Александр Быченин - Егерь. Последний билет в рай. Котенок (сборник) (litres)

– Подъем, мой рыжий друг! – Я из чистого озорства задрал борт надувнушки чуть ли не под прямым углом, и кот черным комом скатился на песок – маскировкой он озаботился еще на катере. – Труба зовет!

Провокация не удалась: неведомым образом Петрович умудрился сгруппироваться в полете и приземлился на все четыре лапы, попутно наградив меня стандартным мыслеобразом типа «сам дурак».

– Поговори мне еще! – хмыкнул я, закидывая мешок со скарбом на левое плечо. «Спектр» уже висел на шее, а верный «меркель» я держал на изготовку, в любой миг ожидая нападения. – Разведка!

Кот на полуобразе оборвал донельзя обидную фразу и без разговоров растворился во тьме. Дисциплина есть дисциплина, и это Петрович понимал очень хорошо. Прислонившись для удобства к шершавой поверхности валуна, я привычно врубил «стереорежим», принимая картинку с кошачьего ППМ. Мой напарник уже умчался метров на пятьдесят в сторону и теперь осторожно пробирался сквозь нагромождение камней в дальнем конце пляжа. Через некоторое время он уперся в отвесную стену, и я дал команду на возвращение. Точно таким же макаром проверили противоположное направление и убедились, что в непосредственной близости противник отсутствует.

– Ничего не поделаешь, братец, придется лезть, – посочувствовал я распластавшемуся рядом со мной коту и нехотя направился к скале. – Вот тут вроде нормально. Ты как думаешь?

Петрович презрительно фыркнул – что ему какой-то базальт, с его-то когтями? – и огромными прыжками преодолел относительно свободное пространство перед стеной. Дальше в ход пошла опция «альпинистское снаряжение, встроенное», и кот очень ловко принялся карабкаться наверх, умудряясь выискивать точки опоры даже на мельчайших выступах. Уже через минуту он затерялся где-то у меня над головой, и лишь активированный ППМ позволял уверенно определять его местонахождение.

Я, понятное дело, таких уникальных способностей был лишен, потому пришлось преодолевать препятствие по старинке, благо скалолазанию в академии учили качественно. Порядочно мешал увесистый мешок на плече, да и оружие пришлось закрепить на спине, так что подъем занял у меня добрых полчаса. Когда я наконец оказался на гребне, Петрович встретил меня ехидным «Что так долго?» в кошачьей, понятно, интерпретации и пренебрежительно дернул ухом – дескать, я тут уже выспаться успел, пока вы горного козла изображать изволили.

– В следующий раз на тебя мешок навьючу! – пригрозил я, привалившись спиной к ближайшему удобному камню. Вытянутые ноги с непривычки гудели, да и в руках, особенно в пальцах, чувствовалась предательская слабость. – А вообще ты прав, тренироваться больше надо… Вот и займемся на досуге, ага?..

На этот раз Петрович ответом меня не удостоил, молча развернулся и сиганул куда-то вниз.

– Правильно, разведай, – пробормотал я ему вслед, но подниматься не стал – ну его на фиг, отдышусь хоть.

Как выяснилось, для преодоления гряды я выбрал не самый удобный участок, но тут уж или-или: или без проблем с воды высадиться, или через стену перелезть. Вершина скалы почти по всей ее протяженности была относительно плоской, но примерно метров через пять обрывалась с противоположной стороны. Хорошо хоть тут высота не достигала и десяти метров, так что со спуском проблем не возникло: я без особых мудрствований воспользовался стандартным репшнуром, входящим в снаряжение Егеря. Закрепить его на вершине не составило труда, так что спустился я быстро и с относительным комфортом. Веревку бросать было жаль, но я рассчитывал воспользоваться ею по возвращении, поэтому с риском ее обнаружения врагами пришлось смириться.

Удалившись от места спуска метров на двести, я спрятал пожитки и избыток оружия в нагромождении камней, засек координаты схрона по сетке баллистического компа и осторожно углубился в колючие заросли, оккупировавшие предгорья. В этой части острова можно было передвигаться относительно свободно: сюда редко забредали досужие гуляки, дорог не отыскать днем с огнем, да и каких-либо объектов инфраструктуры не наблюдалось. Очень сомневаюсь, что патрули – в том, конечно, случае, если они вообще есть – будут лазать по кустам-шкуродерам, им и у основного комплекса найдется чем заняться. Хотя именно туда мне сейчас и надо, значит, лафа скоро кончится – километра этак через два марша по сильно пересеченному рельефу. Потом густо заросшие холмы останутся позади, некоторое время еще смогу укрываться в складках местности, а затем нужно будет преодолевать куски саванны с редкими пальмовыми рощицами. Хорошо хоть травостой высокий, мне чуть ли не по грудь, да и темно. Кстати, если стебли жесткие и выпрямляются неохотно, днем с высоты запросто можно будет мой след заметить – этакую четкую просеку на фоне нежно-зеленой растительности. Будем надеяться, что спишут на местных травоядных, здесь они есть, хоть и мало. Как бы то ни было, крайне желательно добраться до базы в ближайший час или два – потом может быть уже поздно, в случае чего не сбежишь под покровом тьмы, аки тать в ночи. Придется прятаться на месте, а это чревато всяческими неприятностями…

Переживал я зря, все получилось, как и планировал. Не встретив на пути никого крупнее местного кролика, я по прошествии примерно полутора часов осторожно подполз почти к самой стене узла связи – лучшего места для наблюдения за основным жилым комплексом не придумалось. Предварительный анализ обстановки показал, что одиноко торчащая на холмике башня была безжизненной, что наводило на определенные размышления. Патрулей я тоже не встретил, чему порядочно удивился – удобнее маршрут трудно было вообразить. Знай себе нарезай километры от берега до берега: лагуны с одной стороны и протоки между центральным островом и Обезьянником с другой. А эти олухи даже датчики движения установить поленились. Такое впечатление, что для них подобная операция впервой и они толком не знают, что делать.

Притаившись в густой тени с противоположной от местной луны стороны башни, я расположился поудобнее и врубил зум. С моей позиции хорошо просматривались поселок и часть залива с причалами. Судя по горящим на полную мощность фонарям, маскировкой никто не заморачивался, то есть захватчики чувствовали себя на базе вольготно. Но это как раз понятно: лишенный освещения комплекс выглядел куда подозрительнее, на такую странность даже с орбиты могут внимание запросто обратить. Логика в подобном поведении есть, как ни крути. Оставалось лишь понять, за каким хреном вообще устраивать весь этот цирк.

– Петрович, разведка!..

Кот сорвался с места, стелясь вдоль земли, и я привычно погрузился в «стереорежим», контролируя движение напарника.