Борис Миловзоров - Точка бифуркации

— А я бы не стал рисковать.

— Что значит рисковать?

— А вы уверены, что найдете место, откуда надо взлетать вверх?

— Конечно! В крайнем случае, я брошу здесь маяк.

— Простите за настойчивость, канцлер, но послушайтесь моего совета, будут ли работать ваши прибора там. — Проквуст вытянул руку и показал на просвечивающую сквозь пыль линию, огибающую место их приземления их правильным кругом. Она находилась как раз на том месте, где прежде вроде бы стояли блестящие стены, но они словно растворились, и вместо них осталась только это линия.

— Георг, я не понимаю…

— Канцлер, я вас прошу, проверьте. Я нутром чувствую, что механизмы за этой чертой не работают.

Люций удивленно посмотрел на Проквуста.

— Да, с чего вы взяли…

— Канцлер, ну я прошу вас.

— Хорошо, только из уважения… — Он сердито повернулся и вошел в дисколет.

Через пять минут он вышел оттуда с небольшим металлическим сундучком. На поясе у него висело оружие, второе он протянул Проквусту.

— Это оружие?

— Да. Это бластер. Вот здесь предохранитель, а здесь пуск. Все просто. Повесьте на пояс, там есть зажимы.

— Не надо.

— Почему?

— Здесь оружие не потребуется, к тому же оно бесполезно.

— Да?!, — Разозлился Гариль. — Оружие бесполезно?!

Он развернулся и пальнул вдоль белой дороги. Луч ослепительной нитью выпрыгнул из бластера, но на уровне круговой линии исчез. Канцлер растерянно посмотрел на оружие, за его длинную жизнь это был первый отказ хоравской техники!

— Вот видите! Если бы мы полетели, то упали сразу же за чертой!

— Да, теперь я готов с вами согласится.

Он щелкнул рычажок на сундучке.

— Хм, работает.

— Что это за устройство?

— Маяк, он вполне надежно удерживает связь с ИС-3 и с остальными дисколетами.

— А разве вы не собираетесь дожидаться прибытия ученых?, — Проквуст, внутренне улыбаясь, смотрел на сердито сопящего во время возни с маяком Люция.

— Я? Что значит я, а вы разве не будете их ждать?

— Нет, я считаю, медлить нельзя, поэтому ухожу. Вы, канцлер, ждите меня здесь.

— Вы пойдете пешком?

— Да. Я уверен, что иной способ передвижения здесь не предусмотрен.

— Ну, вот что, одного я вас не отпущу!, — Гариль выпрямился и посмотрел на Проквуста. — Знаете, Георг, чем больше я с вами общаюсь, тем чаще, идя вам навстречу, совершаю не совсем логичные вещи, более того, иногда просто безрассудные вещи!

— Мне очень жаль канцлер…

— Не надо извинятся, Гора. Дело в том, что мне нравится делать нелогичные поступки! С одной стороны меня это пугает, а с другой, я словно свежий воздух вдыхаю. — Гариль отстегнул свой бластер и аккуратно положил его рядом с маяком, туда, где уже лежал другой, принесенный для Георга. — Пойдемте, пока я не передумал.

Как только они перешагнули белую линию, свет вокруг них стал стремительно разрастаться, раздвигая границы тьмы все дальше и дальше. Уже через пару десятков шагов они поняли, что находятся в огромной пещере, стены и своды которой отстояли от них на сотни метров.

— Смотрите, канцлер!

— Вижу!

Они оба заворожено уставились на груду металла, некогда бывшую летательным аппаратом. Покореженная конструкция была изъедена временем и покрыта таким же толстым слоем пыли, как и дорога.

— Георг!, — Тихо позвал Проквуста Гариль. — А вон еще один.

Они разглядели вдалеке еще несколько странных угловатых бугров, явно диссонирующих с совершенно плоской поверхностью пещеры. Канцлер шагнул в сторону ближайшего места крушения, но Проквуст цепко ухватил его за пояс.

— Вы куда, Люций?

— Хочу осмотреть остатки чужой техники.

— Не надо.

— Но почему?

— А вы уверены, что вне границ дороги наши организмы будут функционировать?

— А какие основания сомневаться в этом?

— А вот эти.

Проквуст кивнул в сторону еле заметной неровности у самой кромки дороги. Очертания крохотного скафандра еще сохранились, но его хозяин давно истлел.

— Господи, — вырвалось у канцлера, — какой крохотный народец!

— На нас похожи. — Кивнул головой Георг. — Только меньше раз в десять. — Потом он повернулся к канцлеру. — Послушайте, Люций, а вам не кажется, что надо проинструктировать ученых, как здесь себя вести? А то ведь они таких дров наломают, костей не соберешь!

— Точно!

Канцлер поспешил обратно. Он подбежал к маяку, поколдовал над ним несколько минут и направился обратно к Проквусту. Шел, не торопясь, явно о чем-то напряженно размышляя.

— Послушайте, Святой Гора, — спросил он, подойдя, — а вы здесь часом не бывали?

— Нет, конечно.

— А откуда у вас вся эта информация?!

— Какая?, — Георг сделал вид, что не понимает.

— Не притворяйтесь, Георг. Вы прекрасно знаете, что я имею ввиду!

— У нас на Ирии, — Проквуст улыбнулся, — это называлось интуицией.

Канцлер ничего не ответил, сердито развернулся, и призывно махнув Георгу рукой, зашагал по белой дороге.

Дорога оказалась гораздо более длинной, чем им представлялось вначале пути. Чудилось, что она удлинялась вместе с количеством шагов, которые отмеряли путники. Впрочем, это были впечатления Георга, а канцлер шел рядом подавленный и молчаливый. На него давила будущая неопределенность и явное технологическое превосходство неведомой расы. До этого он уверенно считал хоравов одной из самых могущественных цивилизаций, но здесь он чувствовал себя беспомощным неучем. Вместо понятной ему техники и технологий, им манипулировало нечто, схожее с магией. К тому же его настроение портило поведение Проквуста, который был весел, беззаботен и, главное, уверен в себе.

— Что мы потеряли в себе за миллион лет?, — Спрашивал себя канцлер, глядя в спину своего спутника. — И что есть в этом пришельце, начавшем жить в молодой, можно сказать, примитивной цивилизации, неужели и вправду к ним господь ближе? А почему бы и нет?!, — Отвечал он сам себе. — Ведь мы, хоравы, открыто кичились и отодвигали от себя бога, не понимая, что он еще может нам дать, а вот они бога чтили или хотя бы вспоминали о нем со смирением, и он им дает то, чего они не просят, и чему названия у них нет. Хотя, нет, кажется, есть, они называют это даром..

— Люций, держитесь бодрей. Скоро придем.

— Откуда такая уверенность, Георг?

— Не знаю, я просто мне так кажется, и все.

— И что там будет?

— А вот по этому поводу никаких ощущений нет.

— И даже не догадываетесь?

— Нет. Я же говорю, ни одной идеи не имею.

В их путешествии по дороге было нечто фантасмагоричное, нереальное. Они шли, и свет вокруг них перемещался вместе с ними, пустое пространство светилось и словно смотрело за ними тысячью внимательных глаз. И это не было приятным.

— Георг.

— Да, канцлер.

— А вам не страшно?