Александр Михайловский - Вихри враждебные

Четверть часа спустя король и император уединились в небольшой каюте, где из мебели были только стол, два кресла и несколько бутылок сельтерской со стаканами. Правда, перед этим великая княгиня Ольга на правах любимой сестры отозвала брата в сторону и шепнула ему на ухо несколько слов. Ну, вы понимаете – о чем.

– Милый дядюшка Берти, – сказал Михаил, дождавшись, пока грузный король поудобнее устроится в кресле, – сразу хочу сказать вам, что никогда и никому не прощу смерть своего брата. У Ники, конечно, было множество недостатков, но он мой брат, и этим все сказано.

– Майкл, – обиженно воскликнул король Эдуард, – неужто ты и правда думаешь, что я был причастен к убийству своего племянника? Эти негодяи даже не сочли нужным поставить меня в известность о своих преступных планах!

– Знаете, дядя, – Михаил пристально посмотрел на старого короля, и у того невольно по спине пробежал холодок, – если бы у меня не было полной уверенности в том, что вы абсолютно непричастны к этой истории, то мы бы сейчас с вами не разговаривали. Я даже не буду требовать открытого суда над этими, как вы выразились, негодяями, ибо подозреваю, что в недрах Форин-офиса скрывается еще столько грязного белья, что всем прачечным Лондона его не перестирать за несколько лет. Но будьте уверены, что не пройдет и года с момента убийства моего брата, как все причастные к его смерти будут строго наказаны. Даю вам слово, что так оно и будет. У меня, знаете ли, для таких дел существует хорошая специальная служба.

– Да уж, Майкл, наслышан я о твоем ужасном ГУГБ, – вздохнул король Эдуард. – С моей же стороны я приношу тебе глубокие извинения и соболезнования по поводу смерти твоего брата и моего племянника. Моя дочь Виктория сказала, что если убийство монархов войдет в моду, то никто из нас не окажется в безопасности.

– Умная девушка, – кивнул император Михаил, – умная и несчастная. Неужели, дядюшка Берти, вы не видите, как она страдает?

– Вижу, Майкл, – вздохнул король Эдуард, – но что я могу поделать? Ее сердце не лежит ни к одному мужчине из нашего круга. Бедняжка, она уже уверила себя в том, что ей придется оставаться одинокой до самой смерти.

– А может ваш круг – это не ее круг, дядюшка? – прищурившись спросил император. – Разве вам не говорили, что она не от мира сего? Слишком умна, слишком серьезна и при этом слишком мечтательна и впечатлительна.

– Да, Майкл, говорили, – развел руками король. – Но к чему весь этот разговор?

– Бедняжке Тори необходимо сменить круг общения, – сказал Михаил. – Моя сестра Ольга хочет пригласить ее немного погостить у нас в Петербурге. Там она сможет пообщаться с новыми людьми, заняться своей любимой фотографией и немного развеяться. Но на это нужно ваше согласие, как главы семьи.

– Новых людей у тебя в Петербурге хоть отбавляй, – проворчал король Эдуард, – зато кое-какие старые вдруг исчезли без следа. Смотрю я на твоих пришельцев, и у меня по коже мурашки начинают бегать. Страшные люди, безжалостные, как карающие ангелы господни. Надеюсь, что моей дочери там никто не причинит вреда?

– Да вы что, дядюшка! – воскликнул император Михаил. – Разве можно желать чего-то плохого своей двоюродной сестре? Для нас – русских, родство – это не пустой звук. Не беспокойтесь, с ее головы и волос не упадет. Напротив, мы постараемся выполнить любое ее желание.

– Возможно, возможно, – задумчиво промолвил Эдуард, а потом спросил: – Да, но что я скажу своим подданным?

– Вы скажете, что ваша любимая дочь отправилась в Россию, чтобы навестить свою любимую тетушку и кузин, которые осиротели после злодейского убийства их отца, – ответил Михаил. – Ваши подданные – народ сентиментальный, и им понравятся подобные душещипательные истории о несчастной британской принцессе, томящейся в неволе у русских варваров среди белых медведей и балалаек.

– Ты надо мной смеешься, Майкл? – подозрительно спросил король Эдуард.

– Смеюсь, дядюшка Берти, смеюсь, – с улыбкой подтвердил император Михаил. – Но не над вами, дядюшка, а над представлениями ваших подданных о России. Когда хочется плакать, то надо смеяться – в некоторых случаях это неплохо помогает.

– Хорошо, Майкл, – кивнул король, – я запомню этот прием. Теперь, когда мы решили вопрос с поездкой моей дочери к вам в гости, давай поговорим о делах государственных – они тоже требуют неотложного решения.

– Давайте поговорим, дядюшка, – согласился Михаил, – и начнем с того, что группа ваших, дядюшка, безмозглых политиканов уже не в первый раз доводят взаимоотношения между нашими странами до последней черты, за которой маячит война и кровь. Подобно моему брату, я войны не хочу, но если меня вынудят, воевать буду решительно и беспощадно. Пример – наша война с Японией.

– Майкл, успокойся, – дядя примиряюще положил свою руку на плечо племянника, – я тоже не хочу войны с Россией, но что нам делать, если вы заключили союз с нашим главным врагом – Германской империей?

– А что было делать нам? – парировал император. – Ведь наш недавний союзник Франция с началом войны начал манкировать своими союзническими обязательствами. И вообще, вступать в союз с Францией – это все равно, что жениться на проститутке. В этом случае ты можешь быть уверен только в том, что тебе будут часто и с большим удовольствием изменять. Так что союз с Германией не может быть расторгнут, поскольку он полностью соответствует интересам Российской империи.

– Майкл, тогда о чем же мы будем с тобой договариваться? – спросил король Эдуард.

– Например, о том, что Россия никогда не полезет в Индию, – ответил император Михаил, – а также о разделе сфер влияния в Персидском заливе. И еще кое о чем. Открою вам одну тайну. Лет через десять в Европе должна начаться всеобщая война, несравнимая по размаху с наполеоновскими войнами. Это должно произойти, потому что раздел мира закончился, и настала эпоха передела колониальных владений. Мы могли бы заранее договориться – какие государства, за исключением России, Британии и Германии, должны исчезнуть с карты мира, а какие сильно уменьшиться в своих размерах. Мне, например, не нравятся граничащие с моей страной Австро-Венгрия и Оттоманская Порта, и вы, дядюшка, тоже должны подумать – каковы ваши интересы в этом деле. Если мы договоримся, то для нашей большой тройки не будет ничего невозможного, тем более что старине Вилли абсолютно безразлично – чьи колонии делить после победы, британские или французские. Ну не наигрался он еще в эти игрушки.

Британский король задумался.

– Знаешь, Майкл, – задумчиво произнес он через некоторое время, – это весьма неожиданное и интересное предложение. Думаю, что его стоит тщательно обдумать…