Борис Миловзоров - Дорога в Эсхатон

— Боже мой!, — Георг невольно перекрестился. — Это же ирийский язык!

Он встал на колени и прочитал: "Когда уходил наш создатель и великий учитель, он оставил заветы свои. Они записаны четыре раза на золоте. И разнесли их каждому народу на хранение. Здесь покоится золото Севера. Не тревожь попусту истоки".

Под многовековой пылью в конце последней строчки Георг обнаружил узкую щель с идеально ровными краями. Он достал ножик, засунул в щель лезвие, оно утонуло до рукоятки. "Ничего себе!" — не уставал удивляться он, фотографируя текст смартфоном. Найти здесь на Земле ирийские строчки?! Уму непостижимо! "Неужели это от Барри Глетчера тянется?! Невероятно!". На всякий случай текст он ещё и в записную книжку записал.

— Папа!, — донёсся снизу встревоженный голос сына.

Проквуст вскочил и подбежал к противоположному краю камня. Внизу как на ладони открылась их стоянка и тревожно озирающийся Рукагин с кинжалом в руке. "У него нож!" — просигналила в голове Георга тревога, поэтому он не стал таиться.

— Артём! Я здесь наверху!

Сын и бывший жрец, задрав головы с одинаково изумлёнными лицами, замерли. Их лица были столь искренни, что у Проквуста отлегло от сердца, он помахал им рукой и отошёл вглубь камня. На него немедленно вновь нахлынули впечатления от ирийского текста, поэтому он не заметил, как приподнялся над каменной поверхностью и легко и непринуждённо спустился по дуге вниз. Только благополучно ступив на мягкий мох у камня, он с испугом взглянул вверх.

— Ух, ты! Слава Богу, спустился!, — он опять перекрестился.

Проквуст вышел из-за камня, взволнованный Артём бросился к нему навстречу. Поодаль за ними хмуро наблюдал Рукагин, кинжала у него уже не было.

— Папа, что за фокусы?!

— Подожди, сын, позже, — Георг отстранил его в сторонку, тот обескуражено смотрел ему вслед.

Проквуст подошёл к бывшему жрецу и остановился.

— Почему ты так хмур, Рукагин?

— Я боюсь, что служу демону. Я знаю ту сторону камня, она неприступна, человек не может летать.

— Хм, а как же ваши маги, которые верой перемещают вещи?

— Причём тут они?

— Они же не демоны?

— Нет, не демоны.

— Так вот, у меня иногда получается левитация. Сегодня мне повезло, особенно, когда спускался.

Лицо Рукагина посветлело.

— Хозяин, поклянись именем своего бога, что ты человек!

— Клянусь!, — Проквуст перекрестился.

— Ты христианин!

— Да, а почему это тебя удивляет? И вообще, откуда ты знаешь о христианстве?

— Энси изредка посылает в ваш мир наблюдателей, самых верных и надёжных. Они уходят на год, а затем возвращаются и показывают ему о том, как живёт ваш мир.

— Не удивлюсь, — улыбнулся Георг, — что наблюдателю помогают остающиеся в нашем мире огнепоклонники.

При последнем слове Рукагин вздрогнул.

— Прости, Хозяин, но мы не любим это слово.

— Почему? Вы же поклоняетесь огню?

— Мы кланяемся только тем, кого уважаем или кому принадлежим. Во время молитв мы стоим прямо. Огонь лишь образ бога на Земле, он очищает, но не унижает.

— Извини, Рукагин. Ты расскажешь позже об обычаях Шумерии?

— Расскажу, Хозяин, — бывший жрец поклонился. — Пора собираться.

— Успеем добраться до ночи?

— Нет. На границе Шумерии стоит кордон, они наверняка предупреждены.

— Как же мы их пройдём?

— Рано утром и я не хотел бы, чтобы солдаты умерли.

— Рукагин, я не собираюсь никого убивать. Кстати, не прячь больше нож, носи открыто.

— Спасибо, — после некоторого замешательства отозвался бывший жрец, его голос при этом дрогнул.

Они быстро собрались и пустились в путь. Артём некоторое время дулся на отца: сидел на передней скамье и демонстративно смотрел в сторону.

— Артём, — позвал его Проквуст и улыбнулся, — ну, ты чего?

Сын поджал губы, но они тут же растянулись в улыбке. Он махнул рукой и перепорхнул на скамейку к отцу.

— Пап, ты знаешь, — быстро зашептал он, — когда я за тебя заволновался?

— Когда?

— Когда камень полыхнул.

— Как это полыхнул?, — удивился Проквуст.

— А так: сначала всё как обычно было, я Рукагина чаем угощал. Ему понравилось!, — Артём, вспомнив об этом, на мгновение улыбнулся. — Я как раз начал тебя высматривать, а камень в это время на мгновение стал почти полупрозрачным, с зеленовато-золотистым оттенком.

— Артём помалкивай об этом. Есть в этом камне древняя тайна, но я не уверен, что её пора разгадывать. Понимаешь?

— Понимаю.

— Молодец! Что дальше было?

— Ах, да! Ну, я вскочил, а за мной и Рукагин. Он ещё и не понял ничего, а уж кинжал из своей повозки притащил. Смешной.

— Он хороший человек, сын.

— В смысле, добрый?

— Нет, этого пока не знаю, — покачал головой Георг, — но вижу, что верный и честный. В нашем мире таких не часто встретишь.

— Он мне тоже нравится. Кстати, пока Рукагин чай пил, я у него спросил про русичей, но он сказал, что мало о них знает и видел всего два раза.

— Ну, и как они выглядят?

— Высокие и сильные, хитрые, но не коварные.

— Ёмко, — сказал Проквуст и задумался.

Как незаметно наматывается клубок событий! Вроде бы всё буднично, размеренно, а потом вдруг раз и уже что-то случилось. Ведь если подумать, сам ли он к камню потянулся или тот его к себе потянул? Может и взлететь камень помог? Это какая же тогда магия в нём сидит, что за тысячи лет не исчезла?! А главное, что ему теперь с этим знанием делать?

День закончился без происшествий, спать легли пораньше, вставать предстояло в четыре утра. Проквуст выставил на телефоне будильник и положил его под ухо, обещанию Рукагина всех разбудить он не поверил. Когда настойчиво-противный сигнал будильника проник в мозг, Георг мгновенно открыл глаза, сел и осоловело огляделся. Пока мозг приходил в норму, зрачки с удивлением следили за невозмутимым жрецом, сидевшим перед костром, на котором в котелке уже закипала вода для чая.

— Рукагин, как ты встаёшь?

— Дорассветная молитва учит вставать вовремя, хозяин.

— Угу, — неопределённо отозвался Георг и побрёл к протекающему мимо ручью.

Бывший жрец рассчитал всё точно: когда их повозка вплотную приблизилась к кордону, густой предрассветный туман плотно окутал деревья. Рукагин почти беззвучно вёл лошадей на поводу: копыта обернули тряпками, чтобы не цокали по камням, а колёса повозки густо смазали жиром. Проквуст повернул лицо к сыну и кивнул. Они заранее условились, что Артём попытается просканировать окружающее пространство, чтобы выяснить, спят караульные или нет. Артём закрыл глаза, лицо его напряглось. Георг положил свою руку ему на руку, намереваясь помочь, но сын её отдёрнул. Ничего не оставалось, кроме как ждать. Через пару минут лицо Артёма расслабилось, он открыл глаза.