Олег Верещагин - Волчья песнь (СИ)

- Таааак... - прошептал рядом с Сашкой Горька.

- Не волнуйся, это последняя поездка в их тупой жизни, - бросил Сашка.

По засаде прокатилось сдержанное шипение-рычание, иначе не скажешь. Головы увидели все. Дождавшись, пока напряжение физически завибрирует в воздухе, Сашка крикнул:

- Убить! - и выпустил ракету в переднюю машину.

Она разорвалась точно в груди плазмомётчика, разметав в стороны кровавые брызги. Граната из "тунора" Димки влетела в кабину первого автопоезда, и тот, свернув на обочину, завалился в сторону - должно быть, водитель перед смертью навалился на рычаг.

Задняя машина взорвалась - Бранка влепила зажигательную пулю в бак с горючим. Дик и Люська из двух пулемётов расстреливали платформу с солдатами; кто-то, пытавшийся на ней добраться до тяжёлого пулемёта, был убит Ниной точно в лоб. Водитель пробовал дать задний ход, чтобы просто сбежать с поля нежданного боя, но ещё одна ракета Сашки взорвалась у него в крестце, пробив перед этим борт и сиденье. Ещё один из джаго махнул через борт и побежал в лес. Сашка, различив в прицел офицерские наплечники, хотел рвануться за ним, но Горька крикнул:

- Я! - и бросился прямо через дорогу.

С грохотом взорвалась одна из сцепок с горючитм...

...Джаго, бежавший от Горьки, был вооружён автоматом и, судя по всему, находился в отличной форме - но сейчас его противником был лёгкий на ногу, быстрый и ловкий юноша-лесовик с холодной ненавистью в сердце. Они быстро бежали вглубь леса, петляя и пытаясь подстеречь один другого за деревьями и стреляя на малейшее движение. Джаго шумел, шумел слишком сильно. Горька передвигался почти бесшумно, но экономил патроны. Кроме того, у джаго не выдержали нервы - он буквально фонтанировал руганью. А Горька помалкивал.

Они задержались перед какой-то прогалиной. Джаго боялся её перебегать, имея на хвосте врага - и залёг где-то в кустах.

Горька поправил свою головную повязку. И вдруг озорная улыбка раздвинула его губы. Поглядывая на прогалину, юноша закрепил карабин в развилке корней. Расшнуровав свои штаны, из шнуровки и сучка соорудил автоспуск и пополз в сторону, сжимая в руке ремень и время от времени постреливая. Наконец, выпустив ремень, Горька достал "гюрзу" и перебежал за спину джаго. Он теперь находился в каких-то шести метрах и слышал, как тот булькающе, сипло дышит - джаго менял магазин автомата. Вот он чуть приподнялся, высматривая врага - и Горька три раза подряд выстрелил ему в спину.

С сиплым воем джаго рухнул вперёд мордой, но... перекатился через плечо и дал очередь - на долю секунды позже того, как Горька, обалдевший от такого поворота событий, но не растерявшийся, распластался на земле.

Тяжёлый бронежилет! Как он мог забыть, что офицеры у этих уродов не ленятся таскать на себе почти что танковую броню! Обругав себя, Горька отполз на несколько шагов и, вскочив, выстрелил джаго прямо в морду.

И попал в автомат, который тот как раз вскинул для стрельбы! Тонкий визг рикошета - кажется, автомату джаго конец. Отбросив оружие, тот схватился за пистолет на поясе... и тут "гюрза" дала осечку.

- Да! - вырвалось у Горьки. Бросив пистолет, он прыгнул в сторону, навскидку выстрелив из обреза, мгновенно выхваченного левой. Рёв боли возвестил о попадании, но тут же резкая боль обожгла левую ногу юноши ниже колена.

В запале Горька упал не сразу - отскочил и полетел наземь, скорчившись от боли, только через несколько шагов. Быстро перезарядил обрез, прислушался, держа оружие наготове. Убил? Нет? Мысли разбегались, он даже не мог вспомнить, чем были заряжены стволы - картечью или пулями...

Сильнейший удар вышиб обрез из его руки, вывернутую кисть обожгло болью. Джаго, приподняв Горьку, швырнул его спиной в дерево, росшее метрах в шести. Юноша ударился затылком и не упал лишь потому, что машинально ухватился левой за ствол, но сознание помутилось, он не очень понимал, что видит.

Покачиваясь, джаго стоял в этих шести метрах. Его морда были искажена болью и злобой, длинноствольный пистолет твёрдо сидел в левой руке, а кисть правой была разворочена пулей - пули там были, будь всё проклято!

- Попался, тварь, - прохрипел джаго. Его чёрные губы кривились, он покосился на лежащий недалеко обрез, обтянутый по рукоятке скальпом - скальпом джаго же. - Жаль, что у меня времени нет, а пуля - это совсем не больно...

- Ты и без меня подохнешь, - старательно подбирая слова, ответил Горька. Нога страшно болела, наверное, пробило кость. Словно раскалённый прут всадили и качают из стороны в сторону...

- Как там у вас? - пистолет поднялся выше, его дуло стало невероятно огромным. - Последнее желание?

- Чтобы вы все сдохли! - огрызнулся Горька.

Пальцы его нащупали рукоять кинжала.

22.

Весёлые переклики возбуждённо звенели над дорогой. Среди сгоревших целых машин, среди валяющихся трупов, среди разбросанного оружия - шла азартная охота на тех, кто пытался спрятаться или притвориться мёртвым. Отрубленные и оскальпированные головы сваливали в кучу на обочине, тут же развешивали на ветках кровавые клочья скальпов.

Двоих схваченных джаго, скрутив их проволокой, бросили рядом с горящими бензовозами медленно поджариваться. Третьему Нина прострелила колени и теперь неспешно шла за ним, ползущим по дороге в безумной надежде спастись, аккуратно и методично избивая его срубленной в кустах палкой - в явном намерении неспешно забить джаго до смерти.

Хохоча и пиная ещё одного, Мирко и Бранка гнали его к Сашке - джаго был совсем молодой, по его щекам текли мутные слёзы ужаса, он шатался и почти падал, кажется, почти обезумев от страха перед своими палачами - хотя они были на голову ниже его и выглядели по сравнению с пленным хрупкими.

- Выше, выше прыгай! - хохотал Мирко, подкалывая джаго ножом. - А ну?! Иначе я сейчас тебя...

- Оп! - подхватывала Бранка. - Ещё раз - и ты покроешь мировой рекорд по прыжкам среди обезьян!

- Такие, как ты, тварь, отрезали голову Ларке! - кричал Мирко. - Она вернулась к умирающему другу, а твои соплеменники насиловали её, и потом отрезали её голову! Смилостивились, потому что она никак не умирала! Прыгай выше, тварь, если не хочешь сдохнуть прямо сейчас!

- Трус! - делала выпад Бранка. - Моя мама сама закололась, чтобы к вам не попасть, а моего братишку вы сунули лицом в выхлопную трубу - ему было тогда шесть лет! Я всё помню, я всё видела, я это не забуду! Танцуй, мразь!

Издавая от страха какие-то неопределённые звуки, джаго что-то бормотал, протягивал трясущиеся лапы - он не понимал, что ему кричат по-русски эти два дьяволёнка, но видел, что спасения не будет. И тем не менее - пытался его вымолить, растеряв все слова даже на родном языке. В этот момент Сашка, к которому подогнали джаго, стремительным взмахом меча подсёк ему сухожилия под коленями - джаго упал, попытался встать, но опять завалился...