Павел Корнев - Безликий [Ознакомит.фрагмент]

Фасадом то выходило на Максвелл-стрит, а дворик на задворках был таким крохотным, что его даже не стали обносить оградой. У крыльца там уже стояла самоходная коляска с опущенным кожаным верхом, рядом курил шофёр в тёмно-синей тужурке, фуражке с начищенным козырьком и белых перчатках. Охранника нигде видно не было. Лука всё же немного поторопился и телохранитель ещё не вышел на улицу из конторы.

Маячить на всеобщем обозрении я не стал, отступил за угол и опустился на одно колено, делая вид, будто затягиваю развязавшийся шнурок. Почти сразу хлопнула задняя дверь, и на крыльце появился невысокий китаец в неброском парусиновом костюме. Он осмотрелся и вновь скрылся в доме.

Тут уж я медлить не стал, выпрямился и зашагал через двор, на ходу охлопывая себя по карманам, будто бы в поисках спичечного коробка. Не нашёл, прищёлкнул пальцами и двинулся к самоходной коляске, начисто вымытой и сверкавшей свежей полировкой.

- Огоньку не найдётся, любезный? - спросил я шофёра, и того моя просьба нисколько не насторожила.

Да и с чего бы? Вот и охранник уже вернулся во двор...

Я поднял руку, вынимая заложенную за ухо сигарету, а когда шофёр полез в карман за спичками и на миг отвёл от меня взгляд, открытой ладонью врезал ему по уху. И сразу развернулся к охраннику.

Телохранитель ростовщика с шумным выдохом врезал правой; я перехватил худощавое запястье и дёрнул его на себя, а свободной рукой вцепился в плечо противник. Используя захваченную конечность в качестве рычага, крутанул противника вокруг себя и одновременно тяжёлым ботинком подбил его опорную ногу. Китаец со всего маху влетел головой в стену дома и рухнул на землю.

К этому времени оглушённый ударом по уху шофёр уже отлип от капота коляски, но прежде чем успел заголосить, я шагнул к нему и со всего маху пнул в пах. Бедолага сложился надвое, получил коленом в лицо и опрокинулся на спину.

Опасности он уже не представлял, и я вернулся к охраннику. Заломил ему руки за спину, а подоспевший Гаспар стянул запястья куском заранее нарезанной верёвки. Заткнув ему рот кляпом, мы быстро спеленали и шофёра, а затем погрузили китайцев на заднее сиденье экипажа. Со стороны их видно не было.

- Контролируй переулок! - потребовал я, и Гаспар перебежал к выходу со двора.

А я стряхнул пыль со слетевшей с головы кепки и прикрыл ей вынутый из кармана пистолет. Стрелять не собирался, просто хотел начать разговор на своих условиях.

Ростовщик - сухонький морщинистый старичок в военного покроя френче с дорогой тростью в руке, - понял всё с первого взгляда. Но дверь уже захлопнулась у него за спиной, а я выставил напоказ пистолет, поэтому спасаться бегством он не стал и лишь спросил:

- Где мои люди?

- В коляске, мсье Чен, - ответил я. - С ними всё в порядке, если вас это интересует.

Старик заглянул на заднее сиденье самоходного экипажа, обернулся и потребовал объяснений:

- Что вам нужно?

Именно - потребовал. Не человек, а кремень.

Я убрал пистолет в карман и усмехнулся.

- Деньги, что же ещё.

- Это ограбление?

- Пфф! - фыркнул я и постучал себя по наклеенным на висок полоскам лейкопластыря. - Ограбление - это когда врываются и бьют прикладом лупары по голове. А мы с вами просто беседуем.

- Не понимаю!

- Мсье Чен, мы подрядились поставить вашему сыну партию табака по очень привлекательной цене. Но табак похитили, а на следующий день он всплыл на вашем складе. И мы бы отнеслись с пониманием к этому прискорбному обстоятельству, в конце концов, с кем не бывает, но дело в том, что точный срок поставки знал только я и ваш сын. А это наводит на нехорошие раздумья, мсье Чен. На очень нехорошие.

- Вы угрожаете? - прищурился ростовщик, и его глаза превратились в две узенькие щёлочки.

- Возникни у меня желание разбрасываться угрозами, я бы начал с вашего сына. Но я проявил уважение и пришёл сразу к вам.

- Мне это не интересно! - отрезал старый китаец и шагнул на крыльцо.

Я не стал его останавливать, просто сказал:

- Если мы сейчас не договоримся, это обернётся для вас серьёзными потерями. - И добавил: - Склад за лавкой одноглазого Лю. Боюсь, вы лишитесь хранящегося там товара. Всего товара, не только табака.

Ростовщик остановился и обернулся. Я улыбнулся.

- Большой Джузеппе вам этого не сказал, но мы оставляем себе лишь комиссионные. Ввозят табак полицейские, а эти господа имеют обыкновение нервничать, когда кто-то запускает руку им в карман. Вам ли не знать?

Господин Чен промолчал, но дверную ручку отпустил.

- Время у вас до половины шестого, - продолжил я. - Не заплатите, на склад нагрянет полиция. Это не их юрисдикция, но наши партнёры злы. Очень-очень злы. Чрезвычайно. Они вывезут оттуда весь ваш товар, а нелегальных работников депортируют в Поднебесную. И те из них, кто не умрёт в душных трюмах на обратном пути, наверняка позавидуют тем, кому посчастливится сдохнуть от голода, жажды и дизентерии. И нет, никого предупредить вы не успеете. За складом уже установлено наблюдение.

- Это всего лишь ваши слова! - резко бросил ростовщик.

Я укоризненно покачал головой.

- Думаете, Большой Джузеппе не стал бы вас так подставлять? Наверняка ведь посулил скинуть цену на следующие партии, да? Но сицилийцам не интересен табак. Им нужны наши связи, чтобы торговать кокаином. Не будет больше дешёвого табака, мсье Чен. Просто не будет.

- Я не стану платить за один товар дважды, - скрипучим голосом произнёс господин Чен.

- Тогда вы потеряете табак и кое-что сверху. Мы останемся без комиссионных. А наши партнёры лишатся денег, заплаченных персам. По всему выходит, что в выигрыше останется лишь Большой Джузеппе. Сколько он запросил?

Ростовщик Чен оценивающе посмотрел на меня и после долгой паузы ответил:

- Четыре тысячи.

Сицилийцы запросили за товар в два раза меньше нашего, ещё бы китайцам не согласиться!

- Четыре тысячи им, восемь тысяч нам... - Я зацокал языком. - Рыночная цена табака как раз двенадцать тысяч. Какая незадача...

- Я не стану платить дважды!

- Предлагаю компромисс, мсье Чен. Шесть тысяч. В этом случае вы получите премию к рынку в двадцать процентов.

Ростовщик задумался.

- Четыре тысячи, - предложил он встречные условия.

- В этом случае мы получим убытки, а это неприемлемо. Тогда уж пусть лучше потеряют все. Ну посудите сами: сколько составит выручка за сигареты? Тридцать тысяч? Тридцать пять? Подумайте, чего вы лишаетесь. Не говоря уже об репутационных потерях...

- Десять тысяч - это слишком много.

- Все претензии к Джузеппе. Мы и так пошли вам навстречу, не став требовать полную цену! И решайте быстрее, ещё надо успеть дать отбой полицейским!

Я буквально расслышал стук костяшек в голове китайцы, а потом он подбил возможные прибыли и неминуемые убытки и сдался: