Сергей Москвин - Пифия

– Давай за ним, – сказала женщина-кошка, подталкивая Майку в спину.

Майка резво запрыгала по шпалам, но с непривычки быстро выбилась из сил. Из-за нее женщина-кошка тоже сбавила шаг, и идущие позади люди их уже обгоняли. Поначалу попутчиков было много, но все спешили на Китай-город, и постепенно Майка с женщиной-кошкой остались в туннеле совершенно одни. На этот раз у Майкиной спутницы не было фонаря, и когда последний человек с фонарем скрылся в глубине туннеля, их обеих окутала непроглядная темнота.

– Ничего, что темно. Я не боюсь, – сказала Майка, хотя это было и не так. – Здесь безопасно, я чувствую.

– Ну, тогда я спокойна, – улыбнулась женщина-кошка.

Хотя в темноте Майка не видела ее лица, но отчего-то сразу поняла, что та улыбается.

Потом женщина-кошка взяла ее за руку, и все Майкины страхи действительно исчезли. Хорошо было идти рядом с ней. Просто шагать, держась за руки, и ни о чем не думать. Майке даже захотелось, чтобы этот перегон никогда не кончался, а они бы все шли и шли по нему.

– Знаешь, есть туннели, которые называют легкими, – неожиданно сказала женщина-кошка. – По ним действительно легко идти. В таких туннелях путники не чувствуют усталости, и даже встречный ветер кажется им освежающим. Но эта легкость зачастую бывает обманчивой. И если одни люди благополучно проходят по таким туннелям, то другие остаются там навсегда.

– Это такой туннель? – спросила Майка, крепче сжимая ее руку.

– А ты чувствуешь что-нибудь необычное? – вместо ответа спросила женщина-кошка.

– Только то, что мне хорошо рядом с тобой.

– Будем считать, что наши чувства взаимны, и туннель тут ни при чем. – Женщина-кошка рассмеялась, но вскоре вновь стала серьезной и уже другим голосом продолжила: – Вообще-то перегон между Таганской и Китай-городом всегда считался безопасным. В отличие от того, который ведет со смежной с ней Марксистской на Третьяковскую. Вот тот туннель действительно гиблое место. Челноки и другие путники стараются в него не заходить, но мне однажды пришлось. За мной гнались пятеро вооруженных автоматами отморозков, а у меня был только пистолет с одним патроном. Пришлось убегать. Я бежала быстро и, когда увидела впереди заполнившую туннель мглу наподобие тумана, бросилась туда не раздумывая. В этой туманной мгле что-то было, что-то живое. Когда я вбежала в туман, оно только просыпалось или это я его разбудила. Но спросонья оно не успело меня схватить, а моим преследователям повезло меньше. Четверым вообще не повезло – они так и сгинули в тумане. Один вырвался, но лишился кожи на руках и на половине лица и больше уже не совался ни в какие туннели. Прожил калекой еще несколько месяцев на Третьяковской, а потом все-таки умер от заражения крови.

Женщина-кошка замолчала. Майка долго ждала продолжения, потом не выдержала.

– А что напало на людей, ты видела?

– Я ничего не видела. Туман был очень густой. Только слышала.

– Что слышала? – затаив дыхание, спросила Майка.

– Крики. Жуткие, нечеловеческие крики. Так кричат только от невыносимой боли. А в паузах между криками доносились глухие, негромкие хлопки, словно какой-то невидимый великан лениво хлопает в ладоши. Эти хлопки напугали меня больше всего. Никогда их не забуду.

Женщина-кошка замолчала, и снова Майке пришлось нарушить тишину.

– Ты так и не узнала, что сидело в том тумане?

– Нет и, честно говоря, не испытываю ни малейшего желания это узнать.

– Тогда зачем ты мне все это рассказала?

– Затем, что самоуспокоенность и беспечность – это первый шаг к гибели. В метро по определению не бывает безопасных мест. Поэтому в туннелях никогда и ни при каких обстоятельствах нельзя расслабляться. Даже если тебе кажется, что вокруг все в порядке и никакой опасности нет.

«Урок выживания – вот что это такое!» – сообразила Майка, заново вспоминая рассказ женщины-кошки. Ни мама, ни старшая сестра не учили ее, как выживать в туннелях. Наверное, потому, что она была еще слишком маленькой. Или потому, что сами этого не знали.

– Я поняла, – сказала Майка и благодарно кивнула.

– Значит, когда-нибудь тебе это поможет, – усмехнулась женщина-кошка. – И кстати, мы уже пришли.

Майка взглянула в глубину туннеля. Там весело горел костер, возле которого полукругом расположились люди – сторожевой дозор Китай-города.

Бар и на этот раз оказался пуст. Хорошо. Посторонние глаза и уши Гончей были не нужны. Но за стойкой хозяйничал другой человек. А вот это плохо. Гончая предпочла бы иметь дело со знакомым парнем, выручившим ее во время прошлого визита в Китай-город. Но с чего-то надо было начинать, значит, придется иметь дело с этим.

Гончая вошла внутрь и облокотилась на стойку, проинструктированная ей Майка держалась рядом. Бармен вопросительно уставился на нее.

– Кружку чая и что-нибудь пожрать, – потребовала она и, получив заказ, доверительно добавила: – Коленвала где найти?

Бармен смерил любопытную посетительницу оценивающим взглядом и, видимо, решил, что она не заслуживает его внимания, потому что равнодушно пожал плечами и принялся протирать заляпанную жиром стойку такой же жирной тряпкой. Зря. С его стороны это было ошибкой. Те, кто знал Гончую, с ней так себя не вели. Через мгновение тряпка валялась на полу, а сам бармен скалился от боли, упираясь лбом в стойку, потому что Гончая до предела вывернула его большой палец.

– Ты, наверное, не расслышал, – не повышая голоса, сказала она. – Мне нужен Коленвал. Где его найти?

– Заходит каждый день, – прохрипел бармен. – Когда будет, не знаю. Он мне не докладывает.

– Так я подожду?

– Жди… Отпусти только…

Гончая разжала кулак, и освобожденный бармен поспешно отпрянул от стойки.

– Ошалела?! – жалобно воскликнул он. – Ты же могла мне палец сломать!

– И не только палец, – улыбнулась Гончая, потом усадила Майку за угловой столик, поставив перед ней кружку грибного чая и тарелку с разваливающимися фрикадельками, и вернулась к стойке. – Плесни мне чего-нибудь.

– Чая или чего покрепче?

Теперь в голосе бармена чувствовалось искреннее желание угодить. Гончую это не удивило. В рухнувшем мире самым действенным способом добиться уважения человека являлась демонстрация способности причинить ему боль.

– Того и другого, – ответила она.

На стойке тут же появилась еще одна кружка чая и стакан мутного самогона – бармен оказался расторопным. Теперь оставалось дождаться появления Коленвала.

Долго ждать не пришлось. Неспешно орудующая ложкой Майка только успела расправиться с фрикадельками и принялась за чай, когда снаружи донесся приближающийся ритмичный стук, и в бар ввалился опирающийся на свою деревянную дубину Коленвал.