Никита Марычев - Очищение Духом

- Ну вот что, – сказала Ривелсея, и голос её прямо-таки налился решимостью и мощью рассудка, – из всего этого я не понимаю, к сожалению, ничего, кроме одной вещи: Ночное Посольство пытается странными непривлекательными сказками заморочить головы людям. В данный момент – мне. Ирса, мы с самого начала условились говорить дружелюбно, чтобы прийти к согласию. Что ж, дружелюбно говорить – это приятно, но что касается согласия, то ты не говоришь ничего конкретного, с чем лично я – и Орден – могли бы согласиться. Ночное Посольство может сколько угодно радовать себя радужными перспективами и мечтами, но Орден ратлеров этим не склонен заниматься! Если бы всё дело было только в мечтах, разумеется, никого бы это не волновало, но Орден сейчас встревожен тем, что вы убиваете людей!

- Никогда, – Ирса неожиданно нахмурилась. – Практически никогда мы не убиваем тех, кто не пролил бы силы наших братьев. Убийцы – квайзы, а не мы.

- Как бы то ни было, – лицо Ривелсеи тоже стало резким, – в беспорядках в этом городе, в любом случае, виноваты вы!

- Беспорядках! Да ваш порядок давно уже прогнил, неужели до сих пор не понятно? Постой, – она подняла руку в примиряющем жесте, чтобы не было возражений. – Ты просто ещё не понимаешь, зачем я тебя позвала, Ривелсея – поверь мне, я не настолько глупа, чтобы практически одной прийти на встречу с двумя ратлерами только для того, чтобы самой проповедать тебе догматы Ночного Посольства.

- Да? – в мозгу Ривелсеи тут же взметнулась мысль об угрозе и опасности, ведь мало ли чего можно ждать от этой женщины? Темна и, наверное, очень опасна – так же, как и Ночное Посольство.

- Да. Нужно сказать – я только совершенно не знаю, почему это так, – но ваш Повелитель совсем не глуп, он каким-то образом предугадывает самое главное и важное. Я тоже кое-что знаю, и знаю, что ратлеры в Анрельте тринадцать лет практически не появлялись. Теперь же он решил послать тебя – именно тебя, и тебе, я скажу честно, скорее сильно не повезло, чем повезло. Не знаю даже, сколь велики твои полномочия и как у тебя с поддержкой, но, однако, осмелюсь предположить, что поддержки у тебя не очень много, скорее всего. Надеюсь, что ты не собираешься одна бороться со всеми, это бесполезно и, – она усмехнулась, – и неразумно. Ночное Посольство – да, мы очень долгое время переживали сложные времена, но сейчас нас уже не остановить! – она взглянула на Ривелсею резко и почти что гневно. – Близится День дня-и-не-дня. После этого всё изменится, Ривелсея, и в этом нет ничего плохого – ты должна понять. День дня-и-не-дня – к этому мы готовились, о да, мы готовились очень долго. Хафрелос, создавший Посольство, очень хотел дожить до него, но не дотянул с небольшим три столетия. День-и-не-день – это начало того нового, о чём я уже говорила, и конец всякого безумия.

- Я не понимаю. Ты говоришь – уже скоро. Что скоро?

- Я почему-то надеюсь, что ты нам поможешь. Почему-то надеюсь и думаю, что ты разумнее и квайзов, и многих ратлеров.

- Я – должна помочь? – удивилась Ривелсея.

- Да, очень бы хотелось, – кивнула Ирса. – Я очень хочу, чтобы ты нам помогла. Ты, к сожалению, не можешь понять, что такое День-и-не-день, но поверь, это дело великое и благое. Однако – возможно, я и зря раскрываю тебе это, но мне почему-то хочется это сказать – мы хорошо уже подготовились, и День-и-не-день придёт раньше, чем кончится этот месяц, и этот месяц станет знаменательным.

Ривелсее стало интересно, и одновременно ей стало не по себе. Было здесь что-то странное, загадочное и страшное, в этом надо было разобраться. И страх тоже откуда-то наползал, он был связан с тем, что её, кажется, тянуло куда-то в грязный и чёрный круговорот, куда ей совсем не хотелось. Квайзы, Хитрый Стекольщик, ратлеры; Ночное Посольство, Адест, Венец Рейлинга; «Молот Настенарта», Хейлер и загадочная Ирса, – всё это бешено крутилось перед её глазами, и требовалось как-то из этого выбраться, потому что Ривелсея чувствовала: всё это становится слишком опасно. Совет Разума, что ни говори, предложил ей больше, чем ей самой хотелось. Защищать Орден и помогать в установлении порядка – несомненно; но, кроме того, носить оружие не снимая, рисковать жизнью каждый день и перестать считать, сколько людей с её помощью уже ушло с земли – это было для неё чрезмерно много. Однако деваться ей было уже некуда, и сконцентрироваться надо было, в первую очередь, на том, чтобы как-то в этом разобраться, чтобы было, что рассказать Совету, и, главное, вернуться туда самой.

- День-и-не-день сметёт всё, – продолжала между тем Ирса. – Но я не скажу «рассвет» – нет, это закат, это спокойствие и тишина, которой ещё не бывало здесь. Мы все сейчас ждём, когда подготовятся наиболее достойные из нас, а потом, – и в глазах у неё появился алчный яркий блеск, - потом всё это кончится, и не будет Ночного Посольства, и даже я смогу тогда отдохнуть. А ведь я, если сказать честно, устала, – и она задумалась.

- Почему – Ночное Посольство? – спросила Ривелсея.

- О-о, потому что – да, мы посланы Ночью. Разум – прости меня, конечно – людям успокоения и радости не даёт, а даёт – ты сама посмотри вокруг как следует! – даёт только мучения и страх. Все живут искажёнными правилами, а настоящие желания, желания своей души, скрывают даже от себя. Вот в этом мы и можем помочь. В мире заката, который принесём мы, этого не будет…

Ривелсея слушала быструю и горячую речь Ирсы, и лицо её было и жёстким и задумчивым одновременно. Нет, нельзя, конечно, сказать, чтобы речь Ирсы её поразила или что она хотя бы поверила чему-то из того, что она проповедала, однако было, было в этих словах что-то такое, тонко-неуловимое… Свобода – да есть ли она? Прямо перед ней сидит женщина и обещает свободу всем и каждому, причём совершенно даром. Мир, где все смогут следовать желаниям… Но вот только вопрос – какими будут эти желания? Утренние события, конечно же, не исчезли из её памяти: несомненно, Ночное Посольство может влиять на души людей, но оборачивается это обычно… Ривелсея заглянула в глубь себя, несколько раз спросив у себя самой: что сделать, чтобы наверняка не ошибиться? Что и говорить, ратлерская мораль, учение Настенарта – велики, чрезвычайно велики, но несовершенны, по-видимому, как и всё в этом мире. В мир, про который говорила Ирса, Ривелсея, конечно же, почти не верила, а величественный День дня-и-не-дня представлялся ей какой-то опасной авантюрой, которая, скорее всего, неизбежно приведёт к обычной пошлой резне. И к тому же, её интересовал ещё один вопрос.

- Знаешь, Ирса, мне очень хотелось бы знать: что руководит всеми вами? Ни за что не поверю, что вы заботитесь для людей, а не о себе. Такое в жизни практически не встречается.

- Встречается, – возразила Ирса. – Вот именно: о людях. Мы дадим им радость, бесконечную тихую радость, и ничего не попросим взамен. Когда придёт мир заката, мы будем затем руководить, подсказывать, направлять, с тем, чтобы люди не сбились снова, и эта задача вполне нам по плечу…