Александр Белый - Зверобои фронтира [litres]

– Ты очень внимательный. И терпеливый. И добрый. Ты же знаешь, как наша девочка к тебе относится?

– Да. Даже знаю, как относишься ко мне ты, хоть и прикрываешься своим пси. Я не в претензии и понимаю, это – бизнес.

Виктория перестала улыбаться и грустно опустила глаза:

– Не обижайся на меня, с сегодняшнего дня буду всегда для тебя открытой, – она отцепилась от Лены и чуть отодвинулась, а правую руку положила себе на грудь, – просто здесь долгие годы – пусто. И не знаю, будет ли когда-нибудь иначе, но хочу тебя кое-что попросить. Ты меня в разговорах с Леной называешь человеком, каким-то таким и каким-то сяким. Подумай на досуге, может быть, мне хочется и, может быть, получится стать просто женщиной.

– Хорошо. Мне не надо думать, прекрасно понимаю, о чем речь.

– Ал, извини, но мои чувства – это не «бизнес», – встряла Лена и насупленно взглянула из-под бровей.

– Не сомневаюсь ни одной секунды, но все равно, объяснись.

– Еще раз извини, ты мне не безразличен с той минуты, как увидела. Не знаю, что случилось. Ты – без ног, и мне казалось, что в этом случае люди чувствуют ущербность. Да, я тогда ложилась спать, и вдруг мне так захотелось осыпать, залить, окутать тебя своим вниманием! Чтоб ты отвлекся от проблем и ощутил свою нужность. Для меня, для нас.

– Ерунда какая, мне и в голову никогда не могло прийти, что я – человек ущербный, – оттолкнулся спиной от двери, сделал два шага и оперся левой рукой на плечо Виктории, а правой погладил Лене лицо и волосы.

– Но ты не обижаешься на меня? – покачивая головой из стороны в сторону, тихо спросила.

– Нет, но удивляюсь немного.

– Ура! Я тебя люблю!

– Стоять! – выставил указательный палец ей перед носом. – Не начинай по-новому.

– Все равно, ура, – теперь тихо прошептала Лена, а Виктория обняла меня за плечи левой рукой. Наверное, для моей устойчивости.

– Что-то не понял, золотко, вы чего приехали?

– Как чего? Пострелять!

– Так почему стоим, открывай шкаф и выбирай оружие.

Последующие два часа прошли в радостном возбуждении. Всегда считал, что к оружию с уважением и почитанием относятся только люди военные и любящие свою профессию и это, как правило, мужчины. А нет! Мои девочки восприняли это стреляющее железо, все равно что дети свои самые любимые и желанные игрушки. Если пистолеты разделили быстро, то из-за винтовок чуть не поругались: вот на этой – камуфляж нанесен более симпатично, а на этой – менее (лично я никакой разницы не увидел). В этом споре победила натура более молодая и нахальная.

Как только оружие было разобрано, перерегистрировал на них выбранные номера и эту информацию отправил в базу данных муниципалитета. Затем, скинул инструкции по эксплуатации и дал разрешение пользователей, то есть каждый из нас троих имел возможность воспользоваться любым имеющимся оружием без ограничения друг для друга.

Потом все оружие разбиралось, собиралось, протиралось и руками гладилось. Снарядили по пять пистолетных и пять шнековых магазинов, но себе набил только два шнека десятки. Думаю, достаточно. Подогнали по своим фигурам разгрузки с карманами на четыре магазина, на пояс нацепили кобуры и паучеры. Кобуры предложил разместить на животе чуть левее с наклоном ствола под тридцать градусов влево – вниз. И выхватывать удобно и сидеть в кресле не будет мешать.

Себе кобуру нацепил за спиной слева, тоже с наклоном под тридцать градусов, точно так же и бластер носил. В таком положении сидеть удобно, в спину не давит, а заводишь левую руку чуть назад – и в ладонь ныряет рукоять.

Антон, который встречал нас на гравике у входа, уронил челюсть, когда увидел меня, ковыляющего с палочками, в сопровождении двух вооруженных и очень опасных стройных амазонок в высоко шнурованных ботинках, в камуфлированных одежде и бейсболках, в противосолнечных очках-черепахах. Они вытащили из своего транспорта контейнер для пикников, переставили к Антону, и мы коллективно отправились веселиться.

Сегодня в карьере бахнуло двести двадцать пять огнестрельных выстрелов из пистолетов, по тигриному проурчало очередями и фыркнуло одиночными и двойными – семьсот пятьдесят снарядов семерки и сто двадцать десятки.

– Знаешь, Алекс, классные женщины. Как стрелки, так, обе хорошие, – заметил Антон, опуская монокуляр. – А глядя издали со спины, даже не определишь, кто из них старше, а кто младше.

– Вон та, которая слева – Виктория, ей шестьдесят три года.

– Моей жене – семьдесят три, и у нас двое маленьких сыновей, а ее дети, родившиеся до первого омоложения, уже стали дедушками и бабушками. Так что жить твоей Виктории еще лет сто, а если заработает десять миллионов, то все сто восемьдесят. А выглядеть она будет не хуже любой другой молоденькой красавицы. Удачный выбор.

– Благодарю за «одобрямс».

Девчонки отстрелялись, и я пошел к ним. Антон на скутере отправился снимать мишени, хотя в камеру прицела с двадцатикратным приближением картина выглядела вполне понятно.

– Леночка, утром тебя упрекал, а сейчас посмотрел, как ты нежно гладишь цевье рейлгана, и сам начинаю ревновать.

– Дурачок!

– Нет, Ал, – к нам подошла Виктория. – Мне, в общем-то, доводилось пострелять из внешне похожей винтовки, с подобными прицельными приспособлениями, но огнестрельной. Мы даже хотели такие приобрести, но эту… – Виктория потрясла рейлганом. – С той даже сравнивать не надо. Мне никогда бы в голову не пришло потратить на ствол больше восьми тысяч. Ты же поступил исключительно по-мужски, невзирая на цену, купил оружие самое совершенное. Действительно молодец.

– Вот! Теперь вижу, кто из вас меня любит, а кто – не очень.

– Дурачок! – Лена надула губки. – Я тебя тоже люблю!

Результаты стрельб были поразительны, хоть при стрельбе с колена, хоть стоя. Что там говорить, Виктория за долгие годы службы была подготовлена неплохо и Лена за три года в стрелковом клубе стала настоящим снайпером. Хотя, при наличии такого прицельного комплекса, не поразить цель просто невозможно.

Потом пришла очередь разбирать контейнер для пикников. Мама с дочерью вытащили его из багажного отделения и установили на полянке. Отстегнули от боковин четыре раскладных стульчика и открыли верхнюю крышку. В одном из термобоксов были уложены горячие большущие куски запеченной форели, в другом – овощи, холодная минеральная вода и белое сухое вино. Над поляной поплыл изумительный запах приготовленной рыбы и специй.

– Это я! Это я сама готовила! – Лена подняла одну руку вверх, а второй стучала себе в грудь, выказывая свою нужность в нашем маленьком семейном коллективе. – Правда, Вика тоже немного помогала.

– Ах! Какая умница! Ах! Какая молодец! Очень правильно мы тебя поставили Главной хозяйкой. Правда, Вика? – поприкалывался и я. – Кстати, вы уже знаете о том, как люблю повеселиться, особенно пожрать? Простите, девочки, за грубую откровенность.