Екатерина Бердичева - Скошенная трава [СИ]

— Глупый ты, папка! Иди ко мне, я потрогаю твои волосики!

Глеб сел на кровать и подставил ручке дочери свою макушку.

— Колется!

— Да, Белочка. Волосики отрастут, но она не вернется. Найдет себе в Турции жениха, выйдет замуж…

— Папа! Ты не глупый, ты — дурак. Она очень сильная. И найти такого мужчину, чтобы был сильнее ее… нет, она не выйдет замуж.

— Дочка! — Глеб даже подскочил. — Ты — мой маленький гений! И откуда в твоей головке водятся такие мысли?

— От мамочки. Она очень хочет для нас счастья.

На следующее утро Белке сделали операцию и положили повязку на глаза. Через неделю, после лечения и перевязок, ее привели в темную комнату, пригласив Айку и Глеба.

— Ну что, девочка, готова посмотреть на мир?

— Да! — прошептала Белла.

И доктор осторожно снял плотную повязку.

— Глазки открой, не бойся!

Пятеро человек напряженно всматривались в прикрытые веки ребенка. И вот, они дрогнули, и на тревожно ожидающих взрослых взглянули яркие синие глаза.

Немного постояв, девочка повернулась всем корпусом к Айке.

— Ты кто?

— Я.

— Айка! — тоненько завизжала Белла и протянула руку к ее лицу. — Какая ты красивая! Я тебя вижу! А где папа?

— Это я.

Мужчина встал на колени и обнял дочь.

— Ты у меня настоящая принцесса!

У девочки закружилась голова и она пошатнулась.

— На первый раз хватит! — объявил доктор и вновь надел ей повязку.

Прошел месяц. Айка работала, Белла поправлялась. Правительство, как и обещало, отправило туркам запрос об Айкиной родне. Но все, действительно, решалось очень нескоро. Связи, как таковой, не было, поэтому ждали оказию с очередной делегацией на корабле. Ребята устроились в интернате и хорошо учились. Надя ездила в теплицы и уже познакомилась с симпатичным молодым человеком, чем была очень довольна. Темка и Кирилл занимались вечером, а днем работали на заводе. Их поставили учиться к станкам. Они ремонтировали двигатели кораблей, лодок и оставшихся в городе машин. Иногда, в выходной, они выбирались все вместе посидеть на набережной в кафе. И только о Степке ничего слышно не было. Все постепенно входило в спокойную бытовую колею.

А с некоторых пор, заходя в палату к Белочке, Айка начала замечать новые игрушки. Сначала думала, покупает отец. Потом — больные, заходившие с ней поболтать. Но когда их количество перевалило определенный критический порог, Айка все-таки поинтересовалась:

— Бель, а кто накупил тебе столько игрушек?

Белла стрельнула в Айку хитрющими синими глазами:

— Тетя Света. Она иногда приходит ко мне вместе с папой. А иногда — одна.

— Вот как?

— Ну да! И эту куколку она принесла, и эту! И вот этого медвежонка!

— А помнишь нашего большого медведя?

— Конечно. Жаль, что он остался там.

— И мне жаль. — Айка помолчала. — А когда к тебе заходит эта тетя?

— Ну, может прийти сегодня с папой! Выходной же!

— Хорошо. Ну, я пойду? Вечером зайдем к тебе с Арханом.

Айка сделала пробежку по этажам и вернулась обратно. Но не к Белле, а в палату напротив, попросив разрешения приоткрыть дверь. Мужики, лежавшие в ней, рассмеялись:

— Давно пора!

Айка погрозила им кулачком и присела за дверь. Через полчаса ожидания в больничном коридоре раздались веселые голоса мужчины и женщины. Послышался цокот каблучков. Айка накинула на голову белую косынку. Один из мужчин вскочил с кровати: — Сейчас! — И подмигнув Айке, вышел за дверь.

— У вас сигарет не найдется? — услышала она. — Нет? Ой, а мы тут с мужиками поспорили…

Глеба притормозили, а цокот каблучков приблизился к противоположной двери. Айка, надвинув на лоб косынку, вышла из палаты. В Белкину дверь входила кучерявая миниатюрная блондинка с очередной куклой. Перед тем, как открыть дверь, она нацепила на лицо улыбку.

— Здравствуй, бельчонок! — услышала Айка. — А я тебе куколку принесла!

Айка снова нырнула в палату.

— Ну как? — спросил вернувшийся мужик.

— Спасибо! — Рассмеялась Айка. — Вы — артист!

— Да нет, как подружка?

— Бе-е. — Скорчила рожу Айка, вызвав у больных искренний смех.

А еще минут через сорок из окна коридора она наблюдала за силуэтами мужчины и женщины, удаляющимися в сторону набережной.

Вечером, как и обещала, она зашла к Белле.

— Как дела?

— Хорошо! — обняла ее девочка. — Меня завтра выписывают.

— И что?

— Света предложила мне поехать в интернат к Полли.

— А папа?

— Стоял и слушал.

— И молчал?

— Ну да. Потом сказал, что может отвезти меня к бабушке.

— А ты?

— Я хочу быть с тобой, Айка.

— Пока нет, Бель. Я должна сделать свою жизнь такой, чтобы снова вас всех собрать. Но для этого нужен большой дом. Много денег или карточек. Я обещаю, что заберу вас… Но это дело нескольких лет. А интернат… Соглашайся, Бель. Там Полинка, Арсюха, Стас. Они за тебя и в огонь и в воду!

Айка поцеловала Белку.

— Спи, ничего не бойся. А мне надо идти на дежурство.

Утром следующего дня к ней в процедурную вошел рассерженный Глеб.

— Глеб Анатольевич? Чем обязана? — подняла она глаза.

— Что ты наговорила моей дочери?

— А что случилось?

— Она отдала все игрушки чужим ребятишкам. А они денег стоят!

— Тебе стало жалко денег, потраченных на ребенка?

— Дело в том, — Глеб замялся, — что эти игрушки ей дарила одна моя хорошая знакомая. Ей очень нравится Бель.

— Знаешь, у детей, особенно слепых, очень чуткое сердце.

— Это ты ее подговорила. Ты у нее постоянно бываешь!

— Глеб, у меня есть пять минут и я хочу рассказать тебе одну маленькую притчу, которую мне когда-то поведал отец. Выслушай, пожалуйста!