Эльвира Смелик - Зови меня Шинигами

Это что, лекция на тему «Сравнительная характеристика разных видов оружия на предмет их пригодности и удобства для постоянного ношения в условиях города»? И бонусом дополнительная информация: как превратить в орудие убийства первый попавшийся под руку предмет.

Он нарочно вываливает свои специфические познания на Киру с выражением скучающего равнодушия на лице? Чтобы позабавиться её глупой реакцией?

Все его длинные речи носят один смысл и непременно заканчиваются словом «убить», либо другим – однокоренным или близким по содержанию. Но Кира же видела, знает – он не пускает в ход оружие без повода. Без очень серьёзного повода. И Федьку из леса на себе волок, можно сказать, вызвал ему «Скорую помощь». А ведь тот заслуживал, чтобы его в лесу бросили подыхать, как он бросал других.

Потому все эти частенько повторяемые «убить», «убийца» – обыкновенные понты, хоть и обоснованные. А может, наоборот, самоуничижение. Кира тоже нередко называет себя и сумасшедшей, и невменяемой. В надежде, что посторонние возразят и успокоят: «Ну что ты! Ты вполне нормальная. Ты очень даже ничего».

Помимо родителей никто ещё ни разу не возразил и не успокоил.

Кира опять глянула на портупею. Рукоятки кинжалов поблёскивали серебром, и этот блеск притягивал неудержимо, словно помешанного на богатстве сияние драгоценных камней.

Ши сидел вполоборота, а смотрел вообще перед собой, а не на Киру. И она не стерпела, торопливо вытащила один кинжал.

Рукоятка такая удобная, сама ложится в ладонь, срастается с пальцами. Лезвие холодное и на вид, и на ощупь и почему-то кажется хрупким. А ведь на самом деле…

Кира поднялась с кровати. Непонятно, что на неё нашло. Приблизилась к Ши, не осторожничая, открыто, хоть и со спины. Левую руку положила ему на плечо, а правую, с кинжалом, занесла вперёд, под подбородок. Но не собиралась прикасаться лезвием к шее. Абсолютно не собиралась. Не смогла бы.

Ши не дрогнул, не испугался, не удивился, не рассердился. Даже не шелохнулся. Только проговорил:

– Удачный выбор. Шея – самое уязвимое место. Почти стопроцентная гарантия. Если точно попасть куда надо. Вот сюда. – Обхватил Кирину ладонь, развернул правильно и поместил кончик кинжала в ложбинку слева от гортани, туда, где обычно нащупывают пульс. – Остаётся только воткнуть. Даже не обязательно глубоко.

А вот Кира испугалась. Показалось: сейчас Ши сам надавит на её пальцы, на рукоять, и кинжал действительно…

Он тоже ненормальный! И ничуть не меньше, чем Кира. Причём всегда, постоянно, а не наскоками, как она.

Кира оттолкнула его руку, бросила кинжал на стол и отскочила подальше, не понимая, кого больше бояться: Ши или себя. И – за кого бояться?

Ну вот зачем ей понадобились эти игры? Дура невменяемая. Теперь саму же колотит, а перед глазами стоит картина: блестящее лезвие медленно уходит под кожу, всё глубже, выдавливая тонкие красные струйки, которые сбегают вниз, впитываются в чёрную ткань футболки, и та постепенно намокает, меняет цвет.

И кто на самом деле убийца? И кто сумасшедший?

А он сидит, спокойный, невозмутимый. Хоть бы высказал сердито, чтобы Кира не смела трогать его оружие. Да она и сама больше не притронется. Никогда. Оно же – живое. Стоит прикоснуться – и овладевает тобой. Будто не ты его берёшь, а оно берет тебя и потом распоряжается как захочет.

Кира мотнула головой, метнулась в одну сторону, потом – в другую.

Убежать бы куда, но не просто так. Отвлечься, переключиться на другое. Кира придумала, на что.

– Схожу куплю поесть.

Она уже начала привыкать к режиму дикого зверя: будет добыча – попирую, не будет – потерплю до более удачной охоты. Но хотя бы два раза в день перекусывать ей надо. Человек же она всё-таки. И не отчасти. Хотела ещё спросить, прихватить ли чего для Ши, но он опередил, вытащил из кармана несколько купюр, протянул.

– Держи.

Кира не рассчитывала на подобное, смутилась. Получалось, будто она милостыню попросила.

– Вот ещё! Зачем?

Но Ши предложил свой расклад. Как обычно, весьма убедительный:

– Ты на меня работаешь. Мне платят. Я плачу тебе. Что не так?

Умеет же подобрать логичные объяснения. Только фраза «ты работаешь на меня» звучала немного странно.

Ничего, что можно с чувством выполненного долга назвать «работой», Кира ещё не сделала. Хотя на тварь она Ши вывела. Но лучше об этом не вспоминать. И так уже приснилось однажды, и Кира проснулась, дрожа от страха. Не желает она больше в подобном участвовать. А вот поговорить, повыспрашивать, поузнавать – она всегда пожалуйста. И ближе к ночи Кира отправилась к гадалке.

Ой, нет! Как там её правильно? Провидица. Только так и не иначе. Потому что, услышав Кирино пренебрежительное определение, Ши сурово предупредил:

– Не вздумай при ней такое ляпнуть.

Уже из названия исходило, что представители скрытого мира предпочитают для жизни – или приёма посетителей – всякие тайные места. Поэтому Кира ни капли не удивилась, когда Ши привёл её к дому, который на вид казался необитаемым, давно заброшенным и, вообще, совершенно непригодным для жизни.

Вроде и целый внешне, не аварийная рассыпающаяся развалина, но выглядел уж слишком мрачно и негостеприимно – даже приближаться не хотелось. Недобро пялился глазами-окнами, и ни одного тёплого проблеска света внутри. Только темнота. Никого не напоминает? И Кира ответила дому скептическим осторожным взглядом, потом вопросительно посмотрела на Ши:

– Неужели там действительно кто-нибудь есть?

Тот не отозвался, уверенно зашагал по асфальтовой дорожке, но не к крыльцу, а вдоль стены, свернул за угол. Кира смиренно следовала за ним.

За кем-то другим Кира не пошла бы. Хватит уже. Ни за что больше. И одна не пошла бы. А ведь совсем недавно думала, что жутковатей и ненадёжней спутника, чем Ши, вряд ли можно найти. А получалось наоборот. С ним спокойней, как ни с кем другим. Даже подозрительный пустой дом не слишком пугал.

Если смотреть прямо на фасад, легко складывалось впечатление, что здание представляло из себя незатейливый прямоугольник. А ничего подобного. Сзади к нему пристроен флигель: полукруглый, немного похожий на башню, с окнами только под самой крышей, и тоже тёмными, с отдельным входом. Но наверняка через него можно было попасть и в главный дом.

Ши подошёл к двери, потянул за ручку, инструктируя Киру:

– Сразу по лестнице наверх. Я здесь подожду.

Из-за открытой двери вырвался запах. Затхлой сырости, как Кира и предполагала. Но к нему примешивался другой: ароматный, дымный, приторный, хотя пока и слабый, но уже густой и тяжёлый.

Свет, льющийся сверху, был совсем тусклый, но позволял видеть, куда идёшь, а не передвигаться на ощупь. Сбоку располагался арочный проём – проход в дом, а прямо впереди – лестница. Узенькая, вдвоём не разойтись. Деревянная. Ступени слегка пружинили и поскрипывали, пока Кира поднималась, а дымный аромат становился всё насыщенней, вытеснял воздух и казался почти осязаемым. Ну или видимым. Как туман.