Таня Гуркало - Город в наследство

Дин Лима — настоящий адепт огня. У него это на лице написано, причем, огромными буквами. Он, подобно всем настоящим огневикам, осознавшим свою стихию в раннем детстве, вырос в самодовольного гордеца, искренне верящего, что круче, чем он, только горы, да и те через одну. То, что он на три года старше всех здесь присутствующих и уже успел завалить девять экзаменов на совершеннолетие, парня ни капельки не смущало. Звезды на небе неудачно расположились. В следующий раз обязательно получится, он всем покажет и получит цепь на пояс. Потому что кто, как не он?

На самом деле Дин очень хорошо умеет сжигать все вокруг. Без разбора. Может швыряться комками огня, может ими не швыряться. При очень сильном желании сможет что-то потушить. Универсальные плетения, для которых нет разницы какую стихию призывать, для него темный лес, он их попросту игнорирует. Сделать нечто менее разрушительное и более толковое не может по той простой причине, что у него на такое нечто фантазии не хватает. Зато силы сколько угодно. Его бы послать в одиночку громить вражеское войско. Куда-нибудь подальше. Хоть какая-то польза будет. Хоть кому-нибудь.

Самый высокий, самый худой, самый зеленоглазый и подозрительно задумчивый — Хият Дака. Весьма странная личность. Когда-то он был самым мелким и самым вредным мальчишкой в том же классе, в котором пришлось учиться Лиирану и Тияну. Воспитывать его было некому. Таладат, который числился его опекуном, появлялся в городе хорошо если раз в год. Добрые соседки, подкармливающие сиротку, имели и своих детей, потому ничем кроме еды помочь не могли. Вздорная сестра опекуна, на которую Хията оставляли, вспоминала о ребенке недостаточно часто. Так что росло из него нечто.

Нечто огрызалось, готово было спорить по любому поводу, плевало с высокой горы на любые титулы и звания, практически полностью игнорировало знания, которые старались вложить в его бестолковую голову в школе, очень быстро бегало и очень ловко дралось с превосходящими силами противника. Лииран искренне не понимал, как это нечто смогло закончить школу, каким образом сдало все необходимые экзамены, и когда успело научиться столь сноровисто творить из воды настолько сильные и прочные плетения. Они ни на что не похожи, Они у него закончены и выверены до такой степени, словно он большую часть времени тратит на совершенствование. До сих пор никому из однолеток или ребят ненамного старше Хията так и не удалось повторить то, что он запросто выплетает, не переставая при этом бежать или сражаться. Это с одной стороны.

А с другой — он умудрился остаться все тем же вздорным мальчишкой, который спорит, наплевав на авторитет собеседника, делает глупости, нарывается и не желает думать о будущем. Он единственный, кого ни капельки не волнует предстоящий через месяц экзамен на совершеннолетие. Его вообще мало что волнует. Он был мелким, его все устраивало. В шестнадцать лет вдруг начал расти и к семнадцати вымахал до метра восьмидесяти — тоже нормально. Ах, будет экзамен? Ну будет, и что? Готовиться надо? А зачем? Чтобы получить серебряную цепь? А ее что, обязательно нужно получить? Ладно, ладно, я попробую. А сейчас отстаньте, я спать пойду. Список необходимых основ взять? Зачем? Чтобы подготовиться? Ладно, если будет время, возьму. Собственно этот разговор Лииран подслушал полгода назад, а Хият за списками до сих пор явиться не соизволил. Наверняка забыл.

— Я надеюсь, великая и добрая соизволила вам рассказать, куда нам придется идти? — решил уточнить Лииран. А то мало ли что, вдруг они не знают?

— К Седому Великану, — отозвался Хият. — Там активность ненормальная и вода не отзывается. Словно кто-то тянет из нее силу, не считаясь с последствиями.

На Хията все удивленно вытаращились. Лииран сам еле удержался от того, чтобы уставиться на него, как на явление стихии в чистом виде. Кто-кто, а Хият точно не должен был ответить. Он никогда не бывает в курсе чего бы то ни было.

— Тянет силу? — глупо переспросил Калар. Он же адепт воды, он должен понимать, что тянуть силу из воды, все равно, что пытаться эту воду поджечь. С водой можно только договориться, или не договориться.

— Ага, я тоже удивился, — закивал Хият, широко и отстраненно улыбнувшись. — Знаешь речку возле деревушки У Ямы? Я там у одной тетеньки желтую глину покупал. Она ее хорошо делает, у меня так не получается, я с землей вообще не лажу. Так вот, та речка начинается на Седом Великане. А тетенька берет и жалуется, что вода стала неправильная, словно не живая. Я пошел, проверил, оказалось, действительно не живая.

— Что? — конечно вопрос не самый умный, особенно для командира группы, но вырвался же. Еще очень интересно, зачем Хияту нужна желтая глина? Ее ведь для создания амулетов применяют, а он вроде ничего подобного делать не умеет. — Как вода может быть не живой?

— Как бы тебе объяснить? — Хият задумчиво почесал затылок. Калар, похоже, впал в прострацию или пытался докричаться до речки с неживой водой. С него станется. — Вот семена, например. Фасолины. С виду абсолютно одинаковые. А кто-то из земли смотрит на них и говорит, что вот это прорастет, а это нет, потому, что мертвое. Так же с водой. Вроде вода как вода, только пустая совершенно, неспособная стать чем-то большим.

— Значит, нас посылают спасать речку? — несколько ошарашено спросила Дорана.

— Нет, — поспешил ее утешить Лииран. — Нас посылают узнать, что происходит на горе.

— А-а-а-а, — чему-то обрадовалась Дорана, и новоиспеченный командир группы окончательно понял: ничего хорошего из этого похода не выйдет.

Впервые то, что он все-таки дурак, Хият осознал в тот день, когда ему исполнилось четырнадцать лет. Дила тогда пришла пораньше домой, быстро и ловко испекла пирог со сливами, вручила подарок, а потом, по известной только ей одной причине, стала рассказывать об умершем друге своего брата. Сейчас Хият не мог вспомнить, что именно она говорила. Но его тогда зацепили три вещи.

Оказалось, бродяга Таладат, который каждый раз убегает из города так, словно в нем мор начался, когда-то был вторым в Совете Учителей. На его плечах висели три начальных школы и половина огневиков. Он считал себя чрезвычайно умным и непобедимым. Пока однажды все не рухнуло. Виновата в чем была только его самоуверенность.

Самоуверенный Таладат вовремя не обратил внимание на обиженного мальчишку. Мальчишка решил мстить, связался с кем-то из проклятых и призвал на остров существо из мира за гранью. Конечно, мальчишка об этом пожалел, но было уже поздно. Как это существо изгоняли обратно в его мир — отдельная история. Но в процессе умер тогдашний глава Совета Великих — Каит Еинэ. Последний из хранящих города и лучший друг Таладата. Вот так вот. С тех пор в городе нет хранящего, и когда он появится — неизвестно.