Борис Миловзоров - Дорога в Эсхатон

— Динозарии, я пришёл с миром. Я хочу помочь.

С другой стороны сооружения показалась сморщенная морда престарелого динозария, его желтые глазки, выглядывающие из-под надбровных наростов, пристально рассматривали пришельца. Динозарий поворочал огромной головой, выбирая лучший угол обзора, рыкнул и медленно вышел наружу. В одной из его трехпалых лап он держал толстый посох, на который опирался.

— Ты, Гора?, — раздалось в голове Георга.

— Да, — ответил Проквуст и вдруг понял, что этот постаревший динозарий — его старый знакомый. — Ты постарел.

— Прошло немало лет, Гора.

— Как твое имя, динозарий?

— Зови меня Жрец.

— Это имя или профессия?

— И то и другое.

— Понятно. Скажи Жрец, — Проквуст указал рукой сначала на поле сражения, потом на осколок арианского крейсера, — эта битва связана с этим?

— Да. В каждой битве остаются трое победителей, их кровь предназначена для жертвенного камня.

— Они добровольно умирают?

— Это великая честь для динозария, человек.

— Да, — кивнул Проквуст, — и у людей когда-то самопожертвенность тоже была честью.

— А теперь?

— Жизнь людей очень изменилась.

— Мы понимаем, — кивнул громадной головой динозарий. — Скажи, ты пришёл на наш зов?

— Прости, жрец, я не слышал зов, но очень торопился.

— Значит, слышал. Гора, убери из нашего мира этот черный металл.

— Почему черный?

— Он источает зло. Все динозарии, которые дотрагивались до него, превращались в кровавых безумцев.

— А ты?

— Я единственный, кто остался прежним. После этого меня выбрали жрецом.

— А другие жрецы?

— Других нет, я первый.

— Почему ты звал меня?

— Ты идущий к солнцу, внутри тебя свет, я видел.

— Жрец, наш разговор слышат все?

— Да.

— Тогда пусть принесут шкуры и ремни. Есть они у вас?

— Есть. Зачем они тебе, Гора?

— Будете мне помогать.

— Хорошо, приступай же.

Проквуст кивнул и подошёл к осколку. Он совершенно не понимал, что надо делать. На него давило чувство вины и груз ответственности, почему-то он был уверен, что если осколок не убрать, все динозарии могут исчезнуть. Этого нельзя было допустить. Георг присел на корточки и стал медленно подносить к осколку руки, ладони почти сразу явственно почувствовали сопротивление, осколок не пускал его к себе, что ж, не очень то и надо. Проквуст потер руки и направил их на жертвенник вдоль впившегося в него осколка. Из ладоней вырвались два голубых луча и впились в камень. Камень бездымно плавился, стекал вниз, а Георг резал и резал. Он никогда столь длительно не применял свои силы, не знал, насколько их хватит, поэтому закусив губу, гнал и гнал в ладони энергию из солнечного сплетения. Он понимал, что если бы столько энергии он направил на обычный камень, то он давно бы распался в пыль, а этот словно сопротивлялся, то ли из-за торчащего из него осколка, то ли из-за крови, веками засыхающей на его поверхности. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем жертвенник треснул, и от грызущих его поверхность голубых лучей едва заметная паутинка побежала вдоль арианского осколка. Внутри жертвенника что-то треснуло, и половинка камня с глухим стуком осела вниз. Проквуст с трудом выпрямил дрожащие колени, оглянулся, позади Жреца тесными рядами стояли динозарии, и затаив дыхание смотрели на него. Если бы кто-то из них вздумал им сейчас закусить, Георг не смог бы даже поднять зудящие ладони. Он, пошатываясь, подошёл к Жрецу.

— Жрец, я устал, мне надо зарядиться, — послал он ему мысль.

— Тебе нужно солнце?, — спросил динозарий.

Проквуст кивнул и двинулся прямо навстречу зубастым головам, и они дружно, с тихим вздохом, подались назад, дав ему место, щедро освещенное солнцем. Георг лег и раскинул руки в стороны, в него полились живительные струи солнечного огня и он впал в некое подобие медитации, отключившись от всего на свете, кроме этого источника живительной энергии. Неожиданно в его ушах раздалось приглушенное рыканье сотен глоток, Георг открыл глаза и тут же почувствовал, как ударился лопатками о камни, выходит, он опять левитировал? Проквуст резво вскочил и посмотрел на ладони, между ними голубым разрядом блеснула молния. Он повернулся к Жрецу, тот склонил перед ним голову, Георг оглянулся, все сотни динозариев склонили перед ним свои головы. Невероятное зрелище…

— Жрец, не надо!

— Что не надо?

— Не надо поклонений.

— Прости, Гора, но решение склонить перед тобой головы принял не я, а народ!, — динозарий опять склонил голову.

— Хорошо, спасибо, я принимаю ваш поклон и отвечаю своим, — Проквуст поклонился. — А теперь давайте займемся делом!

Георг мысленно обхватил отколотую часть жертвенника и отодвинул в сторону. Потом, не теряя времени, обхватил оставшуюся часть жертвенника. Слегка потянул на себя, камень не сдвинулся, видимо арианский осколок крепко с ним спаялся. Садануть бы по нему чем-то тяжелым… взгляд Георга упал на первый кусок. Подходяще! Он приподнял его, примерился и с силой ударил. От мощного удара остаток жертвенного камня осел вниз. Георг быстро вытащил оба куска наружу. Теперь в сооружении остался только торчащий из стены арианский осколок, по форме напоминающий гигантскую зазубренную лопасть. Проквуст подошёл поближе, присмотрелся, в месте, где он резал камень, цвет осколка изменился. Он осторожно протянул руку, сопротивления не было. Так, а чуть в сторону? Есть, сопротивляется! Это что значит, что он это место зачистил от тьмы?

Проквуст обернулся к Жрецу.

— Жрец, шкуры и ремни принесли?

— Доставили, Гора.

— План такой: я обрежу вокруг осколка стену. Потом обернем шкурами и ремнями металл, и динозарии будут тянуть его на себя.

— А ты, Гора, что будешь делать?

— Я уйду, чтобы освободить его в других подпространствах.

Жрец качнул головой и прикрыл глаза. Советуется, догадался Проквуст. Он вышел на солнце и подставил лицо под его лучи.

— Гора!, — донесся к нему мысленный зов динозария.

— Что?, — спросил Георг, не оборачиваясь.

— По твоему плану весь этот черный металл динозарии должны вытянуть сюда?

— Да, — Проквуст повернулся, — а как же иначе?

— Мы не хотим этого.

— Чего этого?

— Чтобы этот черный камень весь оказался в нашем мире.

— Ах, вот что! Так я потом вернусь и заберу его.

— Вдруг ты не вернёшься?

— Вы мне не верите?

— Дело не в этом, а в том, что вдруг ты не сможешь вернуться.

— Хм, весомо.

Георг задумался. Из совокупности общения с динозариями у него сложилось впечатление, что они высокомерны и упрямы, поэтому вряд ли стоит их уговаривать. А что тогда делать? Проквуст подошел к торчащему из стены осколку и потёр затылок. Что ж, тогда тянуть будем отсюда! Он вернулся к Жрецу.