Николай Одинцов - Мустанкеры

Они отдалились от места схватки. Света прожектора здесь не хватало, и преследователи принялись запускать осветительные ракеты. В ярких вспышках химического огня замелькали тени титанических бетонных колонн, поддерживающих свод пещеры. Три танка шли цепочкой, время от времени огрызаясь на выстрелы преследователей. Внезапно заклекотал крупнокалиберный пулемет – это один из Брайсов вырвался вперед на одноместном флаере.

Тихон не стал отвечать, он сосредоточился на поиске пути. Жанна выстрелила, но промахнулась из-за неровности пола, и заряд ушел в ближайшую колонну. Они продвинулись глубоко в недра Нижнего Аманкаргая. Тихон ждал, когда же иссякнет лес колонн, но гигантские четырехгранные столбы продолжали возникать из темноты. Преследователи не отставали. Пули грызли броню.

Наконец впереди наметилось свободное пространство, а за ним отвесная стена подземелья, в которой, едва видный в неровном свете осветительных ракет, чернел зев тоннеля.

Тихон вошел в проход первым, указывая путь, за ним – Жанна, следом въехал танк Семэна. Дежнев боялся, что машины здесь не пройдут, но, к своему облегчению, ошибся. Габарит лаза был достаточным. Что же здесь строили? Подземное шоссе? Подъезды к бункерам?

Как только беглецы скрылись в тоннеле, синхрон принес единый вопль кружавщиков. Было похоже, что трясуны сделали что-то непоправимое. Преследователи замешкались, и на них со всех сторон кинулись бледные обитатели подземелий. Один из Брайсов, теснимый ордой ночных тварей, выпустил ракету. Неловко, под странным углом. Снаряд вильнул, выравнивая полет, и вдруг влетел в тоннель. Взрыв был достаточно слабым, чтобы пламя не заполнило тоннель целиком, однако его хватило, чтобы сдвинуть ветхие своды. Потолок тоннеля обрушился на головы беглецов.

Поезд был смешанный, грузовые платформы и вагоны чередовались с пассажирскими. Ни о какой продаже билетов речи, конечно, не шло. Просто время от времени состав замедлял ход, и кто-то садился, а кто-то сходил. У контрабандистов везде были дела.

С тех пор как покинули Москву, друзья так ни с кем и не поговорили. Глобус проводил их до места, махнул на прощание и ретировался, пожелав удачи.

– Эх, горилки бы… – грустно протянул Журибеда, глядя через зарешеченное окно на мрачный пейзаж разоренных московских предместий.

Кое-где поднимались из руин заново отстроенные здания, но по большей части окружение дороги являло жалкое зрелище. Запустение царило кругом, проникало в душу, и Тихон неожиданно для себя согласился с казаком:

– Да, горилки бы в самый раз…

– А пойдем поищем чего? – оживился Журибеда. – Должны же здесь быть живые люди, а людине без еды як гвоздю без пассатижей.

Вместе они двинулись вдоль состава. Поезд был невероятно длинный, набранный из разношерстных вагонов. За мутными стеклами закрытых купе можно было разглядеть фигуры пассажиров. Иные лежали на полках, другие что-то бурно обсуждали, размахивая руками. Дверь в одно купе была приоткрыта, из проема выплывали синие клубы сигаретного дыма. Тихон невольно остановился, заглянул и увидел через щелку лежащую на столе обнаженную девушку. На ней был головной убор из черных перьев, в острые розовые соски вставлены серебряные колечки. На плоском татуированном животе незнакомки играли в подкидного. Тихона заметили и махнули ему, мол, садись играть! Однако Журибеда уже звал от дальнего тамбура.

Иногда проход шел внутри вагона, иногда – по внешней галерее. Когда они выбирались наружу, то видели окрестности, поросшие сухим белесым ковылем, и долговязых красных собак, бегущих за поездом. Их острые крокодильи морды легко рассекали плотный, пропитанный креозотом воздух. Длинные сильные ноги несли псов вперед, к голове состава. Там швыряли огненные искры черные трубы локомотива.

– О, дивись, командир, вот и шалман! – обрадовал Журибеда.

Кафе было устроено в старой, открытой по краям цистерне, в которой настелили пол, пропилили стену и врезали в бока узкие окошки. К отверстию люка в потолке тянулся ворот печной трубы. В полумраке за столиками устроились пассажиры. Хозяин, дородный мужчина в белом колпаке, споро извлекал из холодильника брикеты унипаев и ставил их на разморозку.

У стойки на низеньком табурете сидел пожилой стихомант. Тихон заметил, что татуриовки гильдии на щеках поэта сделаны очень грубо. Это, разумеется, навевало сомнения в подлинности знаков принадлежности старика к цеху.

Друзья подошли к стойке, взяли спирта и кое-какой закуски и расположились за столом, рядом со стариком.

Когда выпили по третьей, Журибеда обратился к поэту:

– А что, диду, невесты в поезде есть?

– Кому невеста, а кому шиш из теста, – тут же отозвался рифмоплет. – Заказывать будете?

– А что, есть? – удивился казак.

– «Полет» есть, «Узоры», потом страшилки всякие, «Тени», «Голоса», – прорекламировал свой невесомый товар стихомант и заискивающе заглянул в глаза потенциальных клиентов.

– Это что это за сеты такие? – сросил Тихон.

– Нормальные сеты. Хорошие, – насупился старик. Потом добавил заговорщическим шепотом: – Есть кое-что неподцензурное, в городах вы такого не найдете, там с авторскими правами строго… Контрабандный товар, несертифицированный перевод с английского…

Не заметив ответной реакции, стихомант насупился еще сильнее:

– Не хотите – не берите…

– Ладно, отец, уговорил. Хотим, хотим… Веди в свой азилий, – махнул рукой казак.

Дед повел их мимо стойки в глубину цистерны. Там за ветхой ширмой обнаружилась гора старых подушек и великанский стальной кальян о шести трубках. В колонне мутного стекла застыла темная жидкость.

– Не разумею, где у него вирт-транслятор. В кальяне, что ли? – недоумевал Журибеда.

– Думаю, его вообще нет, – улыбнулся Тихон.

– Нет? А как же он… Колдует?

– Я думаю, он – дропер.

– Это что за птица?

– Запрещенное течение среди стихомантов. Они достигают эффекта грез химическим путем.

– Наркоту, что ли, дают? Да на кой ляд оно мне нужно?

– Ты погоди, давай посмотрим, что он делать будет.

Между тем старик извлек из-под вороха подушек продолговатый ящик со сдвижной крышкой. Внутри обнаружилось множество ячеек, заполненных разнообразными пузырьками и коробочками.

– Так, кому чего? – спросил старичок, выжидательно вглядываясь в лица путешественников.

– Ну это, я бы… «Полет» бы взял, – неожиданно высказался Журибеда.

Тихон с удивлением уставился на друга. Только что отказывался и вот, в первых рядах.

– Только недолго, а то обдерешь еще, – спохватился Сэмэн. – Тих, следи, чтоб недолго, ладно?

– Хороший выбор! Милости прошу!