Олег Пауллер - Псы войны. Гексалогия [СИ]

— Я с ним познакомился несколько недель назад. Представдяете, мы вместе ехали на грузовике, заменяющим там автобус.

— Узнаю старого жмота. Он всегда был очень прижимист. Поверьте, для него не проблема заплатить наличными двадцать тысяч местных фунтов за "мерседес".

— Вчера я послал ему письмо, посмотрим, что он скажет.

— Надеюсь, что Вы хорошенько… э-э… подкрепили ваше письмо?

— Вчера в лавке я купил ящик подкрепляющего, — заверил Саймон.

Гонец с ответным письмом от Дого вернулся на следующий день после приёма у министра. Отве гласил:

Резиденция Форона Дого, Вантаху, 5 августа 197.. г. Уолтеру Харрису, Отель "Американа", Луис,

Мой дорогой друг, Уолтер! Твое письмо от 3 августа получил вместес приложением, и оценил. Да, я принимаю твой приезд в Вантаху. Мы тогда договоримся на время четыре или больше месяца насчет твоих людей, тоже сердечно рад дать тебе в распоряжение один дом в моих владениях, если ты мне хорошо заплатишь. Сердечно твой форон Дого.

Речной пароходик имел четыре одноместных каюты, находившиеся в довольно сносном состоянии. Три из них достались англичанам и порученцу Спиффа, а четвёртая — какой-то местной шишке. Размышляя в пароходной каюте о событиях последних дней, Эндин оценил значимость полковника. Он сжал голову обеими руками и закряхтел от острой боли: Мэнсону надо было сразу работать с Роджерсом, а не привлекать к операции Шеннона. Этот босяк испортил такую игру! Что он знает об интересах империи! Он поднялся на верхнюю палубу, где под тентом стояли шезлонги, предназначенные для пассажиров первого класса. Его внимание привлекла бутылка в руках стюарда: сквозь белое стекло ясно виднелись ледяные кристаллы, осыпавшие бутыль изнутри. Это было необычно и очень красиво. ндин пересел на мягкий диванчик. На нарядной этикетке он прочел надпись: "Куммель" и место изготовления — Рига.

"Где это? Кажется, в Австрии? Как хороши были бы такие бутылки на свадебном столе! Ледяные кристаллы и загадочная надпись…"

— Где ты достал такую прелесть? — спросил Эндин. негр залепетал что-то непонятное.

— Иди сюда, косноязычный черт! — раздался голос Эверара.

— Ой, ой, хорошо! — сказал стюард, состроив потешную рожу. — Твой праздник сегодня, бвана! Моя хозяина тебе желать много-много счастья!

И, прежде чем Эндин успел что-нибудь сказать, негр ловко откупорил бутылку и протянул бокал офицеру,

— Один буль-буль, пожалуйста, бвана!

Пока Харрис любовался кристаллами, а Эверар прикладывался к бокалу, стюард успел откупорить вторую бутылку. Он налил ещё один бокал и подал его Роджерсу, только что появившемуся на палубе. Поколвник посмаковал напиток и произнёс:

— Это черезчур сладко для меня! Я предпочитаю виски со льдом!

Целый день пассажиры вяло тянули киммель, виски со льдом и коньяк. Они вяло переговаривались беседа не клеилась, но наступил вечер и появился аппетит.

Нет лучшего времени в тропиках, чем предвечернее: дождь к этому времени всегда заканчивется и появляется солнце. В этот момент настает час настоящего отдыха после томительно дождливого жаркого дня, момент подлинного умиротворения, когда путешественник отдаётся созерцанию прекрасного. Так было и в этот вечер. Тент сняли, переменили отсыревшую скатерть и подали ужин.

— Господин Чанго желает с вами познакомится, — произнёс капитан, обращаясь к ним, — и предлагает разделить с ним ужин.

— Кто? — переспросил Эндин.

— Мистер Наполеон Чанго.

— А кто это?

— Самый богатый человек в Бвераме, — пояснил Эверар. — контрагент сизалевой концессии — снабжает продуктами, рабочими и возит волокно в порт. Прибыльное дело, знаете ли. Очень прибыльное. Кормежка лесорубов, доставка из леса к реке — это мелочи. Концессия не может с этим возиться, но из этих мелочей плывут немалые денежки…

— Мистер Чанго известен в Уарри и даже в Луисе, — добавил капитан. — У него большой дом, магазин и склад.

— Хорошо, передайте ему, что он сможет к нам присоединится через десять минут, — вальяжным тоном произнёс полковник Роджерс. — Прошу Вас, господа, оставьте нас…

Как послушные марионетки капитан и порученец выполнили приказ Роджерса.

— Я Вам кое-что хочу рассказать, Саймон, если позволите!

— Валяйте, полковник! — махнул рукой Эндин.

— Отец Чанго — бывший сельскохозяйственный инструктор из солдат, — пояснил полковник Роджерс. — Когда его выгнали со службы, мой предшественник пристроил его поваром. Потом Чанго-старший стал подрядчиком по закупке продуктов, а где их в такой глуши закупить? Сизалевые плантации росли, концессия не могла ждать. Чанго-старший получил разрешение на собственную плантацию, нанял рабочих, открыл магазин, начал строить дома. Так потихоньку он обогатился…

— Не потихоньку, а при поддержке Вашей конторы?

— Конечно. Мы разрешили ему выписать себе лишних рабочих вроде для плантации. Он поселил их в лесу, гонял их в лес за каучуком.

— Выгодное дело?

— Еще бы. Рабочих оплачивала концессия. Я сразу понял, что его сынок такой же жулик и далеко пойдет, поэтому подкинул контракт на транспортировку леса. А его сын получил от "Америкэн тобако" эксклюзивные права на её продукцию в Гвиании…

— Кому нужны американские сигареты здесь? Это же очень дорого!

— Не скажите, курить хорошие сигареты — вопрос престижа! А ещё есть сигары! Весь местный бомонд курит исключительно продукцию Чанго!

— Это почему же?

— Вопрос престижа. Местный чиновник должен курить "Мальборо" или "Лаки страйк", если хочет получить хороший откат. А если он курит сигары, то, сами понимаете! Прекрасный источник дохода!

— Не может быть, чтобы все деньги шли в его карман!

— Зарабатывал тогда он много, но приходилось делиться. Не забывать, так сказать, благодетеля… — полковник сделал выразительный жест рукой. — Конечно во время военной хунты его прижали, но…

— Так Вы специально подстроили так, чтобы Чанго оказался на нашем пароходе! — догадался Эндин.

— Естественно, я не доверяю Блейку! Однако, пойдёмте перекусим!

Наполеон Чанго оказался дородным мужчиной в безукоризненно сшитом костюме и модной шляпе. Издали блестели его большие синие очки на круглом лице с приплюснутым носом. Говорил он по-английски очень бегло и витиевато. Он даже не говорил, а изъяснялся, явно любуясь своим красноречием. Слова громоздились одно на другое и теряли в конце концов смысл. Эндин потер лоб и попытался разговорить сотрапезника, однако своей цели так и не достиг. Мысли Чанго крутились вокруг его ферм, плантаций и складов. Полковник Роджерс чинно ужинал, слушал беседу и изредка ухмылялся, когда его бывший агент произносил пышную фразу. Эверар сидел прямой как палка с серьзным выражением лица, делая вид, что разглагольствования Чанго его не касаются. Поздно вечером пароходик прибыл на место назначения.