Сергей Москвин - Пифия

– Есть их. Меня нет. Я хороший.

«Да он плачет!» – с изумлением сообразила Гончая. Это казалось невероятным. Отчего-то не верилось, что дикарь может рыдать, как другие люди. Оставив Майку на земле, она поднялась на ноги и застыла как вкопанная.

Подземного бункера, пешеходного туннеля, который вел к нему, и даже толщи земли, в которой он был построен, более не существовало. Дикарь стоял на коленях перед бездонным провалом не менее ста метров в диаметре! Огромной воронкой, поглотившей бункер вместе со всеми его обитателями.

– Не губи! – взвыл дикарь, качнувшись вперед, и протянувшаяся от него горбатая тень повторила это движение.

Тень возникла, оттого что согбенная фигурка на краю провала освещалась поднимающимся со дна мерцающим светом. Такие же тени тянулись и от Гончей, и от жмущейся к ее ногам девочки, и от груд камней, усеивающих пространство вокруг бездны.

«Что за свет, откуда?» – только и успела подумать Гончая, а потом все мысли в ее голове вытеснил донесшийся снизу протяжный гул, чем-то похожий на вздох огромного исполина.

В тот же миг все пришло в движение. Висящая в воздухе цементная пыль и разбросанные вокруг камни устремились в провал. Порыв внезапно налетевшего ветра подхватил одинокую фигурку на краю воронки и столкнул в бездну. Гончая тоже не устояла на ногах и вместе с намертво вцепившейся в нее Майкой полетела к пропасти.

По отдельности их бы неминуемо засосало в воронку, но общий вес оказался великоват даже для шквального ветра, и они упали на землю на самом краю обрыва. Рядом обнаружилась достаточно широкая трещина, и Гончая немедленно нырнула туда, накрыла Майку своим телом, прижала к земле и уперлась в края трещины расставленными руками и ногами. Какое-то время, показавшееся ей вечностью, над головой свистели и сталкивались пролетающие камни, выл ветер, а потом… Потом Гончую охватил страх. Он когтями вонзился в тело, пронзил сердце и швырнул к пропасти.

Бездна дохнула ей в лицо. Она была живой. Отвесные каменные стены заканчивались разинутой пастью, огромной, как сама пропасть. Пасть удерживали сотни, а может, и тысячи когтей, вонзающихся в стены. В глотке что-то бурлило и клокотало – дым, пар или туман, подсвечиваемый сполохами горящего в глубине невидимого огня. Силе этой пасти, ужасу, который она внушала, невозможно было противостоять. Но прежде чем Гончая сделала последний шаг с края обрыва, чтобы исчезнуть в затягивающей бездне, ее ноги обхватили цепкие детские ручки.

– Не бросай меня! – прорвался сквозь шум в ее голове пронзительный Майкин голос.

Конечно, нет! Как девочка могла такое подумать?! Но почему тогда она стоит на краю пропасти, на дне которой разевает пасть, изрыгая огонь и дым, безглазое, членистоногое чудовище? Скорее прочь отсюда!

– Бежим! – скомандовала Майке Гончая и, подхватив девочку на руки, бросилась прочь от бездны. Осталось лишь надеяться, что среди многочисленных расщелин и трещин, расползающихся по стенам провала, она правильно выбрала единственный рукотворный проход, где оставила свой горящий факел.

Страх преследовал по пятам и гнал прочь от разверзшейся на месте сгинувшего бункера адской бездны. Благодаря страху Гончая пробежала лишние двести метров, после чего силы окончательно оставили ее. Почувствовав, что может потерять сознание, если не сбавит темп, она перешла на шаг и опустила Майку на пол.

Трещины, завалы и прочие разрушения остались за спиной. Хотя до железнодорожного туннеля они так и не добрались, в этой части служебного коридора можно было шагать без опасений свернуть себе шею или переломать ноги.

– Мы убежали? – спросила Майка, как только почувствовала под ногами твердую опору.

– Убежали, – тяжело ворочая языком, ответила Гончая.

«Только от кого? Или от чего?»

Сейчас она уже не была уверена в том, что видела. Да и видела ли на самом деле? Распахнутая на всю ширину провала огромная пасть, вытекающий из глотки светящийся дым и множество когтей, вонзившихся в отвесные каменные стены – разве это не бред?!

«Этого не может быть», – вспомнила Гончая слова брамина, произнесенные им во время их последней встречи. Не может быть, и точка! Это просто морок, видение, галлюцинация!

«А как же шквальный ветер, засасывающий камни и пыль и сбросивший в пропасть молившегося на краю дикаря?» – возразила она самой себе. Что он бормотал перед смертью? «Не губи. Я хороший». А еще раньше, до того как бункер провалился в бездну, перед землетрясением: «Идет! Скоро здесь». Он как будто знал, что сейчас случится. Или что-то услышал?! А когда пропасть (пасть!) раскрылась, обращался к ней как к живой!

«Он дикарь! Что с него взять», – попыталась успокоить Гончая мечущиеся в голове мысли, но те упорно не желали прислушиваться к голосу разума.

– Я тоже его видела, – неожиданно сказала Майка.

– Что? Кого ты видела?

– Чудовище. Оно похоже на ядовитую многоножку. У него лапы-когти и огромная, бездонная глотка.

– Бездонная глотка, – повторила за Майкой Гончая.

Лапы-когти… похоже на ядовитую многоножку… Великий червь!

Когда дикарь рассказывал о своем воображаемом родителе, он назвал его Великим червем. А ведь чудовище, если оно реально существует, действительно похоже на членистоногого червя! Жуткого и мерзкого, невероятно огромного червя-исполина!

Люди машин умрут. Скоро. Все. Червь убьет всех.

Гончая резко повернулась к Майке:

– Ты видела чудовище в своем воображении?

– Видела, – кивнула девочка. – И нарисовала, как… как оно разрушает станции и глотает падающих в пасть людей. Мне кажется, оно было глубоко, а теперь близко.

Червь голоден. Грызет землю. Близко. Будет убивать. Убивать и есть.

– Раньше я видела только дым, который оно изрыгает, а сейчас вижу лапы-когти и его пасть, куда проваливаются станции и люди.

Майку затрясло, и Гончая, чтобы унять ее дрожь, обняла девочку за плечи и прижала к себе.

– Не бойся, милая. Все хорошо. Мы убежали. Мы выберемся. Оно нас не достанет, – зашептала она на ухо девочке, хотя после жутких пророчеств дикаря-людоеда и особенно после того, что сама увидела, отнюдь не чувствовала себя в безопасности.

Но Майка не слушала ее.

– Я все время вижу одно и то же, – продолжала она. – Разваливающиеся станции и падающих в пропасть людей, где чудовище заглатывает их. Я нарисовала много таких рисунков, но Стратег их забрал.

Стратег! Гончая изумленно застыла на месте. Как она могла забыть о Стратеге?!

– Стратег был в бункере, когда это все случилось?!

Майка помотала головой.

– Он ушел, чтобы поговорить с человеком, который носит на виске рисунок раскрытой книги.

– Зачем тот понадобился Стратегу?