Олег Еремин - Республика Драконьих Гор.

На всех этих тяжелых работах трудились главным образом абордажники. Капитан Гальдер берег своих людей, и команда, уставшая на долгих вахтах, в преддверии нового перелета отдыхала и расслаблялась.

Но вот, насосы исправно закачивают воду в цистерны, и десантникам можно отдохнуть после изматывающего труда на морозе. Они устроились в своем кубрике, развесив гамаки и валяясь на них.

Только двое командиров боевых пятерок – Ваадар и Даатон – тихонько выскользнули из помещения.

И, вскоре, вернулись вместе с боцманом Меборотом.

- Начинаем! – негромко, но веско приказал Даатон.

Быстрое движение прошло по кубрику. Крепкие бойцы молниеносно скрутили четверых своих товарищей, особенно рьяно поддержавших капитана Гальдера.

Троих связали, заткнув рты кляпами, а одного, чересчур активно отбивающегося, придушили.

И тихой, но страшной толпой, в два с половиной десятка пар ног, по пустому коридору проследовали в грузовой трюм, где боцман Меборот отпер дверцу в небольшую коморку.

Стремительно вооружившись, абордажники, как неостановимая волна, растеклись по кораблю.

Зазвучали крики, звон металла, предсмертные хрипы и стоны.

Десантники старались брать экипаж корабля в плен, но не всегда это удавалось. Впрочем, капитана Гальдера и своего бывшего командира Стурака, хоть и израненных, но удалось взять живыми.

На то был особый приказ Лайаны, тщательно спланировавшей эту акцию. Ей были нужны явное преступление и демонстративное жестокое наказание.

И она их получила.

Она специально направила на «Белянку» склонного к мести и измене Стурака, дав ему в помощники надежных и верных Далкину звеньевых. А, главное, подсунув мятежному капитану Меборота. Он, еще со времени своего капитанства, когда Лайана отобрала у него «Блестящий», претворился смертельно обиженным. На самом деле, еще с Бухой Бухты Лайана и Меборот заключили союз и договорились о том, что хитрый капитан будет изображать оппозицию. Не даром капитан Гальдер так обрадовался, что заполучил в боцманы такого опытного воздушного кота, да еще и единомышленника в планах сбежать от глупого адмирала Далкина.

Теперь за свои опрометчивые действия пиратскому капитану предстояло заплатить высокую цену.

Очень высокую.

Его и Стурака повесили за руки под самым сводом пещеры. И они больше суток медленно и мучительно умирали.

Старших офицеров «Белянки» просто повесили, а матросов отхлестали плетьми и раскидали по разным кораблям.

А на «Белянку», переименованную в «Рассветный» капитан Меборот привел свою старую испытанную команду, главой абордажников которой стал Даатон.

- А где Эртль? – недовольным тоном осведомилась Чиируна.

Капитан «Блестящего» была не в духе. Очередной приступ хмурого и въедливо-скандального настроения которые все чаще случались у девушки.

- Не знаю, - зачем-то ответила Талиса, хотя подруга и не обращалась именно к ней.

Покраснела под пристальным прицелом темно-карих глаз.

- Опять в кубрике… валяется? – сварливо спросила Чиируна.

- Но он ведь не очень-то и нужен сейчас в зале, - непонятно зачем стала оправдывать юношу навигаторша.

- Все ясно, - кивнула Чиируна. – Так, Манаад, держи прежний курс, и вообще, покомандуй если что, пока меня не будет!

И, провожаемая встревоженным взглядом Талисы, капитанша покинула командный зал.

Талиса, чуть помешкала и пробормотав: «Колнир, веди курс!» поспешила следом за подругой.

Талиса немного опоздала. Когда она подходила к кубрику абордажников, то услышала гневный голос Чиируны:

- И нечего его защищать! Если ты его друг, то сам должен был остановить! И, вообще, я приказала спиртное на борт не проносить! Я предупреждала, что буду наказывать?! Предупреждала?!

В голосе подруги Талиса расслышала чуть истерические нотки и поняла, что та не только разозлилась. Может быть, даже не столько.

Тоненькая дверца отсека была распахнута и Талиса увидела в ее проеме напряженную как пружина из бериллиевой бронзы спину Чиируны.

Заглянула через ее плечо.

Эртль стоял полуповиснув на Трорвле. Бессмысленно улыбался, мутными глазами глядя на капитаншу.

- Эртль, это я у тебя спрашиваю! – еще сильнее повысила голос Чиируна.

- Да что ты… что ты кричишь? – еле ворочая языком ответил молодой пират. – Ну я немного… ик… немного выпил. И что с того, ик? Хочешь я всех тут… Всех кроме Трорвля положу?

Он зашарил свободной левой рукой по боку, где обычно висел верный палаш.

- Где он? Куда я… ик… его. Эй! Дайте мне саблю! И выходите драться.

Чиируна сжала кулачки, поднесла их к лицу, отвернулась. Талиса увидела, как из уголков глаз подруги вытекли две слезинки.

Стоя спиной к абордажникам, капитан «Блестящего» сделала над собой усилие и почти нормальным сухим и жестким тоном приказала:

- Трорвль, выведи его наружу, на галерею. Пусть подышит морозным воздухом. Только привяжи, чтобы не унесло ветром. И если я еще раз… Оставлю на земле! Выгоню к чертям из экипажа!

Толкнув плечом не успевшую уступить ей дорогу Талису Чиируна деревянным шагом направилась на мостик.

А Талиса подумала, что Чии уже, наверное, раз пятый это обещает. Но не в силах исполнить собственное распоряжение. Все-таки это Эртль, их Эртль. И, куда он пойдет, если его выгнать? Сопьется же совершенно!

После того, как в бою за фанатский аэродром парню надрубили правую руку, его карьера абордажника закончилась. Видимо, были повреждены какие-то нервы, и кисть так и осталась скрюченной и неподвижной. Нет, молодой кочевник очень быстро освоился драться левой рукой. И, действительно, очень мало кто мог выстоять против него в поединке. Но для того, чтобы десантироваться на чужой корабль, нужны обе руки.

Так что искалеченного юношу оставили на корабле охранником. То есть в абордажах он не участвовал и лишь ждал, когда враги сами нападут на «Блестящий». Но это было таким маловероятным событием, что, по сути, Эртль оказался не удел.

И потянулся к бутылке.

Талиса зашла в командный зал, вернулась к курсовому столу. Мельком взглянула на карту, на которой появилась еще одна отметка. Благодарно кивнула помощнику. И уставилась в спину Чиируны.

Капитан «Блестящего» была все такой же напряженной. Талисе очень сильно захотелось подойти к подруге, обнять ее, увести с мостика и дать выплакаться у себя на плече.

Но она не решилась на это.

На яхте «Контории» их заметили слишком поздно.

«Ласточка» Китано Балини выскользнула из холодных влажных объятий снеговой тучи в каких-то трех лигах от бригантины.