Алан Дин Фостер - Чужой: Завет. Начало

Самый молодой член совета с готовностью кивнул.

– Там, откуда я родом, мы говорим: вилял. Безусловно, очень умело, но вилял.

Высказались все шестеро. Кто-то предложил спросить мнения пророка, но поскольку Филдс не присутствовал во время передачи, он вряд ли мог бы что-то добавить к их выводам.

В любом случае, итоговое заключение было единодушным: Хидео Ютани солгал о своей вере и теперь, без сомнения, приказал своим специалистам по безопасности приложить все силы для обнаружения источника передачи.

– Тогда что нам делать? – пробурчал барон. – Чего еще мы не пробовали?

И снова заговорил самый молодой член группы.

– Я презираю лжецов, – в его голосе звучала злость. – Убить кого-то проще, чем взять живым, – он посмотрел на товарищей.

– У нас есть люди, которые могли бы такое устроить, – ответила Юкико. – Но это принесет только личное удовлетворение и не приблизит нас к нашей цели, каковой является остановка «Завета». Такие влиятельные корпорации, как «Вейланд-Ютани», не прекращают деятельности, даже если умирает их президент. Работа компании продолжится, подчиняясь собственной инерции. Если с Хидео Ютани случится что-то прискорбное, я могу представить, как монстр вроде «Вейланд-Ютани» назначает день его похорон на тот же день, в который «Завет» уходит в путь, – она говорила с очевидным отвращением. – Потому что это сыграет им на руку, улучшит репутацию и вызовет симпатию. Его смерть просто добавит к проекту мученика – и памятник.

Молодой мужчина выглядел пристыженным.

– Я снимаю свое предложение. Есть ли другие?

– Учитывая резкое усиление мер безопасности в «Вейланд-Ютани», – сказал барон, – вряд ли у нас остается возможность похитить кого-либо важного из семьи или самой компании. Хотя у нас длинные руки, наши ресурсы ограничены. Отправка «Завета» согласно расписанию состоится всего лишь через несколько недель, и у нас заканчивается время.

– Тогда что вы предлагаете? – самый юный член совета посмотрел на старшего коллегу.

Барон непринужденно взял бокал с бренди и взмахнул свободной рукой.

– С величайшим сожалением должен сказать, что у меня нет никаких идей.

– Мы не можем опустить руки, – щеки Павла дрожали вместе с его голосом. – Мы не можем не следовать словам пророка, – он пристально уставился на товарищей. – Мы все знаем, как это отразится на будущем человечества.

– Я с радостью отдам жизнь нашему делу, – торжественно заявила пожилая женщина, – но пустые жесты не по мне. Самосожжение на Лестерской площади принесет широкую огласку, но ничем нам не поможет.

Разговор продолжился. Они предлагали идеи, обсуждали их и отбрасывали. Ощущение безысходности росло. Спустя час и участники, и их идеи выдохлись. И в этот момент старшая из двух входивших в совет женщин прокашлялась, давая знак, что хочет высказаться.

– Неважно, какой мы выберем путь. Учитывая, сколько остается времени, у нас будет только один шанс исполнить задуманное. Следовательно, мы должны преуспеть. Какой бы вариант мы ни выбрали, он должен быть финальным, неотразимым и безотказным.

Юкико поклонилась – хотя, возможно, это был просто вежливый кивок.

– Ты нарушаешь молчание только в том случае, если хочешь сообщить что-то важное, Миллисент. Прошу, скажи, что ты нашла вариант, которого никто еще не предлагал.

– Думаю, что так и есть, – женщина улыбнулась самой обнадеживающей, приятной улыбкой. – Скажите, что вы думаете вот об этом.

Миллисент изложила детали составленного ею плана. По мере рассказа реакция остальных членов совета колебалась от изумления до неуверенности и немого ужаса. В глазах людей мелькали искры отвращения, но сильных возражений ни от кого не последовало.

Барон Инглтон допил остаток бренди и облизал губы, глядя на женщину, которая сидела напротив. В отличие от жеста Юкико, его следующее движение, без сомнений, было поклоном.

– Могу только восхищаться глубиной твоей мысли, Миллисент. Если это возможно, если это можно исполнить так, как ты описала, то у твоего предложения шансы остановить колонизацию выше, чем у всего, что мы пробовали.

Самый молодой член группы согласился, но с оговоркой:

– Если это зайдет слишком далеко, миссия будет уничтожена – буквально. Я не уверен, что убийство всех на борту является приемлемой ценой.

Пожилая женщина развернулась к нему. Ее голубые глаза отчетливо отливали сталью.

– Если все сработает, как планируется, этого не случится. Если же нет… – она оставила предложение висеть в воздухе. – Нам придется смириться с прекращением сотен жизней в обмен на будущее человеческой расы. При угрозе вымирания вида возможны ситуации, когда следует ожидать некоторое количество случайных жертв. Если произойдет худшее, то колонисты, которые уже на борту, ничего не узнают и не почувствуют.

Такой ответ молодого человека не успокоил.

– На борту десятки детей. Самых юных колонистов, – он сжал губы. – Я не хуже всех здесь понимаю, каковы ставки, но я не в силах назвать десятки мертвых детей «случайными жертвами», – он покачал головой. – Нужно придумать что-то другое.

– Нет ничего другого, – Павел одобрял стратегию, предложенную старшей женщиной. – Мы пытались придумать еще что-нибудь – и не смогли, – он перевел взгляд на даму, которой больше подошло бы предлагать шоколадное печенье соседским детям. – Миллисент предложила план, который, в том случае, если наши люди справятся, позволит добиться всех наших целей. Если он сработает идеально, мы жертвуем только горсткой людей. Если должны погибнуть больше… – он пожал массивными плечами. – Пусть лучше выживет остальное человечество. Ти-би-ди.

– Я не хуже тебя понимаю суть наших задач, – явно разозлившись, молодой член совета повернулся в кресле, чтобы посмотреть на европейского представителя. – Но должен быть иной путь, – он твердо посмотрел на товарищей, расположившихся полукругом. – Лично я не могу одобрить предложение, которое потенциально может привести к смерти сотен ни в чем не виноватых людей.

Его глаза внезапно широко распахнулись.

Со своей обычной невозмутимостью барон Инглтон вытащил клинок из спины молодого человека и отступил на шаг, позволив телу упасть вперед. Глаза юноши все еще были изумленно распахнуты. Барон взял салфетку и принялся вытирать тонкое лезвие.

– Утешимся тем, что совесть нашего бывшего товарища навеки останется чиста, поскольку ему не придется соглашаться с предложением мисс Миллисент, – вздохнул он. – Сожалею, что нам придется посвящать нового представителя Южной Америки.

– Позже, – Павел нетерпеливо повернулся к Миллисент. – Мы согласны с твоим великолепным планом. Ты уже прорабатывала его детали?