Юрий Корчевский - Продавец времени. От Атлантиды до Гипербореи

— Поднимай ценный груз, Тот, надо идти.

Однако им снова не удалось уйти далеко, всего километра три-четыре. Сзади послышался странный, нарастающий звук, причем шел он сверху, с неба.

Никита остановился и запрокинул голову.

Издалека к ним быстро приближалась раскаленная точка, вырастающая на глазах, — за ней тянулся белый инверсионный след. Звук напоминал треск рвущейся бумаги, и одновременно слышались хлопки. Метеорит или инопланетный корабль? Сила звука стремительно нарастала.

В мешке у Тота задергались, замычали пленницы. Видимо, для их ушей мощность звука была избыточной, вызывала боль.

— Поставь мешок, Тот, и вставь пробки в уши.

Никита развязал мешок. Из его горловины сразу показались две головы. Старшая из пленниц увидела несущееся по небу космическое тело. От удивления и ужаса глаза ее сделались круглыми и большими.

Звук перешел в оглушительный рев. Никита, а по его примеру и Варда воткнули пробки в уши.

В этот момент раздался громкий хлопок, скорее даже взрыв! Единый до того метеорит раскололся на несколько горящих кусков. Они прошли высоко и скрылись за горизонтом. Потом до путников долетела звуковая волна, грохотом ударившая по перепонкам. Метеорит где-то упал, поскольку от удара содрогнулась земля.

Чтобы не свалиться от удара звуковой волны, огромный Тот присел. Он, как и Никита, уже видел и пережил землетрясение и сейчас действовал грамотно.

А девы в мешке продолжали дергаться и бесноваться.

— Ну чего вам не сидится-то? — спросил Никита. Ответа он не ждал, уши были по-прежнему закрыты пробками.

Однако старшая из дев мычала и мотала головой, и Никита достал нож.

— Сейчас я вытащу кляп, и ты сможешь сказать, что хочешь. Но помни, запоешь — язык отрежу.

Он извлек пробку из одного уха и вытащил изо рта девы кляп.

— Говори!

— Надо срочно искать укрытие, иначе смерть всем!

До Никиты дошло. Он сунул кляп женщине в рот, нож — в ножны и крикнул Тоту:

— Хватай мешок, бежим!

И сам рванул к лесу. За ним припустил Варда. А Тот просто схватил мешок за горловину и гигантскими шагами сразу догнал успевших отбежать на значительное расстояние Никиту и Варду.

Левее их была небольшая ложбинка. Никита свернул туда и упал на ее дно. Рядом с ним шлепнулся Варда, а Тот и вовсе свалился, крепко приложив мешок с девами о землю. Женщины пискнули и затихли.

Издалека, от места падения метеорита, нарастал гул, перешедший в жуткий рев. По земле прошла тугая воздушная волна, все сметая на своем пути, ломая и выкорчевывая деревья.

Никита был рад, что им подвернулась эта ложбинка, в лесу бы они погибли. И так над ними пролетали, задевая одежду, сломанные ветки и даже небольшое дерево.

В лесу поднялась пыль, скрывшая солнце. Стало сумрачно, как вечером.

Так продолжалось около минуты. Потом ураган стих, но пыль в воздухе еще держалась.

— Все целы? — спросил Никита.

— Со мной все в порядке, — ответил Варда.

— А мне что сделается? Что я, ветра не видал? — отозвался Тот.

— А женщины?

Тот развязал горловину мешка. Лучше бы он этого не делал!

Девы были живы — но вид! Лица их были окровавлены, видимо, Тот именно лицами приложил их о землю, глаза выпучены от ужаса. Ведь если мужчины слышали приглушенный шум из-за пробок в ушах, то сиренам досталось по полной.

Никита вытащил пробку из одного уха и выдернул кляп изо рта у старшей женщины.

— Откуда ты знала, что надо укрыться?

— Я уже видела однажды, много лун назад, как по небу проезжала огненная колесница. Тогда было разрушено наше селение и погибли многие.

— Могла бы раньше предупредить.

— Как? У меня же тряпка во рту!

— М-да, верно.

— Отпусти нас, мы не сделали вам ничего плохого.

— Лжешь! Сначала вы хотели превратить нас в послушных рабов, а потом, когда поняли, что вам это не удастся, наслали на нас мужчин с дубинами.

— Мы исполняли волю главной, божественной Нусрат.

— Я бы отрезал язык твоей Нусрат.

— Нельзя так говорить о ней.

— Ну да, говорить нельзя, зато делать можно.

— Боюсь, что наше селение разрушено и сестры могли не успеть укрыться.

— Туда им и дорога.

— Ты жесток, чужеземец.

— Разве ты встретила нас цветами и предложила отдохнуть и разделить с вами пищу с дороги? Не тебе говорить о жестокости.

Никита решил прекратить пустую болтовню — нужно было выбираться отсюда. Однако там, куда он направлялся, упал метеорит. С той стороны поднимался дым, и, скорее всего, начали гореть леса.

Увидев, что он в очередной раз собирается заткнуть ей рот кляпом, дева взмолилась:

— Выпусти нас из мешка, тут тесно. Кроме того, твой бог войны так шваркнул нас о землю, что мы едва не переломали себе кости.

— Ну хорошо, пойдете сами. Но руки у вас будут связаны, а во рту по-прежнему будут кляпы — иначе вы начнете петь свои песни.

Тот без церемоний поднял мешок и просто вытряхнул оттуда женщин на землю.

Варда развязал им ноги и этой же веревкой связал женщин между собой, чтобы они не разбежались. Никита же раздумывал.

— Что ты знаешь о трехглазых? — обратился он к старшей сирене. — Их земли лежат за вашими.

— Мы общались с ними несколько раз. С виду они — обычные люди, просто на лбу у каждого из них есть небольшое красное пятнышко, как третий глаз. Но они умеют читать чужие мысли. Ты только подумал о чем-то, а он уже отвечает. Свойство просто поразительное! Только они никого в свои земли не пускают.

— Ты же с ними говорила и осталась жива.

— Я только решила спеть, как один из трехглазых мысленно приказал мне молчать и уходить. Я просто не в силах была противиться, это выше моих возможностей.

— Как велики их земли?

— Не знаю. Но мои сестры говорят, что надо идти четыре-пять дней. Или плыть на лодке вдоль берега.

— Их земли выходят к реке?

— Нет, к морю.

— А что за землями трехглазых?

— Несравненная Нусрат говорила нам, что далеко, очень далеко земли огромных людей. Они больше твоего бога войны. Сама великолепная Нусрат там не была, ей говорили родители.

— Можно ли доплыть на лодках до тех земель?

— Я не знаю. Я не лгу. Отпусти нас, я переживаю за сестер.

— Они тебе родные?

— Нет, мы так называем друг друга.

Никита задумался. Похоже, в землях трехглазых сейчас разрушения и пожары. Идти туда рискованно, в лучшем случае можно после дождя.

— Тогда я предлагаю вам обмен.

Глаза женщины блеснули.

— Ты ведешь нас в свое селение, и мы освобождаем вас в обмен на лодку и запас еды. И мы уплываем к себе.

— Я не согласна. Ты узнаешь, где мы живем, и потом заявишься с множеством воинов вроде твоего бога войны.

— А есть ли еще твое селение? Может быть, оно лежит в руинах, а твои сестры погибли или лежат под завалами и взывают о помощи?