Борис Миловзоров - Точка бифуркации

— То есть ты утверждаешь, что и Ирия, и Земля это особые места?

— Вот именно, друг мой! Только теперь к ним нужно отнести еще и Недину, и Ариан.

— Но я…

— Не «но», а именно ты, а прежде и твои друзья, носились по вселенной и разносили нестабильность. Неужели это тебе до сих пор не очевидно?

Проквуст потерял дар речи. Такого он не мог и предположить. Сколько себя помнит, начиная со знакомства с Бенни Адамсом, вокруг них происходили невероятные события, частью которых они являлись. Но он никогда не думал, что это не всеобщие катаклизмы, а уж тем более не мог увязать их с собственной персоной.

— Чар, — хрипло прошептал Георг, — это что же, я вызываю нестабильность?!

— Ха-ха-ха!, — Дракон аж на задние лапы присел от приступа гомерического хохота. — Ну, насмешил! Нет, конечно. — Чар мгновенно опять стал серьезным. — Ты не причина нестабильности, Георг, ты вестник. Что остолбенел, гордыней поперхнулся?

— Но, Чар, зачем ты так!

— Шучу, не обижайся. Имей ввиду, вестника можно и поменять.

— Ты хочешь сказать, что… — А может, ты сам метишь на это место, дракон?!

— Дурак. — Коротко и беззлобно отозвался Чар. — Мой рок — хранить стабильность, а твой рок, менять ее. Не самому менять, а вестью, которую вложил в тебя бог. Поэтому я тебя и предупреждаю, что цена твоей ошибки очень велика, но не для вести, которую ты несешь, а для тебя самого. Ну, ты хоть что-нибудь понял?

— Да, кажется, понял.

— Я рад. — Дракон приподнялся и широко расправил ослепительное золото своих крыльев. — Засиделись мы с тобой тут. Пора обратно.

— Позволь, Чар, — забеспокоился Проквуст, — а мне то, что делать?

— Знаешь, Георг, я тебя сначала с собой хотел взять, а теперь вот думаю, зачем? Это даже хорошо, что ты не проявился в реальности, следов не оставил.

— А разве можно оставить следы?

— А ты как думал?!, — Думаешь, господь только человека дарами одаривает? У некоторых цивилизаций есть медиумы, не нам с тобой чета, они тебя быстренько разнюхают.

— Что-то не верится.

— Ну, может быть, я и преувеличил, но береженого бог бережет. Так что посиди здесь пока, я тебе свой берег оставлю, только ты на него не суйся.

— Почему?

— О, господи, и зачем я только об этом сказал, сам бы ты и не догадался об этом! Обещай, что не полезешь!

— Хорошо, обещаю, но скажи, почему.

— Потому что мы разные, совсем разные. Мир, который ты видишь, не имеет ничего общего с настоящим моим миром, он выдуман, выдуман мной для тебя. Понимаешь?

— Хм, и кристаллы ты придумал?

— Какие, кристаллы?, — Дракон растерянно оглянулся. — А эти. Да, и их тоже.

— Ох, что-то ты темнишь, дракон!

— Не смей перечить мне, букашка.

Чар явно рассердился. На мгновение над речкой, разделяющей их вздрогнула пелена и вдруг дракон вырос до гигантских размеров. Соответственно выросло все на его берегу, и берег, и желтые кристаллы. Георг с изумлением смотрел на коготь Чара, который был величиной с пятиэтажный дом, он задрал голову вверх, но самого дракона не увидел, тот терялся в необъятной выси. Проквусту вдруг все стало ясно: Чар показал ему свои истинные размеры, и это ему не понравилось. Не понимая толком, чего хочет, он закрыл глаза и сосредоточился. Сначала он почувствовал некое шуршание под ногами, потом все стихло, только ветер усилился. Георг открыл глаза и тут же увидел перед собой изумленные глаза Чара. Проквуст быстро огляделся, его мир лежал далеко внизу, а сам он был выше гор, он был вровень с драконом и, улыбаясь, смотрел на него.

— Ну, ты, даешь, человек!

— Спасибо, что вновь не назвал букашкой, дракон.

— Хорошо, извини, Гора, если захочешь, можешь погулять в таком виде по моему берегу.

Дракон начал разворачиваться, но Проквуст его окликнул.

— Подожди, Чар, объясни, что задумал, а то я изведусь весь.

— Так я же сказал, отправлю тебя на Землю, к твоим друзьям хоравам.

— Значит, мне надо ждать, когда они сделают мне тело?

— Нет, хоравом тебе уже не быть. Тебе надо стать человеком.

— Почему?

— Чтобы арианцы тебя не нашли.

— Но они знают, что я был человеком.

— Ну, и что? Ты среди хоравов со своей аурой как светофор в ночи, а у людей столько красок в аурах, что в глазах зарябит. Вообщем, полетишь на Землю с инспекционной поездкой, посмотришь свежим глазом на то, что хоравы там вытворяют.

— Вытворяют?!

— Вот именно! Нет, не подумай плохого, твои друзья стараются, но у них плохо получается. Вокруг Земли просто столпотворение от десятков, а может и сотен цивилизаций. По докладам, кое-кто совсем не из нашего космоса.

— Но почему?! Для такого внимания нужно чтобы на Земле произошло нечто экстраординарное, имеющее значение для всей вселенной. Даже хоравы заметили бы такое.

— Это верно, Георг, если только не учитывать вселенские фокусы времени.

— Не понимаю.

— Как бы это тебе объяснить…— Дракон задумался. — Время во вселенной течет по-разному.

— Где-то медленнее, а где-то быстрее?

— Нет, Георг, не совсем так просто. Дело не в скорости, а в векторах движения. Хотя и это сравнение условно. Время, прежде всего в голове, а потом уже вокруг. Понимаешь?, — Безнадежно спросил Чар.

— А как же!, — Улыбнулся в ответ Проквуст.

— Короче, тень от некоторых событий доходит до отдельных миров слишком поздно, а иногда слишком рано.

— То есть реакция на отдельные важные события запаздывает?

— Да.

— А если слишком рано, то, как это понять?

— Это означает, что тень от события возникает раньше самого события.

— Вот это да! Ты хочешь сказать, что они там все у Земли чего-то ждут?

— Вот именно: ждут и готовятся. Мне пора, Проквуст.

Георг сел и задумчиво подпер голову руками. Дракон терпеливо ждал ответа. Проквуст поднял глаза.

— А когда будет тело?

— Скоро. Мы уже делаем для тебя добротное человеческое тело.

— Как на Ирии?

— Нет, как на Земле. Разве ты забыл: сейчас на Земле великаны ни к чему.

Земля.

Его новое тело и впрямь было ладно скроенным, с хорошим мышечным каркасом, с лицом приятным, но не бросающимся в глаза. Чар сказал, что его тело не искусственное, а живое, оно скопировано с реального человека, который уже, скорее всего, умер. Значит, можно не опасаться, что кто-то его узнает.

— Георг, ты сможешь зажить полноценной жизнью, сможешь дышать, наслаждаться пищей, любить женщин, главное, только не высовывайся.

— А я смогу иметь детей?

— Детей?, — Дракон улыбнулся. — Думаю, не сможешь.

— Но почему?

— Потому что без искры божьей дети не рождаются, а у тебя тело клонированное.

— Но у меня же есть душа! Что мне может помешать родить дитя?

— Но это будет не твое дитя, Георг, а того человека, с которого скопировано твое тело.

— Ничего подобного! Когда я учился в школе Церкви Рока, там говорили, что при зачатии ребенка участвует плоть, а при его рождении, поочередно остальные астралы.