Алина Лис - Маг и его кошка

Единственное, чего хотелось в этот момент, – оказаться как можно дальше отсюда. Но есть вещи, от которых не убежишь. А есть такие, от которых нельзя бегать, если хочешь потом уважать себя.

– Убийца.

– Да, это так.

– Хочу твоей смерти, лордик-маг.

– Понимаю. Но это невозможно. Знаю, что за жизнь платят жизнью, а не деньгами, поэтому не стану оскорблять вас, предлагая виру. Я сделал то, что сделал, и это нельзя исправить. Вы вправе ненавидеть и мстить.

Я не собирался унижать ее или себя сбивчивыми оправданиями. Намерения ничего не стоят, хотел я того или нет – смерть мальчишки на моей совести.

Губы женщины задрожали:

– Что я могу?

Из-за спины сеньоры вынырнул парнишка лет четырнадцати. Худосочный, смуглый, чернявый, как большинство местных жителей. Ожег меня взглядом, полным ненависти, и потянул женщину за руку:

– Мам, пойдем домой! Росина и Селия ждут!

Немезида исчезла. Теперь на ее месте стояла просто рано постаревшая женщина с печатью горя на лице.

– Пойдем, Марко.

Перед уходом мальчишка обернулся:

– Однажды я убью тебя, маг, – пообещал он.

Домой мы вернулись порознь. Франческа совершенно закрылась, отвечала односложно и старалась даже не смотреть в мою сторону.

В изрядной досаде я поднялся на стену замка и вызвал грозу. Полночи над Ува Виоло полыхали зарницы и хлестали осатаневшие струи дождя.

После Раккольто все пошло наперекосяк. Франческа уже неделю избегала встреч, а когда обстоятельства сводили нас на людях, старательно не смотрела в мою сторону, словно я был болен кожной болезнью, как Изабелла Вимано.

Стены замка давили, и, чтобы развеяться, я стал чаще выбираться в город. Во время одной из таких прогулок меня попытался зарезать Марко Ваноччи. Мальчишке повезло, что я заметил его заранее и был готов к нападению, на рефлексах мог бы и пришибить.

Еще я наконец-то окончил перевод. Как и предполагалось, дальнейший след вел в Церу. Не был в столице Разеннской империи уже лет сорок, самое время посмотреть, что там новенького.

Нет, я не собирался оставлять Рино навсегда. Плохо умею отступать, а Франческа стоила того, чтобы попытаться снова. Однако сейчас дева пребывала в раскаянии и печали. Нужно время, чтобы встреча с матерью Лоренцо стерлась из памяти и ей снова захотелось моего общества. И больше шансов, что она начнет скучать, если я буду далеко. Человек так устроен, что всегда жаждет недоступного.

Так я думал, направляя лошадь вниз по горной тропе, когда за спиной в пропасть сорвался здоровенный булыжник.

Поначалу показалось, что это не более чем случайность.

Как раз в этом месте тропа делала крутой поворот, огибая скалу. По правую руку открывались живописнейшие виды, тем более волнующие, что поросший дроком обрыв начинался буквально в футе от края тропы.

Я не успел даже удивиться. Камень ударился о тропу, перевалился через край и продолжил свое падение. Лошадь заволновалась, я отвлекся, чтобы угомонить ее. Этой задержки хватило, чтобы не попасть под обвал спереди. Сразу с десяток средних и мелких горных обломков градом обрушились на тропу. Конь испуганно всхрапнул. Я выругался и перехватил поводья. Сейчас все силы уходили на то, чтобы сдержать испуганное животное, не дать ему понести или прыгнуть прямо в пропасть.

Вцепившись левой рукой в гриву, я встряхнул правой, призывая Силу. Камни забарабанили по куполу, засиявшему в солнечных лучах полупрозрачной радужной пленкой.

Держать одной рукой щит, другой пытаясь справиться с обезумевшей лошадью, – очень сложно. Примерно как играть на двух музыкальных инструментах одновременно. Булыжники стучали о купол, падали на тропу и летели дальше вниз, в воздухе туманным облаком повисла пыльная взвесь. Хорошо, что поставленный второпях щит прикрывал от нее хотя бы частично, но мелкая пыль все равно проникала сквозь него, забиваясь в горло и не давая дышать.

Наконец глупая скотина немного успокоилась. Камнепад тоже прекратился, как по заказу. Я поднял глаза – и сквозь закрывшую небо пыль увидел над головой черный человеческий силуэт. Незнакомец выглядывал из-за горного кряжа, пытаясь оценить успешность покушения.

– Ах ты сукин сын! – ругнулся я и хлестнул аквилонской плетью, вышибая камень у него из-под ног. Неизвестный полетел вниз, неуклюже размахивая руками.

Он упал на тропу передо мной, судя по болезненному вскрику – очень неудачно. После удара сила инерции еще некоторое время тащила его вниз по дороге, потом увлекла в пропасть. В последнее мгновение незнакомец успел выбросить руку и ухватиться за ствол молоденькой оливы, чудом уцелевшей при камнепаде, и повис над обрывом.

Я спешился. Не терпелось поглядеть ему в глаза.

– Так-так. Значит, прежний урок не был усвоен, молодой человек, раз вы пришли за добавкой?

Над пропастью болтался Марко Ваноччи. Левая рука повисла мокрой тряпкой – сломал при падении. Правая судорожно стискивала дерево.

– И что мне с тобой сделать? Оставить здесь?

– Я не буду унижаться и просить о помощи, – прошипел он сквозь зубы.

– Жаль, люблю, когда передо мной унижаются, – я ухватил его за запястье и вытащил. – Но приятно знать, что ты не оставляешь попыток лишить свою мать и второго сына. Впрочем, у тебя же еще две сестры, верно? Они будут ей отличным утешением и опорой в старости.

– Я убью тебя, колдун! И убью не сразу. Ты еще будешь ползать перед моей матерью и просить прощения!

– Красиво поешь. В менестрели пойти не думал? – Я оглянулся в поисках хворостины.

– Я отомщу.

– Ты – глупый ребенок, который вообразил себя взрослым. Не думай, что я оставил тебя в живых из особой доброты. Просто я убил уже достаточно Ваноччи в этом году.

– Что ты делаешь?!

– Детей наказывают. Родители недостаточно занимались твоим воспитанием, так что придется мне, – с этими словами я перекинул мальчишку через колено, приспустил штаны и отвесил десять хлестких ударов прутом по тощим ягодицам.

Он орал и брыкался, извивался угрем. Удержать его было сложнее, чем справиться с лошадью, но у меня получилось.

Когда я закончил, все лицо мальчишки было залито злыми слезами. Он неловко натянул штаны одной рукой и собирался задать стрекача, но я поймал его за шиворот.

Остаток дороги Марко ехал поперек седла. Он молчал, только иногда всхлипывал.

Недалеко от города я потянул его за волосы и заставил поднять голову:

– Ты – молод и глуп. Обе попытки не тянут даже на покушение. В следующий раз я тебя убью.

– Или я тебя, – прошептал он с восхитительным упорством.

Если говорить начистоту, вторая попытка была хороша. В этот раз мы оба разминулись со смертью, но, может статься, при следующем покушении все закончится куда более печально для юного мстителя.