Сергей Юрьев - Игры падших

Искренне убеждён в том, что могущество Ромы состоит в мудрости цезаря, верности сената и народа, в доблести легионеров и богатстве знати. Все эти варварские штучки нам совершенно ни к чему.

Сегодня на рассвете Гольдбург взят приступом, и сейчас, диктуя писарю это послание, я созерцаю пламя, пожирающее эту варварскую цитадель. Первым делом мы перебили всех колдунов, жрецов, гадателей и знахарей, так что угроза, нависшая над Вечным Городом, временно отступила.

Но нам нельзя останавливаться. Пока здешние племена не будут поголовно истреблены, никто не может гарантировать, что среди этих дикарей не отыщутся семеро, которые смогут создать новый Зибенкрафт. Надо спешить. После уничтожения альманов мы двинемся дальше на север, а сюда следует направить несколько сот вспомогательных отрядов. Я думаю, среди твоих подданных, свободных и полноправных граждан великой Ромы, найдётся немало отребья, жаждущего попить кровушки на дармовщину.

Теперь о приятном: прежде чем подпалить то, что осталось от варварской твердыни, мои легионеры сложили перед моим шатром не менее сотни талантов золота – всё, что не успели попрятать по своим баулам. Половину добычи, как мы и договаривались, я отправляю двумя обозами в Рому для пополнения казны Принципата, остальное оставляю на нужды армии. Кстати, все расходы на содержание вспомогательных отрядов я также беру на себя.

2 ноября, 21 ч. 10 мин.

Исследовательская база Спецкорпуса близ посёлка Гремиха

В Некотором царстве, в Некотором государстве жила-была Тайная Канцелярия Посольского Приказа. И были при ней, на страх врагам, краткие курсы чародеев и ясновидцев…

Каждый день кого-то отсеивают и изолируют в посёлке за двойной изгородью из колючей проволоки. Отсюда, с двадцать шестого этажа сверкающей башни из стекла и бетона, его прекрасно видно: длинные бревенчатые бараки, асфальтовые дорожки, тополя с остриженными кронами, караульные вышки с прожекторами, несколько катеров, патрулирующих прибрежные воды… Всё правильно – секретность есть секретность, и всякий, кто, пусть не по своей воле, сунул нос в дела, столь значимые для страны, должен быть временно изолирован.

Жаловаться, в общем-то, не на что – и питание не хуже, чем в ресторане, и компания интересная подбирается, и комнату отдельную выделили – с видом на холодный серый океан и выходом в зимний сад. Вот уже третий день, как за окном один и тот же пейзаж, а сны, из-за которых пришлось сюда угодить, не являлись ни разу. Здесь вообще спится неважно – то ли дурные предчувствия донимают, то ли кровать не на том месте стоит.

Впрочем, добиться нужного эффекта – задача преподавательского состава, и кто знает – может быть, планом боевой и политической подготовки предусмотрено как раз отсутствие каких бы то и было сновидений. Пока дальше теории дело не пошло – по две лекции в день об истории вопроса. Оказывается, славные предки не только мечами махали и палили леса на пути у неприятеля. Оказывается, ромейское нашествие 16 512 года было отражено не только дружинами Таврийских боляр и гарнизонами Припонтийских монастырей. Оказывается, тогда здорово потрудился отдельный ударный батальон волхвов, сосланных за непокорство на южные рубежи Гардарики. Только мор и сам по себе мог проредить ромейские легионы – им и помыться-то негде было. Чтобы степь выжечь под ногами у неприятеля, никакой ворожбы не требуется. Так… А вот со скепсисом следует бороться. Чтобы что-то мочь, надо ощутить в себе Силу, а для этого нужно в неё, как минимум, верить. Только похоже, что господа профессора, призванные сюда из столичных университетов, и сами сомневаются в том, что говорят. Огня во взорах не хватает, а один даже слегка заикаться начинает, когда речь заходит о мистических подробностях, – верный признак, что врёт в соответствии с приказом вышестоящего начальства. Только спецагента с пятилетним стажем не проведёшь. Распознавать, когда человек говорит правду, а когда наоборот – один из главных навыков, необходимых при агентурной работы. Никакого ясновиденья…

Досада оттого, что последнее задание было сорвано, становилась всё сильнее, поскольку пребывание в этом закрытом заведении с каждым днём казалось всё более бессмысленным. Наверное, какой-то высокий чин в Посольском Приказе ляпнул где-нибудь, не подумав, что неплохо бы нам обучить своих магов и чародеев на страх врагам, а добросовестные подчинённые бросились исполнять, поскольку иных дел у них в тот момент не нашлось.

Лейла льёт лиловый ливень, след лазурный оставляет, слабым пламенем пылает, белым облаком плывёт… Итак, ещё один день позади – те же две лекции по два часа, тренажёрный зал, сауна, бассейн, контрастный душ. Всё почти как в режимном санатории «Бобрики» – та же самая зелёная тоска, которую принято считать отдыхом. Чтобы чувствовать себя хорошо, нужно что-то бодрящее кровь, например – постоянное ощущение опасности, которое стало настолько привычным, что замечаешь скорее его отсутствие. Похоже, и сокурсников уже начало доставать однообразное течение дней, тем более что некоторые здесь не три дня, а значительно дольше. В группе двенадцать человек – два уголовника, трое гражданских служащих, работяга от станка, пахарь от сохи, топ-модель на излёте карьеры, старуха-знахарка, генеральская вдовушка средних лет и юная шалава, которую выперли из выпускного класса гимназии за «неподобающее поведение». Общение с прочими ограничено встречами в столовой и на лекциях. Кто-то из них исчезает, причём иногда новички, появившиеся на завтраке, на обед уже не приходят.

Три дня назад, когда она покинула кабинет государственного советника второго ранга, было ощущение причастности к чему-то важному, загадочному, волнующему, хотелось поторопить события, и казалось, что вертолёт, доставляющий сюда очередную партию кандидатов в курсанты, летит со скоростью черепахи, а пространство, покрытое густыми зарослями лиственницы, никогда не кончится. Лучше бы и не кончалось…

Теперь надо было решить проблему: чему посвятить остаток вечера перед сном. В углу стоит телевизор, на книжной полке парадным строем сверкает дюжины три книжных корешков – преимущественно монографии по истории Отечества, телефон – исключительно для внутренней связи, можно кофе заказать или пару бутербродов с икоркой…

Лейла провела пальцем по книжным корешкам, и взгляд её становился на самом потёртом из них – Жю де Овре, «Магия древних галлов». На форзаце обнаружился синий штамп, гласящий, что «данная книга не рекомендована Малым Собором для публичного распространения», и печать, заверяющая подпись какого-то чиновника из Цензурного Комитета. Что ж, выбор можно было считать удачным, уже потому что вряд ли где-либо ещё удалось бы безнаказанно заглянуть в запрещённую литературу.