Екатерина Бердичева - Скошенная трава [СИ]

— Вот, чертяка! — раздалось снизу. — Живучий, скотина!

— Эй, — отозвался Глеб. — Без выражений, мужланы! У меня тут дети.

И тогда, следом, стали выходить Надя за руку с Полиной, Арсюха, рыжие волосы которого сразу заискрились в лучах света и каплях моросящего дождя, Стас, наоборот, натянувший капюшон поглубже. За ним вышел Степан, которого под руки придерживали Артем и Кирилл. Завершила процессию Айка с Беллой на руках и щенком за пазухой. Они медленно сходили по ступеням, разглядываемые чужими людьми. Глеб с кем-то обнимался, ругался и даже матерился. А они стояли и не знали, что делать. «Земля обетованная, а нужны ли мы тебе?» — задалась Айка грустным вопросом.

Потом из военных кто-то спохватился и им подогнали автобус.

— Куда? — недовольно спросил заспанный водитель, вырванный из теплых объятий дородной жены.

— В госпиталь. — Распорядился тот же чин. — Я позвоню главврачу, их разместят.

Ребята залезли в автобус, который тут же понесся по темным городским улицам. Все подавленно молчали.

Потом между деревьями мелькнули два фонаря и распахнутые настежь ворота.

— Вылазьте! — приказал водитель и открыл дверь. Затем автобус, взрыкнув старым движком, развернулся и уехал. Брюзгливому дядьке не было никакого дела до военных заморочек и чужих детей.

Они опять остались одни на темной улице.

— Ждите! — сказала решительно Айка и, поднявшись на крыльцо, двинула прикладом автомата в запертую дверь.

Грохот эхом прокатился по спящей улице.

Внутри зашаркали шаги.

— Кто там? — раздался тихий голос. — Вы что шумите?

— Здесь госпиталь? — рявкнула Айка. — Или богадельня?

— Госпиталь. — Голос упал до шепота.

— Открывайте на хрен! Иначе разнесу тут все к чертовой матери! — Вызверилась она.

Тапочки ушлепали, видимо, звонить.

Айка тогда достала из кармана пистолет.

— Подержи-ка, Надя, песика. Добавим блеска в местную жизнь. — Подняв в воздух ствол, Айка выпустила несколько пуль. Взрывающее тишину эхо понеслось между домов.

Через пять минут приехала машина с солдатами, окружившими их с автоматами наизготовку. Пацаны, затолкав детей в середину, тоже ощетинились стволами, встав спина к спине.

— Сдавайтесь! — заорал мужской голос.

— В ж…пу. — Ответила Айка. — Боишься, стреляй! — И, обращаясь к ребятам, сказала: — Какие же местные мужики боевитые — принеслись с детьми воевать.

Голос заколебался:

— А у вас дети?

— Иди в зад и вызови начальство. — Емко ответил Темка. — Мы, до выяснения вопроса, никуда не поедем. Приблизитесь — будем стрелять!

Через пять минут молчаливого противостояния в ворота залетела машина с военными чинами и Глебом. Отправив словесно местных бойцов в те края, где Макар гонял телят, Глеб бросился к ребятам:

— Что вы успели натворить?

— Мы? — Айка сузила глаза. — Когда тебя, полудохлую сволочь, мы притащили домой, то не спрашивали паспорт и перечень свершений, а поверили на слово. А ты, увлекшись друзьями, даже забыл про свою дочь!

Глеб, сверкнув на нее глазами, подошел к чину и обрисовал создавшуюся ситуацию на великом и могучем.

Двери госпиталя тут же открылись, и испуганная тетка в белом халате со свечой в руках пропустила всю делегацию внутрь. Тут же нашлась комната для девочек и, на другом этаже — для мальчиков. Им показали, где душ и даже неуверенно предложили перекусить.

Когда чистые Белочка и Полинка видели десятый сон под накрахмаленным белым бельем, Надя, вместе с не до конца просохшим щенком, забрались на Айкину кровать.

— И что мы теперь здесь будем делать?

— Не знаю, Надь. Наверное, жить. Дадут какое-нибудь жилье, работу… Мальчишки пойдут в армию, кроме Арсюхи и Стаса. Детей возьмут в школы.

— Нас разлучат?

— Надь, не говори глупостей. Между прочим, кто-то решительно настраивался на завоевание сердца Глеба.

Надя грустно улыбнулась:

— Видела, как вокруг него забегали офицеры? Значит, и женщины тоже бегают!

— Здесь женщины какие? Незакаленные, домашние. Тихие и робкие. А мы с тобой? Прошли волков, радиацию и инфернальное чудище. Мы круче, девочка! — Айка подмигнула, заворачиваясь в одеяло. — Утро вечера мудренее!

А с утра за них взялись врачи. Таскали на анализы, осмотры. Качали головой и что-то бормотали на латыни. Потом их отпустили, накормили, в том числе псенка Архана, и усталые ребята снова завалились спать.

На следующий день к ним приехали военные. Собрали всех в зале и подробно все выспрашивали, особенно про даму с голубой кровью. Кстати, Степан пришел в чувство, но был на редкость задумчив и молчалив.

А через неделю, когда были готовы анализы, и они уже отлежали на кроватях бока, к ним снова приехали военные. И собрали совет вместе с врачами.

— У нас есть новости для вас. Хорошие и не очень. Хорошие — это про то, что не смотря на истощение, все физические показатели в норме. Глеб, для тебя новость просто отличная — мы сделаем операцию твоему ребенку, и девочка сможет видеть.

Глеб улыбнулся, и Айка вдруг пригляделась к нему повнимательней. Вместо длинных волос на голове мужчины красовался короткий стриженый ежик. Смешной! А за маленькую Белочку она была очень рада. Теперь девочка сможет жить спокойной и полноценной жизнью без нянек и постоянной помощи.

— Я смогу забрать ее домой? — поинтересовался Глеб.

— Как хочешь. Операция не сложная и провести ее можно в любое время.

— Нет! — Вдруг громко сказала Белочка, сидящая у Нади на коленях. — Сейчас! Я хочу видеть лица моих друзей, пока они не ушли из моей жизни!

Взрослые изумленно посмотрели на Беллу. Видимо, говорить и что-то решать ей не полагалось.

— Как хочешь, дочка… — растерянно сказал Глеб. — Но там тебя ждут дедушка с бабушкой…

— Если бы они ее так хотели видеть, то давно бы приехали в больницу. — Отрезала Айка.

— Но они живут в Красноперекопске, это далеко…

— Ты туда ездил? Ездил… Но я не об этом. Пусть они увидят внучку не слепой калекой, требующей ухода, а прекрасной принцессой, вышедшей из сказки! А дети в городе пусть дерутся за счастье подержать ее за руку. — Айка фыркнула и откинулась на спинку жесткого больничного стула и сложила перед собой руки. Ребята и приехавшие взрослые дружно рассмеялись. А Глеб смотрел на девушку. Там, в московских подземельях, она казалась ему взрослой и самостоятельной. А сейчас, в больничном халатике, перед ним сидел худенький и маленький подросток, потерявшийся в здешних реалиях. Но темные глаза по-прежнему горели силой, уверенностью в своей правоте и отвагой. «Умница!» — неожиданно подумал Глеб.

— Хорошо. — Сказал один из врачей. — Тогда откладывать не будем и с утреца, помолясь, начнем.

— Теперь об остальных. — Это уже сказал какой-то военный чин. — На полуострове военное положение. Людей у нас много. Их надо чем-то кормить и как-то охранять. Поэтому для Степана у нас есть два предложения: либо идти в армию, либо обрабатывать землю и сажать овощи. В-общем, тепличное хозяйство на материке. Кормежку и оплату гарантируем.