Макс Мах - Квест империя: На запасных путях. Наша девушка. Империи минуты роковые

– Император? – Виктор не верил своим ушам. События, о которых рассказывал ему старый друг, казались полной фантасмагорией, и в сложившихся обстоятельствах Виктору даже не надо было ничего «изображать». Он и в самом деле был удивлен, если не потрясен.

– Император? – удивленно переспросил Виктор. – А император-то здесь при чем?

– Ге был личным другом императора, – сообщил Чойя, с интересом рассматривая изменившегося в лице Виктора. – Ну да, ты же спал тогда. Они вместе заканчивали Академию… Ты пей, пей, Гек, а то что-то у тебя выражение лица, знаешь ли, нездоровое.

Виктор выпил. Посидел, переваривая бренди и информацию, и, плеснув себе в стаканчик еще, выпил снова.

«Ге был другом императора? В какое же дерьмо вляпались девочки?»

Он очень хотел спросить о Йя, но не имел права, а Чойя ее в своем рассказе не упомянул, что было странно, ведь Виктория была на Сше вместе с Ликой. Чойя упомянул Ё, а вот Вику нет. И что это должно было означать?

– Так вот, когда эти две… – Чойя сделал над собой видимое усилие, но бранного слова не произнес, – дамочки убили целую толпу наемников, а новых найти уже было невозможно и прекратить дуэль на этом этапе тоже – тем более в присутствии императора – Ге вышел против графини сам.

– И? – спросил Виктор, почувствовавший по тону адмирала, что это еще не все.

– Постой, – ответил Чойя. – Это еще не все. На глазах у половины империи и в присутствии императора Ге нарушил правила проведения поединков.

– Нарушил? Он что?.. – Виктор даже не знал, что и думать. «Бред! – сказал он себе. – Полный и окончательный бред!»

– Если подумать, у него не было другого выхода, – кисло усмехнулся Чойя. – Графиня великолепна. Нет слов, Гек. Ты видел, как она танцует?

– Видел, – кивнул Виктор. Ну что тут скажешь? Видел, конечно, и более того, знал доподлинно, откуда что берется. Золотая Маска – это ведь даже не Серебро. – Подожди, – остановил он Чойя. – Что конкретно сделал адмирал?

– Сделал? – переспросил Чойя и тяжело вздохнул: – Ге вышел на арену в Маске.

– Но это же… – начал было Виктор, соображая, как могла Лика убить адмирала, не раскрывая своей тайны.

– Да. – Чойя взвесил в руке стаканчик и выпил его содержимое одним мощным глотком. – Но до суда дело, как ты понимаешь, не дошло. Графиня его убила.

– Впрочем, – добавил Чойя спустя секунду, – убей Ге графиню, суда не было бы тоже. Император его, вероятно, помиловал бы.

– Она что, тоже была в Маске? – Виктор все еще не разобрался в концовке. Лика жива, но…

– Нет, – покачал головой Чойя. – Ей, как я понял, Маска ни к чему. Графиня что-то вроде Чьёр, только еще страшнее. Мне пытались объяснить, но этого я не понял. Есть даже какое-то название… Когда-то такие женщины вроде бы водились, но потом повывелись. А теперь, оказывается, снова появилась… одна.

Императорское Собрание было возведено почти две тысячи пятьсот лет назад, специально для таких многолюдных церемоний, как день Благословения Вод. Оно представляло собой высокий амфитеатр с ярусами-площадками, на которых можно было только стоять, рассекавшими их лестницами, ареной, предназначенной для «активных участников» праздника, и императорской ложей на восточной стороне амфитеатра. Императорская ложа находилась прямо под Восточными Вратами главного святилища. Короткая лестница, ведущая от привратной площадки прямо в ложу, была хорошо видна из любой точки амфитеатра, что являлось неотъемлемой частью ритуала.

Адмирал и его свита оказались во втором ярусе справа от императорской ложи, прямо над головами Жирных Котов, занимавших две особые площадки по обеим сторонам от ложи императора и на одном с ней уровне. Со своей позиции Виктору был хорошо виден весь амфитеатр, и, надо отдать должное, зрелище стоило того, чтобы посвятить ему несколько мгновений своей жизни. Ярусы амфитеатра, облицованные белоснежным мрамором, расцвели всеми красками спектра, всеми возможными их оттенками, во всех возможных, а часто и невозможных сочетаниях. Так были одеты десять тысяч «лучших людей» империи. Лучи утреннего солнца высекали блики из золотых украшений, заставляли нестерпимо сверкать многочисленные драгоценности, бросавшие во все стороны разноцветные лучи. Контрастом этому пиршеству света и цвета, словно провал в бездны инферно, лежала мощенная черным базальтом арена, над которой нависала императорская ложа, сложенная из кроваво-красного гранита.

Второй удар ритуального гонга возвестил о появлении императора. Император, облаченный, как и сопровождающие его жрецы и придворные из малой свиты, в белые праздничные одежды, появился в дверях святилища, постоял минуту на вершине лестницы, омываемый волнами верноподданнического восторга, и стал медленно спускаться в свою ложу. Эта беломраморная лестница называлась Императорской и использовалась, как, впрочем, и Восточные Врата святилища Айна-Ши-На, только во время церемоний, подобных сегодняшней. Император шел медленно, что было вызвано не только торжественностью момента, но и усталостью Блистающего, который провел в храме всю ночь, сначала молясь в некрополе Династии, а затем совершая в течение пяти часов древний, сложный и весьма утомительный обряд Благословения Вод. За ходом обряда, затаив дыхание, – еще бы, ведь это был один из древнейших и наиболее любимых народом ритуалов – следила вся империя, так как он транслировался в прямом эфире. Конечно, в реальном времени его видели только жители Тхолана, тогда как всем остальным еще только предстоит его увидеть, по мере продвижения сигнала по системе имперских ретрансляторов. До некоторых мест можно было быстрее добраться на корабле, чем «добросить» туда информационный пакет. Но тут уж ничего не поделаешь. Таковы реалии межзвездных империй.

Вопли радости, вызванные лицезрением Божественного, смолкли, как только император поднял руку.

«Ну что есть, то есть, – усмехнулся Виктор. – Дисциплина на высоте, не отнимешь».

Однако, правды ради, следует заметить, что в руках Блистающего имелись крайне эффективные инструменты для поддержания такой дисциплины. Резекция головы – как выражается доктор Лика – хорошее средство не только против перхоти.

Итак, страсти улеглись, и в полной тишине зазвучал голос Солнца империи. Усиленный и отмодулированный акустическими преобразователями, этот голос заставлял трепетать, он внушал священный ужас, одновременно обращаясь к глубинам подсознания, где в жарком вареве эмоций плавают хищные рыбы архетипов. Виктор чувствовал, как по ходу речи императора, которая была не чем иным, как каноническим Словом Дня Вод, возрастает экзальтация собравшихся здесь первых людей империи.

«Вот ведь уроды!» – не без гадливости подумал Виктор, но вспомнил вдруг, как бесновались, впадая в экстаз от речей Гитлера, хладнокровные европейцы, да и собственных сограждан вспомнил он, с замиранием сердца и слезами на глазах слушавших Вождя и Учителя, и устыдился.