Вера Чиркова - Испытание на прочность

Не стоит больше разговаривать с проводником, который считает себя обязанным барону и служит не за деньги, а за совесть. И подпускать его ближе к своим тайнам, как и пытаться ему открыть глаза на «благодетеля», тоже бесполезно. Гарк никогда им не поверит и каждое слово обязательно передаст железному барону.

– А я и не спорю, – отстраненно кивнул Инквар, рассматривая северный склон, и вдруг резко оглянулся на проводника: – Ты имел в виду тот валун?

– Да, – помедлив, подтвердил воин и хмуро добавил: – Если они зальют долину, мы не сможем выполнить задание. Минс нас, наверное, уже ждет.

– Отправляйся предупреди его, чтобы встал лагерем подальше от наемников и ни во что не вмешивался, – проехав несколько шагов, снова оглянулся искусник. – Я постараюсь сам найти нужного Густаву человека. А они пусть держат наготове повозку или удобную карету, раб наверняка очень слаб.

Гарк смотрел на Инквара с недоверием и пытался найти хоть сколь-нибудь весомое возражение, а его руки уже сами разворачивали коня и направляли его в сторону постоялого двора.

– Ты правильно сделал, – проследив за удаляющимся воином барона, подъехал ближе Кержан. – Он из тех упертых дураков, которые не видят очевидного и не умеют думать здраво. Ему один раз сделали добро, и он теперь никогда не поверит, что всем остальным Корди причиняет только зло. Да и с детьми этими дело темное, никогда я не слышал, чтобы Корди проявлял такую доброту.

– Разберусь, – пообещал ему Инквар и направился к искусникам.

Спрыгнул с лошади, постоял, изучая доброжелательные лица людей, внимательно следивших за его действиями, и подавил тяжелый вздох. Придется использовать свое зелье, иначе они вряд ли ему поверят.

– Нам велели тебе помочь, – словно угадав его сомнения, лаконично сообщил старший и сделал условный жест.

– Тогда немедленно возвращайтесь в крепость и пошлите Зинерсу сигнал тревоги. Пусть все уйдут с пути возможного прорыва дамбы.

– А вы? – глянув на Ленса, встревожился мастер.

– Сделаем вид, будто ничего не нашли, – ответил Инквар. – Думаю, они собираются протянуть до ночи. В темноте и суматохе сбежать намного легче.

– А разве есть какие-то подозрения?

– Да. Вон тот валун. – Инквар взглядом указал на огромный, со скалу, камень, нависший над озером на северном склоне. – Поспешите, мы едем туда.

– Может, мальчик с нами?

– Нет, – твердо отказался Ленс. – Я с ним.

Спорить с учеником Инквар не стал и объяснять искусникам, насколько Ленс сильнее их самих, – тоже. Хотя оказалось очень неприятно утаивать от собратьев такие важные вещи, но совет высшего круга принял решение пока держать появление истинных магов в строжайшей тайне.

Поэтому Инк просто дружески улыбнулся на прощание собратьям, хранящим тайну крепости, и развернул коня в направлении шахты, словно не замечая, как упорно едет рядом Кержан. Ленс чуть обогнал учителя, прижался к шее лошади и затих, и Инк отлично знал, чем занят сейчас его ученик. Прислушивается к чужим эмоциям, пытаясь услышать врагов раньше, чем они обнаружат их отряд. Или начнут действовать, если уже заметили.

Однако до склона они доехали беспрепятственно и здесь разделились. Ленс остановил коня за первым же большим валуном и молча поманил к себе Кержана.

– Останься с ним, – одними губами попросил друга Инквар, и тот согласно кивнул, даже не догадываясь, как больно ударило его доверие по сердцу искусника.

Ведь он изначально не оставил другу никакого выбора и заранее виноватился и терзался угрызениями совести. И ничуть не облегчало мук осознание правильности своего поступка.

Собак они поделили, Разбой остался с хозяином, а Арат побежал рядом с направившимся к скале Инкваром, чутко поводя блестящим черным носом. Искусник тоже добавил себе зоркости и слуха и прикрыл глаза, переходя на внутреннее зрение. Если тут и притаился кто-то из бандитов, то намного проще будет отыскать его по светлячкам амулетов, а их Инквар желал найти как можно скорее. Он не зря так расточительно тратил сегодня силу, освобождая резерв к стычке с бандитами.

Как выяснили они с Ленсом на последних тренировках, выгоднее всего бить врагов не так, как он привык раньше. И таскать с собой не боевые амулеты, а держать в запасе несколько ничем не заряженных безделушек, чтобы при нападении как можно быстрее слить в них свою энергию. А потом одним махом вытянуть силу из амулетов противника и вот тогда уже бить его тем, чем сочтешь нужным, пользуясь моментом, пока он растерянно крутит опустевшие браслеты и подвески.

Возле скалы Инквар спрыгнул с коня, привязал его к жиденькому кустику барбариса и медленно двинулся вверх по довольно крутому склону, намереваясь осмотреть камень со всех сторон. Но изначально, еще даже не сделав и шага, знал: если бы он сам собирался столкнуть скалу в озеро, то подложил бы амулеты в самой нижней точке или, наоборот, в самой верхней, в зависимости от того, насколько устойчиво держится валун на склоне.

К тому моменту как Инквар добрался почти до того места, которое снизу, с плотины, казалось расщелиной, отделяющей камень от склона, он окончательно убедился в невозможности сдвинуть скалу с места. Вблизи стало ясно, насколько прочно врезана в склон эта громадина и каких усилий потребует исполнение плана Фужинта, если, разумеется, он задумал сбросить именно этот камень.

Здесь нужно не менее сундука напоенных силой боевых амулетов, а это огромное богатство, и ни один бандит не решится им пожертвовать ради рискованного замысла. Значит, нужно возвращаться, главарь оказался хитрее, чем считали его дружки.

Инквар в последний раз зажмурился, пытаясь проникнуть взглядом в самые укромные трещины и норы, и замер, обнаружив исходящее из расщелины бледное сияние. Далеко не настолько яркое, каким светятся боевые амулеты, и совершенно недостаточное для той цели, ради которой, по утверждению пленников, его сюда заложили.

Но уже одно его присутствие подтверждало наличие какого-то замысла, и интуиция подсказывала, что он окажется намного гнуснее тех ловушек, какие привиделись бандитам, подслушавшим похвальбу главаря. Если это, разумеется, и в самом деле было пьяным хвастовством, а не каверзной западней для простаков, чуть позже отправленных главарем ставить ловушки там, где в них могли попасться от силы двое осаждающих. Если наемники, конечно, вдруг решат ринутся в атаку.

Следовательно, главарь отправил своих людей нарочно, в надежде на провал и на допрос. Значит, отлично знал, как сильны зелья искусников и как хорошо они умеют допрашивать пленников. Но в таком случае вот этот маломощный амулет, притягивающий сейчас взгляд искусника, не может быть не чем иным, как самой главной ловушкой.