Александр Быченин - Егерь. Последний билет в рай. Котенок (сборник) (litres)

И лаконичное: «Теперь держитесь, суки!»

Черт, сюда бы сейчас Галю! Уж она бы разобралась в высоконаучных бреднях. Переварив информацию, я еще раз пробежался по тексту, на этот раз честно постаравшись разобрать хоть что-то из промежуточных выкладок. В принципе, если абстрагироваться от зубодробительных терминов, – вырисовывалась ясная и одновременно пугающая картина: доктор Локхид-Бертье испытывал на людях какую-то дрянь, произведенную по инопланетной технологии. И, судя по некоторым оговоркам, оная дрянь позволяла брать человека под полный контроль, вплоть до потери инстинкта самосохранения. Мать твою, уж не тот ли биоконтроллер, про который «внутренний искин» толковал, когда Пауль помер?!

«Ответ положительный. Совпадение симптоматики семьдесят девять процентов. Нейроструктура опознана».

Признаться, именно в этот момент мне стало дурно от ужаса. Вдоль позвоночника пробежала ледяная волна, а где-то внизу живота засел холодный комок, перехватывающий дыхание. Большего бреда, честно говоря, я представить не мог, но при этом почему-то был абсолютно уверен, что догадка моя верна. Мозаика наконец сложилась, но в ее реальность верить не хотелось до дрожи в коленках: всю эту вакханалию устроили люди с базы. Не знаю зачем, да и знать не хочу. Собственными руками бы удавил, попадись мне кто-нибудь из этих ренегатов на пути. Это ж надо додуматься: воспользоваться работой дока Исайи, чтобы взять под контроль часть персонала и заставить вчерашних коллег упоенно уничтожать друг друга! В голове не укладывалось, если честно. А вдруг и Галя тоже того?.. От осознания собственного бессилия я принялся методично биться затылочной частью шлема о подголовник кресла, но упорядочить мысли таким образом не получилось – очень уж обивка мягкая. Пойти стену забодать?..

«Отклонение в эмоциональной сфере. Необходима коррекция».

Я тебе сейчас дам коррекцию! Сиди, шавка, и не гавкай из-под лавки! Сам справлюсь!!!

«Альфа-разумный в неустойчивом состоянии. Запускаю процесс коррекции».

– Все, все, я – нормально! Черт, нельзя мне сейчас вырубаться…

«Процесс коррекции прерван».

– Спасибо, – выдохнул я с облегчением и погладил встревоженного Петровича. – Я спокоен, совершенно спокоен. Н-да, остался один вопрос – кому это выгодно?! А, искин? Ты не знаешь? Может, твои хозяева откуда-то вынырнули?

«Ответ отрицательный. Моим создателям претят подобные меры».

– Ага, расскажи еще кому-нибудь, – хмыкнул я, вспомнив собственные злоключения на Находке. – Или это не ты мне и Гале в мозги влез? А?!

«Ответ отрицательный. Вы общались с системой контроля. Иного варианта контакта не было».

– Отмазался, блин! – Я в сердцах махнул рукой и запрятал выключенный КПК в набедренный карман. – Пойду на катер, что-то мне здесь совсем сцыкотно… Петрович, рядом.

На сей раз «внутренний искин» не ответил, видимо, претензий не имел.

Выспался я на удивление хорошо, хоть и мучился остаток ночи кошмарами. Из исследовательского комплекса мы с Петровичем выбрались без приключений и тихо-мирно забрались в такую уютную после разгромленных корпусов каюту приведенного в относительный порядок катера, где и устроились ночевать. В гости к нам за прошедшие несколько часов никто не наведался, да это и к лучшему – желания воевать с монстрами не было абсолютно. Если честно, от всяческих чудищ уже воротит. И больше всего от некоторых представителей людского племени. Вот уж кто реальные монстры, моральные уроды и просто маньяки. Хуже любого зверя или биоробота. Те хоть не ведают, что творят, – движут ими инстинкты или банальные программы, теми же самыми людьми написанные, а потому претензии к ним предъявлять – пустая затея и, я бы даже сказал, моветон. А вот с соплеменничками не все так просто: не всякую гниду сразу выявить получается. Чаще всего она сама проявляется, вот только от этого окружающим людям становится тошно и мучительно больно – в самом прямом смысле слова. Эх, чего говорить!..

Еще до рассвета, когда небо на востоке только-только начало светлеть, я выгнал катер из эллинга. С воротами провозился довольно долго – что-то в механизме переклинило, и пришлось задействовать усилитель. В результате я вывернул какой-то стопор напрочь, так что стопка «сэндвичей» теперь навсегда зависла под потолком. Но мне на данный факт было плевать, при необходимости вообще бы взорвал к чертям. Неугомонный Петрович занял традиционное место на блистере, я же устроился в ходовой рубке и дал самый малый ход. Движки не подвели, равно как и навигационная аппаратура, и к тому времени, когда местное светило показалось из-за горизонта, мы уже выходили из бухты. Большого труда это не составило: в маршрутизаторе катера нашлись подробнейшие карты с уже проложенными оптимальными курсами к десятку самых крупных островов в окрестностях и, к моему вящему облегчению, Флоранс. Я лишний раз убедился, что таинственный поселок не более чем филиал основной базы проекта «Генезис-3000», и перестал забивать голову всякой ерундой. Сейчас важно только одно – добраться до Флоранс. А дальше придется действовать по обстановке, к чему мне не привыкать.

Удалившись от острова на достаточно большое расстояние, я заглушил движки и крикнул напарнику:

– Петрович, Варьку зови!..

Тот ответил комичным образом застывшего по стойке «смирно» кота, и я, устроившись в кресле поудобнее, приготовился ждать. Катер медленно дрейфовал на спокойной воде, но напороться на риф или тем паче мель можно было не опасаться – автопилот, что называется, бдел. Чтобы убить время, я лениво прокручивал двумерную карту маршрута на центральном дисплее и оторвался от этого полезного занятия, только когда снаружи донесся знакомый пересвист. Нахлобучил шлем с отключенной поляризацией забрала, выбрался на палубу и привычно уселся на настил, опустив ноги в воду. Через мгновение синяя гладь передо мной вздыбилась горбом, и обтекаемое тело с хищно изогнутыми плавниками взвилось в воздух в безумном сальто. Прикрывшись от брызг ладонью, я дружески кивнул афалине:

– Привет, Варька. Как прошла ночь?

Петрович был уже тут как тут, поэтому ответ не заставил себя долго ждать:

– Варька приветствовать большой черный Денисов. Маленький рыжий тоже. Ночь хорошо, много рыбы!

– Действительно, хорошо, – поддакнул я. – У нас, между прочим, тоже улов недурной.

– Денисов ловить рыбу на суше? – удивилась Варька.

– Я в переносном смысле. Ладно, не заморачивайся… Слушай меня внимательно, подруга. Мы с Петровичем уходим. Ты оставайся тут, а лучше всего плыви к родному прайду. Хорошо?