствовалась внутренняя сила и воинское умение. Он подошёл к стражу, мельком взглянув на задержанных.

— Говори, Переяр.

— Да, вот, из Шумерии приехали. Те самые, наверное.

При этих словах Гридя так взглянул на стража, что тот поперхнулся и побледнел. Начальник стражи повернулся к Проквусту.

— Шумеры?

— Он, — Георг кивнул на бывшего жреца, — да, мы с сыном — нет.

— Вижу, — кивнул Гридя. — А вы кто же будете, гости незваные?

— Мы мз внешнего мира, — вдруг неожиданно для самого себя сказал Проквуст.

В глазах начальника стражи не мелькнуло даже тени удивления, он явно понял, о чём сказал Георг.

— Ну, допустим. Зачем к нам прибыли?

— Не знаем.

— Хм, и что мне с вами делать? Сразу в цепи и обратно к энси отправить?

— За что же?

— Этого я не знаю, сказали вас найти и только. Думаю, князь просьбу соседа уважит, отправит назад. Так что давайте, трогайте за мной, посажу вас пока под замок.

Рукагин дёрнул поводья, лошадки побрели за начальником стражи. Они проехали ворота, для чего стражи перекрыли движение подвод, и въехали в город, попав на просторную площадь, наполненную повозками, товарами и людьми. Гомон на время стих, на них с беззлобным любопытством пялился народ, пока они не въехали во двор, примыкающий к внешней городской стене. На воротах Проквуст заметил рисунок из двух спиралей, тот же, что и у воинского отряда в лесу. Гридя поманил за собой Георга и Артёма, кивнул на распахнутую дверь с решеткой.

— Заходите. Питьё там есть, а хлеба, если нужно, дадим.

— Спасибо, у нас есть запас еды, — Проквуст приподнял рюкзак.

— Хорошо, заходите.

Вслед за ними в темницу собрался Рукагин, но Гридя перегородил рукой ему дорогу.

— Ты раб?, — спросил он на древнеперсидском с заметным акцентом.

— Да, я раб своего господина.

— Будешь здесь. В амбаре есть сено, в углу вода. Займись лошадьми.

— Слушаюсь, господин.

Гридя захлопнул дверь, задвинул засов и многозначительно посмотрел на Рукагина.

— Надеюсь, ты не враг своему хозяину и не сделаешь глупость?

— Нет, я буду заниматься только лошадьми.

— Даёшь слово?, — спросил Гридя, хитро посматривая на Рукагина.

— Даю, господин, — после короткой паузы сказал бывший жрец.

— Ну, добро.

Начальник стражи скрылся в доме. Рукагин подошёл к двери с решеткой.

— Господин, я могу вас выпустить.

— Не надо, Рукагин, делай так, как обещал начальнику стражи.

— Спасибо, хозяин, — бывший жрец побрёл с ведром за водой.

Темница оказалась вполне сносным помещением, с двумя широкими лавками и зарешеченным оконцем, упирающимся в дощатый забор. В углу на подставке стояло влажное от влаги ведро с ковшиком на боку, видно, что вода свежая, только что из колодца. В дальнем углу была узкая дверца в отдельную не очень приятно пахнущую комнату: туалет с выгребной ямой. Проквуст заглянул туда, поморщился.

— Что, грязно?, — с опаской спросил Артём, сразу по запаху поняв предназначение смежного помещения.

— Нет, вполне чисто, — Георг поплотнее притворил дверцу. — Просто запах из ямы.

— Пап, а почему Рукагин сказал тебе спасибо?