Олег Пауллер - Псы войны. Гексалогия [СИ]

— Товарищ Голон, я Вам сейчас покажу Ваш кабинет, пройдёмте — Чепиков сделал сделал знак рукой. — Вещи можно оставить в машине. Я их позже отвезу в Ваш коттедж. К сожалению, Вы там будете не один.

— У меня там будет сосед?

— Да!

— Как долго, Георгий Иванович?

— На всё время Вашего пребывания здесь. Он также будет отвечать за Вашу безопасность, — увидев недоуменное выражение на лице дипломата, Чепиков пояснил. — Это личное распоряжение подполковника Петровы. Он также будет при Вас кем-то вроде адъютанта.

— А как же Вы?

Чепиков ухмыльнулся:

— А моя миссия закончена. Культурные связи установлены. Вот посмотрю, как Вы разместитесь, послушаю о чём говорят на первом заседании ФПЗ и поеду…

— А что такое ФПЗ?

— Как что? Аббревиатура Frente Patriotico de Zangaro…

— А! Я-то думал, что это фольгопрокатный завод, — плоско сострил Голон. Чепиков криво ухмыльнулся и быстро стал подниматься по лестнице, ведущей на второй этаж. Где-то там располагалось новое рабочее место Сергея.

Тем временем, Жан-Батист шатался по долине Оранжевой Реки, подыскивая достойную кандидатуру на пост главного врача Зангаро. Ему посчастливилось уже на второй день поисков: в одной из пивных Грааф-Рейнета он познакомился с Арендтом Хаагом, бывшим врачом. Из-за пристрастия к выпивке Хааг лишился своей практики и сидел на мели. Из разговора выяснилось, что он вовсе не был сторонником апартеида и даже одно время выступал против политики нынешнего правительства. С тех пор он бвл под подозрением у местных активистов. Как только представился случай, против него возбудили административное дело и лишили лицензии на частную практику. Доктор произвёл на Лангаротти хорошее впечатление. Его крепкие руки, покрытые рыжеватыми волосами, мощный торс и зычный голос напомнили корсиканцу Крошку Марка. Как только Жан озвучил размер гонорара, Хааг, не раздумывая, согласился лететь в Кларенс. Получив аванс, бывший доктор разговорился. Выяснилось, что до недавнего времени он служил карантинным врачом в Бечуанленде. Там он познакомился с сержантом Хансом Хейде из Рехобота, немцем по национальности, но не чистым, а с примесью…

— Сразу после независимости он уволился из полиции, — рассказал Хааг. — Говорит, что не хочет подчиняться черномазым. Хотя сам на четверть — готтентот. Сейчас служит здесь в охране алмазных приисков, но перспектив не имеет. Он говорит, что англичане всегда двигают своих… Наутро Лангаротти навсегда покинул гостеприимный Паарль. Он мило распрощался с семейством Дюпре и поехал в Грааф-Рейнет, где его ждал со своими нехитрыми пожитками доктор Хааг. Погрузив медицинский саквояж и пару чемоданов в багажник, корсиканец погнал свою машину прямо в Кейптаун. Посадив доктор на ближайший рейс на Абиджан, Лангаротти немедленно отстучал телеграмму Бенъарду: "Высылал медика наложенным платежом. Встречайте пятого утром". Через несколько часов он вылетел на небольшом чартерном самолётике в Юго-Западную Африку. Где-то там на севере, в Свакопмунде, он должен был найти Хейде.

Мозес Нис долго разговарил с вождём речных бакайя. Хаджи считал, что пришельцы ничем не лучше Кимбы.

— Они только прикрываются именем Окойе, чтобы захапать нашу страну, — горячо говорил он. — Да и доктор уже совсем не наш. Он — городской.

Нис возражал вождю, что именно пришельцы прогнали Кимбу и его приспешников, освободили многих невинных людей из тюрьмы:

— Посмотрите, уважаемый Хаджи, наши люди вздохнули свободно, они торгуют, работают и никто у них ничего не отбирает!

В ответ вождь покачал головой:

— Это только начало. Они слабы и им нужна наша поддержка. Когда они укрепятся, то станут не лучше Кимбы. Вот увидишь!

— Ну это мы ещё посмотрим!

— Знаешь, мой мальчик, что тебя хотят отозвать в столицу, а сюда назначить другого офицера!

— Нет! Не может быть! Я знаю белых офицеров — Курта, Жана. Они мои друзья!

— Они уже уехали из Кларенса и, повидимому, навсегда! Там сейчас полицией заправляет Хорас, а всем командует бледный полковник-англичанин.

— Я его видел во время революции. Он у них самый — главный!

— Скажи Мозес, твои люди — надёжны?

— В мэрии — да! Я с ними сидел в столичном застенке.

— А где остальные?

— Стоят на постах в городе, кто-то ночует дома. Они все местные и за Вас будут стоять горой. Даже люди Дако, хотя они из винду…

Едва рассвело у здания мэрии остановился "унимог" с двумя вооружёнными солдатами в кузове. На звук мотора из мэрии выглянул любопытный солдат. Увидев, что из кабины вылезает Энво, он скрылся внутри. Несмотря на теплую погоду, он был в парадной форме и в плаще, несмотря на сухую погоду. Вслед за ним вылез Фортус Кан, постоянно поправляя сползающий вниз ремень. Люди, случайно оказавшиеся на площади, стали озираться на прибывших. Никто не произнес ни слова.

— Где арестованные кимбисты? — спросил Энво, подходя к часовому, стоящему у входа в здание.

— Здесь, — сказал Хаджи Михал, выходя на ступени перед мэрией. — Здесь, под замком.

— Мы приехали за ними.

— Могли бы так же прийти за призраком самого Кимбы.

Из мэрии вышел Мозес Нис и ещё двое или трое солдат. Все они были вооружены. Увидев Энво, один из них зашипел от ненависти.

— Я требую, чтобы нам выдали этих людей, — произнёс Фортус Кан, доставая какую-то бумагу. — Вот приказ Совета Национального Совета Зангаро. Мы должены привезти их в Кларенс на суд, а Вы предоставить нам охрану

— Они годами выжимали соки из Турека. Ваш самозванный Совет сам не знает, чего требует. Уходите, как я сказал тебе. Уходите все. Пусть Совет с нами договорится…

— Теперь поздно договариваться, — Фортус Кан, делая знак своим солдатам. — Мы предлагаем тебе добром, но ты отказываешься. Говорю это сейчас, чтобы все слышали. Ты же сам член Совета!

— Скорей я стану есть свое дерьмо и пить свою мочу, чем соглашусь выпустить этих кровососов.

Никто не произнес ни слова. Так они долго стояли, не двигаясь, точно застыв в перерыве между действиями.

— Отдайте их нам, — после долгой паузы выкрикнул Энво.

— Ты себя освободи. Освободи себя, а то тебя Кимба держит, — Хаджи Михал гордо выпятил грудь и оглядел площадь. Жители Турека постепенно скапливались вокруг мэрии, образовав небольшую толпу.

— Ну? — угрожающе сказал Энво, и из складок его плаща выставился "скорпион". Ниса появление автомата удивило. Он смотрел на него, не отводя глаз. Желтый жир смазки не был вытерт и блестел на свету. Не знают, что ли, как его вытирать?

— Ну? — кричал взбесившийся полицейский. — Ну?

— Подожди, — попробовал его остановить Фортус Кан. Его лицо исказили растерянность и испуг.

— Нечего ждать, — проорал Энво, наводя ствол на Хаджи Михала: — Ну?