Анастасия Медведева - Изгои академии Даркстоун (СИ)

– Тогда у меня последний вопрос, – Грегор растягивает губы в страшной улыбке, – Поднимите своё украшение с глаза, миледи.

Напряжение, которое появилось на лице моей матери, стало заметно для всех присутствующих.

– Прошу вас, ваше высочество, позвольте не делать этого, – слегка осипшим голосом произносит она.

Что не так с этим украшением?..

– Почему? – склоняет голову Грегор.

– Это... личное... я... – мать поворачивается к совету лордов, и лицо её приобретает такое страдальческое выражение, что мне становится смешно... лишь на секунду... пока я не вижу ответной эмпатии на лицах лордов,

– мой муж лишил меня глаза в одну из наших ссор, – произносит мать, глядя на этих мужчин, – моё лицо теперь на веки обезображено, и я вынуждена носить это украшение, чтоб скрыть позор с глаз благочестивых господ...

– Ваше высочество... – внезапно подает голос первый из лордов, – эта женщина уже доказала свою невиновность... к тому же, по венам её дочери течёт та же сила, что и у вас... помилуйте её...

– Ваше высочество, я присоединяюсь к просьбе... – обращается к наследнику ещё один лорд, – Это будет сильным унижением для главы рода – показать... такое... А уж для красивой женщины – тем более.

Перевожу реально ошалевший взгляд на Грегора. Тот улыбается и молчит.

Наконец, голос подает третий, самый пожилой и почтенный лорд, лицо которого мне кажется знакомым... вот только не могу вспомнить, где его видела?..

– Ваше высочество, эта женщина итак натерпелась от мужчин: от своего мужа, от лекаря, что загубил жизнь её дочери, назначив неверное лечение беременной... Думаю, не стоит разрушать её веру в сильный пол.

– Лекарь императорской семьи умер при загадочных обстоятельствах семнадцать лет назад, – отвечает Грегор, негромкий голос которого начинает наполняться силой и мощью, в то время, как головы лордов начинают медленно втягиваться в плечи, – и у меня есть все основания полагать, что его смерть была также связана с этой женщиной – как и все смерти, что происходят вокруг неё. Более того, ваши обвинения в адрес лекаря о его неверном лечении не просто смехотворны. Они – прямое оскорбление лично императору, – четко и буквально по слогам произносит он, – и мне, – в этот момент наследник растягивает на губах такую страшную улыбку, что не по себе становится даже главе гильдии магов...

А моя мать бледнеет так, что цветом лица уже больше напоминает труп, чем главу рода и главную (как выяснилось) сердцеедку империи.

Да... оскорблять наследника... чревато.

– Ваше высочество, я не это имел ввиду, – хрипло выдавил из себя лорд, но Грегор уже не смотрел на него, он вновь смотрел на мою мать.

– Снимите своё украшение, – больше даже не утруждая себя вежливыми обращениями, говорит он.

Я с всё возрастающим удивлением слежу за тем, как она, опуская голову, трясущимися руками снимает своё массивное и безумно дорогое украшение, а затем поднимает свой взор на наследника.

Хищное выражение, появившееся на лице последнего, пугает абсолютно всех.

– Стража, – спокойным, даже ленивым голосом произносит наследник.

В следующую секунду происходит сразу несколько событий: моя мать разворачивается к лордам, стоявшим у стены в поиске помощи, я резко закрываю свой рот, чтобы не издать крика, а вот лорды оказываются менее сдержанными – они шарахаются от красивого лица моей маман, изуродованного вовсе не отсутствием глаза, как было заявлено ранее, а вертикальным зрачком при желтом белке, выдающем родство с... нагами. Нагами, будь они прокляты!!!

Когда к моей родительнице подходит стража, она вдруг неожиданно ловко отпрыгивает, поднимаясь на ноги, затем делает рывок к окну и... замирает в воздушной клетке, созданной главой гильдии магов.

– Благодарю, господин Гийом, – сухо улыбается Грегор, – думаю, эта женщина подтвердила все мои подозрения. Заодно, прошу, возьмите под контроль трех лордов, выразивших желание защитить бывшую главу клана – наверняка они её сообщники.

Лорды встрепенулись, а когда трое из них также оказались под контролем главы гильдии, замолчали, напряженно глядя на наследника.

– Если между ними была интимная связь, мы сможем это подтвердить, – заметил наследник, а затем дал знак, чтобы всех, замешанных в этом нечистом деле, вывели из главной залы и проводили в темницы.

– Но она не была полукровкой... не была, – бормочу, не замечая, что делаю это вслух.

– Кайрит, – Грегор подходит ко мне и помогает подняться на ноги, что обозначало, что с меня теперь были сняты все обвинения, о которых я даже знать не хотела; его голос звучит тихо – только для меня, – женщина, что дала вам жизнь очень долгое время злоупотребляла кровью монстров второго уровня из нижних миров. То, как видоизменился её глаз, говорит о том, что кровь вливалась уже после формирования скелета, то есть после двадцати одного года – что стало причиной появления так называемых «следов хаоса». Так же, судя по изменениям её энергетического поля, есть вероятность наличия... потомства – вот только ваша мать к тому моменту уже являлась полукровкой. Думаю, вы понимаете, что это значит: дети от такой связи хоть и имеют большую силу и ловкость, но очень быстро стареют; их век недолог. Возможно, они уже ваши ровесники. Мы найдём их.

Стою, глотая воздух ртом и едва сдерживаю крик... пронзительный... истошный... срывающий связки... Возможно – уже мои ровесники?..

– Сколько лет вы не были дома? – громко, так, чтобы все остальные замолчали и прислушались, спрашивает наследник.

– Десять... лет... – выдавливаю из себя.

– Значит, вы не застали ни смерть своего отца, ни появление странного украшения на глазу вашей матери? К слову, украшения, скрывающего видоизменённую кровь, – замечает Грегор во всеуслышание, и я мотаю головой, подтверждая, что не застала. Сил говорить не остаётся. Слишком много... всего...

– Обращаюсь к совету лордов, – так, словно только что не отправил в темницу троих из них, произносит наследник, – эта девушка не виновата в том, какой родилась. Её спрятали в деревне, как доказательство нарушения закона, и не ввели в общество, доверив её судьбу пожилому мужчине, не дававшему юному дарованию изучать собственную магию. Потому я могу понять её отречение от собственного имени. Понять, но не принять, – он внимательно смотрит на меня, затем вновь переводит взгляд на лордов, – Поскольку обвинения в нападении на члена кабинета министров с неё сняты, я бы хотел услышать вместе со всеми вами, истинную причину, по которой леди Кайрит решила принять свой приговор и отправиться в академию Даркстоун, в качестве адептки экспериментального курса...

Когда за моей спиной вновь открываются двери, а затем раздается размеренный звук спокойных, ровных шагов, в то время, как лорды у стены делают испуганный шаг назад – я едва не начинаю истерически хохотать.