Олег Пауллер - Псы войны. Гексалогия [СИ]

— Почему уволились?

— Отказались выполнить приказ.

Шеннон разочарованно покачал головой, но всё же поинтересовался:

— Какой?

— Атака арабской деревни…

— Алжир?

— Да!

— Понятно. Так в случае чего, вы воевать за Зангаро не будете. Смотаетесь, не так ли?

— Я воевал там, где приказывала Франция. Я много стрелял и бомбил плохих парней: и узкоглазых, и арабов. А потом вдруг вышло, что не все из плохих парней были плохи, и что у них есть дети и жёны, которых я оставил сиротами и вдовами. Потом мне сказали, что Франция ошиблась, объявив этих парней плохими: они просто сами хотели решать, с какой ноги им утром вставать. После этого я и мой друг дали себе зарок: для меня больше нет плохих и хороших, правых и виноватых, и я не буду больше воевать за идеи. Отныне я только сам за себя и за тех, кто мне дорог. Поэтому извините, полковник, но твоим ребятам придётся отстаивать своё право на жизнь без нашей помощи…

— Превосходно, — Шеннон театрально захлопал в ладоши. — Прекрасная речь! Только как Вы объясните, что несколько лет назад Вы служили в ВВС Мабунги и бомбили там то ли сепаратистов, то ли монархистов.

— Это было личное дело. Их самолёты бомбили мирных жителей…

— Насколько я знаю, вы тоже в долгу не остались.

— Каждый раз, когда мы на своих "Инвейдерах" появляясь над целью, то делали круг, позволяя людям укрыться, и только потом сбрасывали бомбы.

— Читал про Ваш манёвр. Журналисты назвали его "спасательным кругом".

— Точно. Потом мы сбежали в Америку. Там продали один "Инвейдер" Карру, второй продали какому-то поляку по фамилии Браун. Он потом на нём летал в Биафре…

— Вот как? Вы знаете Зумбаха?

— Нет, не знаю, — удивился Компан. — А! Это, видимо, тот поляк!

— Точно!

— Вы воевали за Биафру?

— Да, пришлось. А что делали Вы после продажи?

_ Мы с Ренаром купили "Пьяджо", перебрались в Морони и стали возить туристов.

— Там что выгоднее?

— Не то чтобы очень, но всё-таки там французская территория…

— Если, конечно, не секрет, кто вас притесняет?

— Ив Ле Бре.

— Это имя ничего мне не говорит. Я спросил о его кузене.

— Валери Жискар д'Эстен…

— И, по-видимому, полковник Фоккар…

— Вероятно. Без него не обходиться не одно дело во Французской Африке…

_ Что же я похлопочу о Вашем деле перед президентом. Думаю, что он не откажет. С Мэксоном Вы уже познакомились?

— Да, полковник.

— Завтра сможете приступить к своим обязанностям. Как Вас устроили?

— Неплохо.

— Что же вызывайте своего приятеля с семьёй…

— Так точно, сэр.

— Вы свободны, капитан Компан.

Шеннон остался недоволен разговором с лётчиком. Что-ио не понравилось ему в их разговоре. Вроде бы всё в порядке, но…

— Чистоплюй, чёртов, — выругался он вслух. Тут дверь в кабинет открылась и в дверях появился доктор Хааг.

— Вы про меня, Шеннон, — грозно спросил он.

— Нет, а что?

— Мне приказано отослать сестру Беатрис в монастырь. Это Ваш приказ?

— Да, мой. Епископ Фернандес и аббат Гийом требуют незамедлительно передать её церкви. Вот б писулька от них…

— Они что, беспокоятся за её целомудрие? — серьёзным тоном произнёс доктор.

— Да. Точно! — засмеялся Шеннон.

— Если бы они знали, что произошло с этой женщиной, то… — Хааг замолчал и грязно выругался. — Чёртовы циники! Её неделю насиловали всей деревней! У неё психологический надлом!

— Я Вас понимаю, доктор. Я был бы полностью на Вашей стороне, если бы она была мирянкой…

— Ей нужен полный покой и полная изоляция. Иначе яне ручаюсь за её разум.

— Что поделаешь, доктор. Нам необходимо сделать это.

— Послушайте, Шеннон, неужели Вы не понимаете…

— Понимаю, — жёстко прервал Хаага начальник жандармерии. — И поэтому приказываю немедленно отправить сестру Беатрис в миссию. Идите!

Доктор остановился в дверях и хотел что-то возразить, но потом передумал и вышел из кабинета. Шеннон почувствовал себя утомлённым и прикрыл глаза. Он незаметно задремал в новом плетёном кресле, которое установили в кабинете за время его отсутствия. Полковника разбудил рёв грузовиков за окном. Он встрепенулся, протёр глаза и вышел на крыльцо комендатуры. Здесь он встретил капитана Хейде.

— Куда это они?

— В Ханипу, сэр. В оцепление.

— Кто ими командует?

— Лейтенант Вижейру, сэр!

После разговора с Петровым Акимцев вылетел на новое место службы на вертолёте. К его удивлению экипаж Галицкого доставил его непосредственно в Базаким, минуя Гинкалу. Он спросил об этом майора:

— Твой перевод засекречен, мой дорогой! Формально ты отозван в Москву.

— Что же это значит?

— Не знаю. Что-то жутко секретное и опасное, — скривился пилот. — Тут так: или грудь в крестах, или голова в кустах. Держись, браток.

— А кто сейчас главный в Базакиме?

— Зигунов, конечно! — удивился лётчик. — Он там уже две недели зверствует. Совсем от него продуху нет. Да сам погляди.

Вертолёт шёл на снижение и через его иллюминатор были видны неровная цепь солдат, пересекавших полосу препятствий. В другом месте три или четыре квадратика дружно шагали в ногу и размахивали руками. Акимцев прильнул к окну рассматривая поляну, на которую пару месяцев назад вывел свой измученный отряд. Тем временем, вертолёт по крутой дуге пошёл на посадку. Крышка люка едва откинулась, как послышался грубый голос Зигунова:

— Ну что, полевой командир, прибыл?

— Прибыл, прибыл, товарищ майор, — ответил за Акимцева Галицкий.

— А раз прибыл — выходи, будешь знакомится с личным составом будем. Он уже построен.

— С места и в карьер, — произнёс Евгений, выглядывая из люка. Прямые солнечные лучи ударили ему в глаза. Чтобы не ослепнуть, он нацепил солнечные очки, недавно прикупленные в Габероне. Поправив полевую фуражку, Акимцев ступил на землю Зангаро.

— Ну ты прямо как американец, — то ли похвалил, то ли подцепил его Зигунов. — Принимай батальон. Завтра выступаете…

— Какой батальон?

— Первый повстанческий. Ты теперь его советник.

— А кто командир?

— Как кто? Ты же!

— А формально? — Зигунов непонимающе уставился на Акимцева. — Ну кто-то же из местных должен быть командиром?

— А, это! — потянул майор. — Нет, такого командира не будет. А вот у тебя будет личный переводчик — лейтенант Мванза, командир первой роты. Он говорит по-русски и единственный из офицеров, нюхавших порох…

— Из "овец"?

— Нет! — ухмыльнулся Зигунов. — Он учился в Риге на авиатехника, но его срочно переквалифицировали.

— Игорь Васильевич, а где Алек?

— Вы о своём знакомце?

— Да.

— Сейчас увидите. Он промывал мозги твоим орлам.

— То есть?

— Митинг проводил! Что же ещё! Идём знакомится с составом. Его боевой подготовкой занимался Мартын, а политической — Алек. Вот они, наши орлы!