Александр Калмыков - Спасатель 2 (СИ)

Сначала монголы провели два ознакомительных похода, показавших слабость разобщенных народов запада, а в прошлом году началось настоящее нашествие, закончившееся бедствием для большинства половецких орд. Много народу погибло, многих татары зачислил в свои полки, а кто-то бежал на Русь, в Болгарию или Венгрию.

Хану Котяну, недавно бывшему главой нескольких орд, удалось увести на запад сорок тысяч человек, из которых едва ли пять тысяч можно было назвать воинами. А ведь объединись вместе хотя бы половина куманских орд, то собранное со всей степи войско смогло бы остановить татар, а теперь половцы проливают свою кровь в монгольских туменах за чужого хана. Ну да ладно, как говорится в пословице, об ошибках прошлого и дурак может рассуждать, как мудрец. Поздно сокрушаться о былом величии, нужно решать, как жить дальше.

Король Бела выделил хану землю, но при этом потребовал от куманов креститься в католичество, Котян же пока медлил с ответом. Кто знает, может, еще удастся вернуться в отчие земли к святилищам предков на вершинах курганов. Хотя, в общем-то, креститься можно. В Венгрию половецкие племена начали переселяться еще лет десять назад, и, хотя они приняли крест, но по-прежнему открыто молятся идолам, и никто не требует отказаться от древних обрядов. Королю было не до того, чтобы следить за предметами культа своих новых подданных. Он с тревогой ждал нашествия татар, и любая помощь была ему нелишней. Поэтому Бела охотно принял половецкую орду, а дочь хана обручил со своим наследником. Да, гостеприимство обошлось ему недешево - дикие кочевники, проходя со своими стадами по стране, вытаптывали пашни и огороды и даже не считали зазорным, по своему древнему обычаю, умыкнуть добычу, если представится такой случай. Но кто может лучше помочь справиться со степняками, как не такие же точно степняки?

Но не все венгры верили куманам, славным своей изменчивостью. Тот же Котян не раз воевал со вчерашними друзьями. Поэтому многие венгерские аристократы открыто заявляли, что не хотели бы в предстоящей войне иметь столь ненадежных союзников. Не предадут прямо, так сбегут первыми с поля боя, как, например, случилось в сражении на Калке. Или еще хуже - переметнутся к монголам, как уже сделали многие половецкие племена.

Котян знал о недоверии венгерских баронов и не раз жалел, что ушел на запад. Но что он мог поделать? Куда еще податься изгоям? К Киеву? Так там на реке Рось, куда издревле селили черных клобуков, уже не протолкнуться от кочевников. В северные залесские земли владимирских князей? Но орде Котяна туда добираться далеко, да и не пройти этим путем, он уже захвачен татарами. Может, все же вернуться на землю своих славных предков? Но это верная погибель. Правда, недавно разнеслась весть, что русичи из одного маленького городка сумели разгромить татар и даже взяли в плен самого Батыя, отчего Котян воспрял было духом, но оказалось, что хана отпустили, да и разбили всего лишь его личную стражу.

Однако, когда победители прежде несокрушимых монголов прислали посольство, Котян встретил его с интересом.

Городецкие послы - Камос Текешевич и Глеб Олексич сидели на почетном месте в окружении куманских беков и неспешно вели беседу, рассказывая о перипетиях борьбы с агарянами.

Камос, успевший побывать и монгольским лазутчиком, и пленником в Городце, а ныне ставший уполномоченным посланцем русского князя, ничем не отличался от прочих куманов. Его наряд составляли кожаные штаны и голубая рубаха из дорогого шелка, голова и подбородок были выбриты, а с макушки свисала прядь волос, заплетенная в косу.

Боярин же, до недавних пор служивший Вщижскому князю, а после перешедший на службу Ярославу Ростиславичу, был одет, как подобает знатному русичу. Куманского языка Глеб почти не знал, но хан прекрасно говорил по-русски, а его приближенные, как минимум, понимали русскую речь и в толмачах не нуждались.

Забыв о вкусном мясе и пьянящем кумысе, куманские вожди, замерев, внимали рассказу о героических деяниях малолетних князей, их бояр и гридней. Они пытались воочию представить себе, как вещий Гавша, обернувшись птицей, летал над лесами и высматривал стезю, по которой крались монгольские лиходеи, как козляне устраивали завалы на пути супостатов и травили все припасы, даже сено в стогах.

То, что вражины не смогли с ходу одолеть высокие козельские стены, половцам представлялось вполне достоверным, а вот вообразить себе летающую юрту, на которой поднялся в воздух мудрый не по годам Ярик, им все-таки было сложновато. Не то чтобы послам, воочию зревшим первый в истории полет аэронавта, не поверили. Просто человеку всегда трудно понять, как выглядит неведомое. Например, степняку, всю жизнь проведшему в чистом поле, затруднительно представить себе гору или высокую башню. Но после просмотра рисунков, нацарапанных Глебом на бересте, куманские старейшины смогли домыслить, как выглядит монгольфьер, и послы продолжили свою повесть.

— Значит, ханскую дочку вы спасли, - констатировал Едлуг, - старейший из беков, когда дело дошло до эпилога. - А похитителя Цвеня вы как казнили? Полагаю, он долго мучился?

Посол смущенно закашлялся и, немного подумав, честно признался:

— Не стали его смерти предавать. У нас большое торжество было, когда княжью свадьбу устроили, и Тита помиловали, отпустив на все четыре стороны.

— И его сотня с ним ушла? - разочарованно охнул Едлуг.

— Нет, это княжьи воины, боярин ими только временно командовать приставлен. Поэтому лишь родичи Цвеня уехали вместе с ним, как с главой рода, да и то далеко не все.

Старый бек, переживший десятки войн и междоусобиц, неодобрительно покачал головой:

— Зря отпустили. Теперь его род вам мстить будет.

Закончив с познавательным и интересным повествованием о защите Козельского княжества, послы перешли к основной теме беседы. Они взвешенно и обстоятельно расписали куманам опасности нахождения в Венгрии и необходимость переселения отсюда за Дунай.

Отпив, не поморщившись, кислое кобылье молоко, Глеб подытожил свою речь кратким резюме:

— Великий кан (* хан) Кутан Сутоевич, если покинешь степь и поедешь в Пешт, бароны тебя там убьют. Нельзя уграм верить. Но и здесь вам оставаться опасно. Если не перекочуете на юг, быть беде.

Посол еще раз вежливо отхлебнул из чаши мерзкого пойла и замер, ожидая решения хана. Тот не спешил с ответом, задумчиво глядя на огонь в очаге:

— Думал я об этом, - наконец, признался Котян. - Если бы татары пришли сейчас, мы могли бы доказать королю свою отвагу. Но пока Бату разберется со степью да с русскими княжествами, пара лет пройдет. Угринские беки за это время совсем нас изведут. Пожалуй, уходить нам надо. В Болгарии много куманов, да и цари тамошние нашего рода. Нас там встретят хорошо.