Борис Миловзоров - Точка бифуркации

— Но…

— Ничего не бойтесь, научим. Ну, согласны?

— Конечно!

— Отлично. Не против, если я на правах хозяина буду звать тебя на «ты»?

— Сочту за честь и доверие.

— Отлично! В таком случае я до завтрашнего вечера оставляю твой паспорт у себя, а Хелена, моя дочь и помощница, отведет тебя на квартиру. Она маленькая, но уютная и недалеко отсюда. К тому же, я, думаю, тебе в твоем положении выбирать не приходится. Не так ли?

— О, я так благодарен вам, господин Кукк! Вы просто вдохнули в меня жизнь и веру в доброту соотечественников!

— Не за что, Георг, не за что, это мой долг! Я очень рад, что могу первым от имени эстонского народа поприветствовать еще одного будущего гражданина свободной Эстонии! Поздравляю тебя с началом новой жизни. Допивай свое пиво, парень, а я пока схожу за дочерью.

Георг отодвинул от себя пустую тарелку и почувствовал, как слипаются глаза. Ощущая приятную сытость, он обвел осоловевшим взглядом зал. От барной стойки к нему направлялась стройная девушка в синих потертых джинсах и свитере, видимо, это была дочь хозяина. Она деловито направлялась в его сторону, но, случайно встретившись с ним взглядом, вдруг застыла, а Проквуст вздрогнул от мистического ужаса: это была она, та, которую он погубил на далекой Ирии! Те же черные с отливом волосы, овал лица, глаза… Глаза были ее, огромные и испуганные. Девушка беспомощно улыбнулась и, сделав над собой усилие, подошла к столику.

— Здравствуйте, вы Георг?

— Да. — Хрипло ответил Проквуст.

— Вы уже закончили ужин?

— Да.

— Папа сказал, что теперь вы будете у нас работать?

— Да, и я очень благодарен ему за доброту и отзывчивость.

— Да, — кивнула Хелена, — он очень хороший человек. Пойдемте?

Они вышли на улицу. Сердце у Проквуста колотилось так, что, казалось, его слышали редкие прохожие. Он шел рядом с девушкой и понимал, что немеет в ее присутствии. Нет, надо было что-то с собой делать, вдруг он никогда не будет так близко к ней!

— Хелена.

— Да, Георг.

— А почему у вас такое странное имя?

— Почему странное?

— Ну, оно не совсем эстонское. Мне так кажется.

— Правильно, кажется, — засмеялась девушка, — на самом деле меня зовут Лена. Это папа меня так с детства называет. Считает, что это ближе к эстонским именам. Он даже уговаривал меня сменить имя, но я отказалась.

— Оно вам нравится, ваше имя?

— Да, нет, я просто привыкла к нему. А, кроме того, — Хелена тяжко вздохнула, — так меня назвала родная мама. Она у меня была русская, папа недавно признался. Чудак, переживал очень по этому поводу, волновался.

— А вы раньше не знали?

— Нет. Папа про это не рассказывал. Моя мама умерла давно, тогда, когда я еще была совсем маленькой. Папа женился второй раз. Марта очень хорошая, она заменила мне мать.

— У вас есть братья, сестры?

— Нет. Марта так и не смогла родить, хотя долго ходила по докторам. Так что я у них единственная наследница. Георг!, — Девушка опять остановилась. — У вас нет ощущения странности в нашем разговоре?

— Нет. — Соврал Проквуст и опустил глаза.

— Э-э!, — Засмеялась Хелена. — А врать то вы, господин Ратас, не умеете!

— Нет, ну, почему же…

— То есть умеете?!

— Извините, Хелена, что-то я растерялся.

— Нет, Георг, ответьте честно, вам не кажется, что мы уже были знакомы? У меня странное чувство, что я вас знаю много лет. — Она замолкла, потом тихо добавила. — Очень много, много лет.

Девушка вдруг побледнела и сделала шаг назад.

— Георг, почему мне так страшно?! Вы ведь не злой, скажите?

— Нет.

Проквуст взял ее руку. Ладонь была холодна, как лед, он принялся дуть на нее, тереть своими ладонями, потом вдруг прикоснулся к бархатной белизне кожи губами. Девушка вздрогнула, но ничего не сказала и руку не отдернула. Георг поднял на нее глаза. Дыхание у него перехватило, он забыл, что прошли века, что это другая планета, он вдруг поверил, что судьба преподнесла ему чудесный подарок, преклонить колено перед тенью своей давней вины. Проквуст, не выпуская ладонь девушки, опустился на одно колено.

— Не удивляйтесь ничему, Хелена, просто послушайте. Хорошо?

Девушка молча кивнула.

— Я вас искал по всей вселенной! Нет, вру, не искал, не надеялся найти. Но волею рока я нашел вас! Не надо смеяться, Хелена! Здесь, на Земле, мы никогда не встречались, но давным-давно, за много световых лет отсюда, мы были на краткий миг вместе.

— Вы поэт?

— Нет, что вы.

— Но вы так чудесно все это говорите, Георг, что я готова поверить.

— Лучше простите меня, Хелена!

— За что же, мы видимся первый раз в жизни?

— В этой, да. — Проквуст встал и начал говорить безумные вещи, прекрасно осознавая это, но не в силах остановиться. — Я очень виноват перед вами, Хелена, так виноват, что нет мне прощения.

— Но вы его все равно просите?

— Да! Я умоляю простить меня за жуткий поступок… — Георг замолк, не в силах говорить дальше.

— Ну, что же вы замолчали?!

— Не смею, кровь в жилах стынет!, — Выдавил из себя Проквуст.

— Ну, уж нет, я настаиваю! Нельзя отступать!

— Хорошо, — обреченно заговорил Георг, — я скажу, что мучает меня всю жизнь. В вашей прошлой жизни вы были беспомощны, а я был слаб и подл. Я погубил вас, Хелена!

Девушка испуганно увидела в блестящих глазах Проквуста, что это не шутка. Она вырвала руку и строго нахмурилась.

— Георг, вы что, серьезно?

— Серьезней некуда.

— И кем же я была в этой прошлой жизни?

— Пленницей.

— Вашей?

— Нет, что вы. Скажем так, вы были в тюрьме узницей, а я надзирателем.

— Я что, была преступницей?

— Нет, Хелена. В том мире преступниками были люди, выносящие приговоры тем, в ком оставалось человеческое. Они боялись чистоты, искренности, доброты.

— А вы, Георг, как же вы оказались в их рядах?

— Я думал, что таков порядок вещей, я подчинялся закону и играл чужую игру. Но это не умоляет моей вины!

— И это все, что вы можете сказать?

— Все.

— Ну, и задачку вы мне задали. Что же вы от меня хотите, Георг?

— Прощения.

— Хорошо, я вас прощаю.

Словно свежим ветром повеяло в душе Проквуста, глаза налились слезами. Он протер их ладонями.

— Спасибо. Вы сняли с моей души тяжкую ношу.

— Я рада, что помогла вам, Георг, но учтите, что не в моей власти отпускать грехи.

— То есть?

— То есть вам надо сходить в церковь и помолиться. Кстати, вы крещены?

— Нет.

— Так вы еще и безбожник?!

— Нет, я верю в бога!

— Тогда вы должны молиться!

— Но…

— Никаких «но»! Мы обязательно сходим к моему батюшке, он вас окрестит.

— И это будет означать окончательное прощение?

— Мое?

— Да.

— Нет, Георг, вы меня неправильно поняли. Я вас уже простила, но теперь вас должен простить бог. Вы будете меня слушаться?