Николай Одинцов - Мустанкеры

– А ее тело? – хрипло произнес Тихон.

– Осталось наверху, у друзей. Состояние было очень тяжелое. Я не уверен, что им удалось сохранить… жизнеспособность.

– Этот долгоживущий автар, сколько он будет функционировать?

– Я не могу точно сказать, аналогов нашей ситуации нет, – тихо сказал ученый. – Пока что система стабильна. Если бы у меня были возможности лунной лаборатории, я бы сказал точнее.

– А штука, что упала в степь? Она поможет?

Тихон испытующе смотрел на Цайгори. Говорит ученый всю правду или опять что-то скрывает? В любом случае посвящать его в подробности смерти отца пока рано.

– Может помочь… как аргумент в разговоре с руководством Ариэля. Похоже, наступили времена, когда нужно иметь козырь в рукаве.

– Хотите шантажировать надоблачников? – уточнил Тихон, усмехаясь.

Старик в синей шапке казался слишком безобидным, чтобы ставить условия всемогущим надоблачникам. Но тут Дежнев вспомнил, как ловко Цайгори управлялся с шашками, и подмигнул.

– А что? Мне нравится.

– О чем грустишь, бродяга?

Рядом с Тихоном неслышно материализовался Игнат.

– Скажи, дружище, тебя когда-нибудь нагоняло прошлое?

Тихон повернул голову, глянул на беловолосого. В свете сальных светильников шрам на лице акробата жил собственной жизнью: то вдруг съеживался, то принимался ползти, тщась разделить щеку на две части.

– Бывало, – усмехнулся акробат. – Один раз оно меня чуть не убило. Только это неверный взгляд. На самом деле прошлого нет. Все, что ты прожил, всегда с тобой. Оно может уснуть на время, и только. Но я пришел не для того, чтобы вести философские беседы. Мои жены соскучились по тебе. Не хочешь ли пройти в мой шатер?

– Почему нет? – Дежнев улыбнулся. – Но сперва скажи, куда вы держите путь?

– Куда дальше пойдем? А куда ветер подует, – бросил Игнат, почесав голову. – Есть мысль сходить к старой ступе. Знаешь храм на северо-западе?

– Знаю, – кивнул мустанкер. – Послушай, где-то там должен быть наш китаец, Том. Он парень самостоятельный, но мне за него тревожно. Поможешь, если что?

– Про твое чутье только глухой не слышал, – усмехнулся акробат. – Будь по-твоему, пригляжу за Томом. Но с тебя причитается.

– Заметано! – Тихон хлопнул приятеля по плечу. – Пошли к твоим женам.

Тихон вошел в дымное чрево шатра Игната, и тут же черноволосая, пахнущая мускусом Зейнаб прижалась к нему так плотно, что даже сквозь грубую ткань комбинезона проник жар живого и упругого женского тела. Дежнев сам не заметил, как оказался на подушках, погружаясь в это животное нутряное тепло, превращаясь из мысли в движение, забываясь и сгорая изнутри.

Утро в лагере акробатов началось поздно. Тихон кое-как выбрался из шатра, щурясь на белый свет. Надетый на голое тело комбез приятно холодил кожу.

– От же ж гарно! – жизнерадостно гаркнул показавшийся из соседнего шатра Журибеда. – А, командир! Бачив тебя ночью! Молодец!

Тихон махнул Сэмэну, оглядел просыпающийся лагерь и вдруг увидел Жанну. Девушка как раз вышла из-за большого шатра и явно кого-то искала. Увидела Дежнева, улыбнулась, подошла.

– Тихон Николаевич, простите меня за вчерашнее, я… – Улыбка сползла с лица Жанны.

Это коварная Зейнаб выскользнула из шатра, подкралась к Тихону сзади. Прижалась и запустила руку в расстегнутый комбез.

– Не спеши, девочка, этим утром он мой, – пропела акробатка.

– Пускай и остается твоим! Мне нет до этого дела! – фыркнула надоблачница, резко повернулась и пошла прочь.

– Жанна! Подождите!

Тихон хотел идти за ней, но мудрая акробатка удержала его:

– Не пыли, волосатик, пусть идет, все у вас будет.

Она снова увлекла Тихона в шатер.

Тепло простившись с Игнатом, мустанкеры неторопливым маршем поднялись на пологую возвышенность, и перед ними из утренней дымки встали руины Аманкаргая: тени зданий, истерзанные войной стены и сухие каналы. Мертвый город раскинулся широко, охватывая холмистую гряду, на которой стоял караван.

Тихон выбрался из танка, спустился на землю. Дядька подошел к Дежневу.

– Ну что, Тих? Разбегаемся?

– Да, пора.

Тихону хотелось бы взять с собой проверенных танкистов, но у каждого в Неудобьях был свой интерес. Он взял щит опеки, поднял над головой и включил интерком на мультисвязь:

– До встречи, друзья! Славы вам на броню!

Тихон с силой вонзил щит в землю. Теперь первый вернувшийся к дороге мустанкер заберет его. Переходящий щит будет стоять здесь столько, сколько нужно. Никто не посмеет взять его.

Зарычали моторы, вскипела под траками пыль. Тяжелые боевые машины расходились в разные стороны. Теперь каждый сам за себя.

– Что дальше?

Цайгори подошел к Тихону. Жанна осталась в танке, даже люк не открыла.

– Прежде чем рваться в Кум-Далу, нужно пополнить запасы энергии. Иначе встрянем по-крупному.

С минуту Дежнев разглядывал руины Аманкаргая, потом продолжил:

– Лучше всего это сделать здесь. Есть еще бродячие торговцы, но их можно и не встретить.

– А здесь тоже кто-то обитает?

– Можно и так сказать… – неопределенно буркнул Дежнев, повернулся и пошел к танку. – Ладно, по коням!

– В город поедем? – зашуршал в интеркоме голос Сэмэна.

– Да, – ответил Тихон и включил питание.

– Не нравится мне там.

Синхрон не был включен, но Дежнев живо почувствовал, как казак зябко поежился, повел могучими плечами.

– Спорить не стану, но выбора у нас нет. Нужно пополнить запасы, иначе встанем на марше.

Тихон активировал двигатель. Он не стал говорить товарищам про свои опасения. Возможно, зарядные батареи были похищены не случайно, а целенаправленно, и трясуны уже ждут их здесь, в единственном месте, где можно гарантированно пополнить запасы. Но это означало бы, что бандитам удалось договориться с обитателями Аманкаргая. Интересно, что бы сказал в этом случае Том?

И тут в сознании Дежнева, словно наяву, зазвучал тихий голос китайца: «Если выбираешь между схваткой и тайфуном, выбирай схватку». Дежнев вздохнул и направил машину вниз с холма.

В небе светило солнце, но руины тонули в туманной дымке. Белесые щупальца гладили траки боевых машин, с покореженных стен срывалась штукатурка.

Город не был пустым. Цайгори видел, как между обшарпанных колонн скользят смутные тени. Его механические охранники реагировали на движение, с легким жужжанием поворачивались из стороны в сторону, но огонь не открывали. Значит, прямой угрозы нет. Временами туман расступался, и тогда ученому казалось, что он видит в глубине захламленных проходов высоких горожан в долгополых темных накидках и белых шлемах. Потом дымка снова поднимала занавес, и все снова становилось неверным и зыбким.

Между тем танки миновали плотную застройку и выбрались на широкую площадь. Справа и слева здания полукругом уходили в туман. Здесь солнечный свет проникал глубже, и Цайгори увидел сквозь защитный кожух платформы, что принял за площадь гигантскую рукотворную воронку. «Пятьсот или шестьсот метров», – прикинул ученый.