Александр Белый - Зверобои фронтира [litres]

Примерно так она садилась на уши три раза в день: утром, в обед и вечером. Сначала эти разговоры немного напрягали, с непривычки, наверное. Особенно вечером, она могла безостановочно болтать часа два. Но потом, поговорив с Викторией, сообразил сделать звук на два тона ниже и под еле слышное журчание голоса сладко засыпал. Когда она начинала слышать тихое сопение – обижалась и отключалась. Утром же высказывала свое «фи», и все возвращалось на круги своя.

Когда еще в городе забрал готовое оружие, сообщил об этом Виктории и вскользь пробил тему излишней разговорчивости Лены.

– Она раньше никогда такой болтушкой не была. И вот, что-то случилось.

– Что же могло случиться? – спросил осторожно.

– Не притворяйся, сам все знаешь. Девочка влюбилась.

– Нет, я чувствую ее хорошее и необычное отношение, но не знал…

– Тебе еще предстоит узнать, но если это случится с какой-то женщиной на стороне, мы не будем преградой, все отыграем назад, поверь. А девочка своих чувств еще сама не понимает, но это именно так. Она очень молоденькая и еще совсем бестолковая, ты не обижай ее, ладно?

– Я ВАС – не обижу. Обещаю.

Это был заброшенный песчаный карьер небольшого стеклозавода. Давно закончился необходимый для производства песок, и стеклозавод умер, да и стекла такие давно не выпускают. На этом месте, говорят, скоро будет построен комплекс по хранению и переработке овощей.

Карьер уходил в глубь возвышенности, был около двух километров длиной и метров триста шириной, выходя узкой восточной частью в открытое поле.

Сергеич попросил Антона выставить флажки вдоль ручья, протекающего посредине котлована и уходящего через восточный проход в сторону озер. Там был достаточно сильный боковой ветер.

– Антон, флажки ставить не будем, выводи с багажного отделения скутер и захвати восемь щитов с ростовыми мишенями и четыре – с грудными. Две грудные и две ростовые поставь вдоль ручья, одну грудную на триста метров – напротив сухого куста, одну ростовую и одну грудную на тысяче метров, это напротив первой сосны, которая растет справа над обрывом. Три ростовые – на тысячу семьсот метров, это напротив второй сосны. Потом перейди к правой кромке карьера, – показал рукой, – здесь нет ветра, и установи такие же мишени на тех же дистанциях.

Сергеич вытащил покрывало и постелил его к торцу ошкуренного небольшого бревна. Точно такое же бревно лежало метров через сто у ручья. Видно, притащили их давно и с той же целью, с какой приехали сюда и мы.

Вдруг высоко над головой что-то тихонько зажужжало. Из-за леска, на сравнительно небольшой высоте прошел «беспилотник».

– Это – наш. Все нормально, просто край этих угодий находится в темном пятне и со спутника не виден. Поэтому-то и проводят периодический облет.

Затем опять связался с Антоном, выделывающим на скутере крутые восьмерки.

– Антон, ты как ребенок, дорвавшийся до игрушки, не балуйся, выставляй быстрее мишени и, чтоб не возвращаться, знаешь куда идти? Да, наверх, ко второй сосне. – Затем, повернулся ко мне. – Давай, Алекс, будем готовиться. Я тебе снарядил по два магазина семерки – оболочечной и полуоболочечной, и аналогично десятки. Работаешь так: сначала семеркой, по полмагазина на мишень, одиночными – в безветренной зоне: ростовой на тысячу семьсот, а грудной на тысячу и грудной на триста, потом переходишь на середину карьера – и то же самое. По третьей мишени в безветренней зоне стреляешь двойными, а в ветреной – отработаешь очередью. После этого производишь смену ствола на десятку и по оставшимся четырем мишеням работаешь так: оболочечными в ветреной зоне – двойными, а безветренной – одиночными. Магазин с тяжелыми, восемнадцатиграммовыми снарядами отстреляешь аналогично, в самом конце. Потом две замены всех мишеней – и работаем с короткоствольных рейлганов. Только в данном случае мишени на тысячу семьсот метров выставлять не будем. В конце – разбор полетов. Стрелять будешь из положения лежа. Все, вперед.

Результаты стрельб и здесь никаких неожиданностей не преподнесли и были вполне предсказуемы. На ближних и средних дистанциях при стрельбе семеркой – без вопросов, результаты очень хорошие. Правда, при стрельбе в ветреной зоне из короткоствольных автоматов легкими снарядами, на дистанции в тысячу метров, разброс попаданий был в двенадцать сантиметров.

Лучшие результаты на всех дистанциях показала десятка. Здесь на тысяче семистах метрах в ветреной зоне четырнадцатиграммовый снаряд дал разброс в одиннадцать сантиметров, а восемнадцатиграммовый – семь. А в безветренной зоне, вообще, самый большой разброс – четыре сантиметра. И еще, после стрельб в центрах всех мишеней образовались сквозные отверстия, диаметром от двух с половиной до двенадцати сантиметров.

Баллистический и управляющий блоки микрокомпьютеров работали безупречно. Но стрельба через препятствия рекомендуется только на близких дистанциях. А на дальних – даже обыкновенный листок может исказить направление высокочастотного импульсного потока целеуказателя.

– А какие ты еще хотел результаты? – резюмировал Сергеич. – Бикерамидный ствол с идеально точной обработкой. При наличии такого миникомпьютера и прицельного комплекса, для производства стрельбы не нужны никакие навыки, и отдачи нет никакой. Да с такой винтовки даже ребенок, который способен удержать в руках три с половиной килограмма, попадет в любую цель.

– Мне все ясно. В общем, я уже Анатолию Николаевичу скинул свое мнение, считаю, что для выполнения поставленной задачи ты нормально подготовленный и натасканный специалист. Мне тебе подсказывать нечего. Тем более ты боевой офицер, значит, способен выживать в любой обстановке. Как на мое мнение, такие должны служить в войсках, и мне странно, что тебя ушли в отставку. Натурально сломали карьеру.

– Неудачно прошел мимо особо приближенного к штабному уроду. Хотя о мертвых либо хорошее, либо никак.

– Даже так? Появился не в том месте и не в то время? Не переживай, жизнь продолжается и все будет нормально. Удачи тебе.

– Ал! Ал! Что там шумит?

– Стою под душем.

– А что потом будешь делать?

– Буду ложиться спать.

– А чего так рано?

– Ну, когда ты будешь рядом, буду ложиться позже.

– Так давай я сейчас прилечу!

– Не думаю, что это хорошая идея.

– Почему? Имею право!

– Имеешь. Конечно, имеешь, Золотко мое.

– О! – Лена замолчала на целую минуту. – Ты меня так красиво назвал…

– А почему я должен красивую девочку называть некрасиво?

– Ты правда так считаешь?

– Как?

– Что я красивая?

– Конечно.

– Неправда, у меня излишне перекачены мышцы бедр и плечевая группа, а грудь маленькая.