Алан Нукланд - По дороге могущества. Возрождение (СИ)

— Ты слиськом много знаешь! Гогхдый гоблинама не мозет позволить болтать и позорить!

Занеся топор над головой, он шагнул ко мне.

— Стой! — закричал я. — Я никому ничего не скажу!

Гоблин остановился и удивлённо ответил:

— Конешно не скавэв — я зе тебя щас убивай-ка!

— Нет, ты не понял! Я… — мозг лихорадочно подыскивал нужные слова. — Я ведь тоже не хочу, чтобы ты болтал о моем позоре! Но и драться до смерти я не хочу — зачем одному из нас умирать? Давай лучше поклянёмся самой страшной клятвой, что никогда и никому не расскажем о случившемся. Я уверен, что такой гордый и честный гоблин, как ты, сдержит клятву. Что скажешь? Согласен?

Я перекинул меч в правую руку и стиснул рукоять, готовый в любой момент пустить его в ход.

— Мммм. — Гоблин поскрёб макушку когтистыми пальцами, с большим недоверием таращась на мою тушку. — И музика готов поклясться дазе… дазе забывайкой-повторяйкой???

Он так сильно выпучил глаза, что я испугался, что они сейчас вылетят.

— Клянусь забывайкой-повторяйкой, что никогда и никому не расскажу о случившемся в этой кладовке!

Как только эта скороговорка сорвалась с моих губ, картавый гоблин сразу же расслабился.

— А, ну тада холофо. — Он вернул топорик обратно за пояс. — Зыви и не дохни.

Я оказался настолько сбит с толку резкой переменой в поведении гоблина, что впал в лёгкий ступор.

— Эээ, а как же ты?

— А сего я?

— Ну, а ты разве клясться не собираешься?

— Засем? Тызе брякнул, а гоблинама тебе верит. — Он ткнул пальцем мне в грудь. — Да и увиделанама у тебя значок Кгхивоглаза, шоб ему с горшка не слезать, вонючке старому! Значок есть, знасит, ты свой, гасить низя. Так шо не сси, гоблинама не обидит.

В подтверждение своим словам ушастый карлик вытянул шею и широко улыбнулся. Лучше бы он этого не делал — после столь "милого" оскала, вкупе с выпученным глазом, мне захотелось вжаться ещё глубже в стену. Никогда не верьте тем, кто говорит, что улыбка делает привлекательнее кого угодно — врут! Безбожно врут!

— Это хорошо, что не обидит. — Поднявшись на ноги, я отряхнулся, не переставая при этом с опаской поглядывать на него. — Ты не против, если я дверь закрою? А то мы так орали, что не удивлюсь, если сейчас сюда вся орда прибежит.

Гоблин поводил выпирающим зубом по верхней губе и закивал.

— А ты башкаварка! Захлапывай!

Перед закрытием я ещё раз выглянул в зал и прислушался. Кажись, пронесло. С облегчением задвинув засов, я вернул Халдорн в ножны и повернулся к гоблину, который присел рядом и с интересом водил рукой по полу.

— Это сито? Фу, острилка! Какого х… о-о-о-о, он оно как! Нюхалку забивает! Тосьно котелок-то твой с башковаркой! Молотка! Казысь, и не схарчат тебя сразу. Гоблинама запомнить штуковину с острилкой, полезна.

— Спасибо, обнадёжил, — буркнул я. — Ты-то здесь откуда?

— Моя служить Кривоглазу, пока не наступить кабздец.

— Так ты один из выживших… понятно. А зовут тебя как?

— Нуууу… — гоблин замялся, а потом тряхнул головой, поджал длинные уши и, приблизившись практически вплотную, с вызовом вытаращился на меня, вытянув длинную шею. — Тыждак Гобля!

Я с большим трудом удержался, чтобы не сделать шаг назад.

— Эээ, приятно познакомиться, Тыждак Гобля, — я натянуто улыбнулся. — А я Саргон.

Прищурившись, он ещё некоторое время с подозрением всматривался в моё лицо, потом кивнул сам себе и, наконец-то, отошел в сторону, пробубнив: "Агась, ме тож". Фуф, слава Древним, больше я бы не выдержал — запашок-то от него будь здоров! Нет, от него, конечно, не смердит, но вот вблизи чувствуется какой-то специфический запах. К слову, один выживший найден. Хотя стоит внести важное уточнение — я нашел не просто гоблина, а наткнулся на очень ценный источник информации, ведь его опыт выживания в этих подземельях просто бесценен! Наблюдая за карликом, аккуратно набирающим перец в мешочек, у меня в голове вдруг словно набат прозвучал. С расширившимися глазами я едва сдерживался, чтобы не кричать:

— Гобля! А как ты здесь оказался??

— Дык моя же уже говорить — моя служить Кривоглазу…

— Нет! — я остервенело замотал головой. — Как ты ЗДЕСЬ оказался, в этой кладовке?

— Ааа! Так по ветродуйке пролез и усё, — пожал плечами Тыждак, затягивая тесёмки мешочка с перцем и закидывая его в котомку. — Я тут ток по ней щитай и лазаю, шоб не схарчали.

— А я смогу там пролезть? — я невольно стал шарить глазами по комнате, пытаясь отыскать вход в "ветродуйку".

— Нууу, — гоблин смерил меня оценивающим взглядом. — Сикарахой проползти должна. Так шо айда, Саргоша, в гости к Тыждак. Тама тосьна монстранама не достанет!

Подхватив свою цельнокрытую лампу с хитрым окошком, с помощью которого регулировалось направление луча света, Гобля махнул рукой и пошел к дальней стенке. Заинтересованный, я направился следом. Ветродуйкой оказался перекрытый крупной решеткой вентиляционный ход, в который невысокий гоблин мог пройти без всякого труда. Что, собственно, Тыждак и сделал, распахнув решетку, словно дверь. Уже внутри он обернулся и, подняв лампу на повыше, указал головой в сторону уходящего во тьму тоннеля.

— Айда, хатка гоблинама тама. Тока прутья за зопой зарой.

Делать нечего. Кряхтя, я сел на четвереньки и пополз за ним, плотно затворив за собой решетку. Не упуская из виду спину сгорбленного серо-зеленого карлика, я вертел головой, рассматривая попадающиеся ответвления от нашего тоннеля и удивляясь тому, как он умудряется не заблудится в этом лабиринте, каждый раз уверенно сворачивая в нужный проход.

— Слушай, Тыждак… уфф… а как мне тебя лучше звать — Тыждак или Гобля? — я решил начать с нейтрального вопроса, чтобы постепенно втянуть насвистывающего что-то себе под нос гоблина в разговор. Пора, как говориться, медленно наводить мосты с новым знакомым.

— Тыждак сестрёха имя дать, а Гобля другие гоблинцы звать, так что мне всяко нраица! — охотно пояснил он.

— Это хорошо, что всяко… — Проползая под уходящим вверх проходом, я задрал голову, силясь разглядеть какой-нибудь просвет: — Гобля, эти тоннели же нужны для вентиляции, я правильно понимаю?

— Вентиляшки? Каки таки вентиляшки?

— Ну, в смысле, для свежего воздуха? — поправился я.

— А, ага. Ветродуйка гнать, Гобля с Саргоша дышать.

— И что, если лезть вверх, то выбраться наружу нельзя?

Гоблин хмыкнул.

— Если бы мона было, моя зопа бы тут не застрять.

— А, ну да, логично. — Вздохнув, я опустил голову и пополз дальше.

Тыждак ещё несколько раз открывал и закрывал попадающиеся решетки, пока наконец впереди не забрезжил свет и после очередного поворота он не провозгласил:

— Прифли! Родной хатка Гобля.

Надо же, а тут оказалось довольно уютно: гоблин устроился на одной из развязок, к которой вело три тоннеля и вытяжка с потолка, соорудил себе лежак из перины, пышных подушек и тёплых одеял, в центре выложил камнями довольно большое кострище, у стен стояли полки, забитые различными склянками, банками, мешочками и ящичками, а всё остальное свободное пространство этой импровизированной комнаты было завалено всем, чем только можно. И хотя, конечно, хлама на первый взгляд тут было много, но если присмотреться, то угадывалась какая-то система — например, различные бутыльки сгруппированы по кучкам, также как и тряпьё с досками, небольшие бочки и ящики стоят по краю одного из тоннелей, вон там, недалеко от койки, разложено какое-то оружие. Но всё же самое главное, что потолок здесь был стандартного размера и я наконец смог встать, выпрямиться во весь рост и с облегчением хрустнуть позвонками.