Юрий Киселев - Власть демиурга

Завтрак прошёл быстро и буднично — Лита с Одином, не задерживаясь, за несколько минут прикончили остатки зайца. Да и что там было есть — основная часть была уничтожена за ужином, на завтрак остались одни объедки. Закопав заячьи кости под деревом и уничтожив все следы костра, присыпав его землёй и закрыв предусмотрительно срезанным вчера дёрном, Один, как всегда, чистый и умытый, забрал себе оба рюкзака и молча пошёл на восток, подразумевая, что Лита пойдёт за ним. Девушка без пререканий устремилась за мужчиной, признавая в душе, что он прав — идти второй, когда ты одета в длинное платье, по лесу значительно легче, чем первой. Всё же юбка не предназначена для ходьбы по лесу — шли они всего ничего, а подол уже начал обтрёпываться, разлохмачиваясь.

Шли путники недолго, часов пять — шесть, не больше. Не успела Лита основательно проголодаться, как лес закончился, и они, выйдя на опушку, сквозь густую поросль низкорослого кустарника, заполонившего весь склон небольшого пологого холма, наблюдали перед собой заросший зелёной травой луг с пасущимися на нём двумя стадами коров — одним стадом побольше, другим — поменьше. За лугом виднелось небольшое поле, на котором колосилась подрастающая пшеница, а за полем — деревня. Размерами деревня в несколько раз превышала встретившуюся им двумя днями ранее, и насчитывала как минимум несколько сотен дворов. В такой большой деревне уже мог быть и постоялый двор, и рынок, на котором можно было закупить продукты и товары. Литу больше всего интересовала одежда и оружие — без своего любимого лука она чувствовала себя голой. Да и штаны она твёрдо намеревалась себе купить — её старый костюм вместе с ботинками Один всё же сжёг, сказав, что он не только не подлежит восстановлению, но и, по всей видимости, очень хорошо знаком её врагам — ведь именно в нём Лита прорывалась через границу и убегала от поисковых команд тайной канцелярии Шанары.

В этой деревне картина повторилась, как и в прошлой — мужчина, приняв гордый и независимый вид, передал девушке свой рюкзак, ставший с тех пор, казалось, ещё тяжелее, и, нимало не озабоченный тем, как она его на себе потащит, медленно и величаво направился к деревне прямо через луг. Лита уже подумала, что мужчина так же пройдёт и через поле с пшеницей, но нет — путь им преградила тропинка, на которую он и свернул, не прерывая своего гордого шествия. Занеся своё тело в деревню, Один направился по ближайшей улице к центру, где виднелись крыши нескольких высоких домов. Мужчина не ошибся — эти дома, кстати, двухэтажные, что для деревень было редкостью, оказались трактиром, совмещённым с постоялым двором, и деревенским магазином. Впрочем, магазин для этого места деревенской торговли — слишком громкое название. Скорее — лавка, где торговали всем понемногу. Двери лавки были приглашающее распахнуты, но Один величаво прошествовал мимо них, чтобы заплыть в другие двери, находящиеся по соседству. Ну кто бы сомневался — конечно, мужчина, наплевав на магазины, сразу же пошёл в трактир…

Трактир оказался на удивление большим и чистым и занимал почти половину первого этажа дома. В зале нашлось место для десятка достаточно больших столов, за каждым из которых могло спокойно уместиться пять-шесть человек, а если потеснятся и сдвинут к столу ещё по две лавки вдобавок к двум уже имеющимся — то и десять-двенадцать. В глубине зала за прилавком уютно устроился полный пожилой трактирщик, что-то увлечённо пересчитывающий. Не иначе выручку… Время для трактирщика было неудачным — обед давно уже закончился, а ужин ещё и не думал начинаться — солнце стояло высоко и все деревенские были в поле или занимались домашними делами, однако деньги он пересчитывал неспроста — часть столов, обычно пустующих в это время, оказались занятыми. Точнее, занято было два стола — за одним пировала пятёрка головорезов в форме шанарских солдат, а за другим устроился шанарский священник с помощником и двумя телохранителями. Лита вздрогнула и попятилась — эти люди явно явились в деревню по её душу. Наверняка король Вериан отдал указание перекрыть всю западную границу королевства, чтобы не допустить проникновения на свою территорию занаданской лазутчицы. И эта пятёрка солдат с приданным ей священником, способным распознать в ней магиню, была частью заградительного кордона.

Пока девушка раздумывала, как лучше поступить — сбежать по-тихому или прорываться с боем, уничтожив и солдат, и священника, Один одним махом разбил все её планы — зайдя в трактир, он, отставив в сторону руку с посохом, зычным голосом проорал:

— Хозяин! Есть хочу! Еды мне и моей женщине! Мне — мяса, гарнир получше, вина — самого лучшего. Ей — тоже… чего-нибудь принеси. Что там обычно женщины едят. Особо только не усердствуй — женщин много кормить нельзя, растолстеют. И пошевеливайся — я голоден.

— Будет сделано, господин…

Не ответив, и уже не слушая пояснения трактирщика, Один гордо прошествовал к свободному столу в глубине зала и сел спиной к трактирщику, но так, чтобы в поле зрения попадали и солдаты, и священник с охраной. Лита благоразумно села лицом к мужчине, развернувшись к остальным людям спиной. Оживлённые разговоры за остальными столами стихли сразу же, как только Один произнёс свой краткий монолог, и явно не спешили возобновляться. Наконец, от стола с солдатами поднялся один человек и не спеша направился к столу, занятому путниками. Подойдя, солдат, похоже, старший пятёрки, сел на край скамейки, уже занятой Литой, и, глядя прямо в глаза Одина, спросил у него:

— Позволите поговорить, господин?

— Ты аристократ? — брезгливо переспросил Один.

— Нет, господин…

— Тогда пошёл прочь! И не смей ко мне приближаться — от тебя воняет, как от паршивого козла. Начальника своего зови — с ним общаться буду. Если он благородный, конечно, а не жалкий смерд, как ты.

— И со святым отцом не будете общаться? — презрительный тон мужчины, казалось, никак не задел солдата.

— Святого отца зови. Создателя надо чтить — все мы ходим под милостью его.

Воин молча встал и, отойдя, вернулся на своё место за столом. Одновременно из-за второго стола поднялся священник и, пройдя по проходу, сел напротив Одина. Один, на несколько мгновений вперив в служителя тяжёлый взгляд, коротко небрежно поклонился и сказал:

— Приветствую служителя высших сил. Не откажетесь разделить со мной скромную трапезу? И, кстати, как к вам обращаться? Я имею ввиду ваше имя.

— Отчего же не разделить? Разделю, конечно же. Добрые дела приятны создателю нашему. Имя же моё — Фарас, но можете обращаться ко мне «святой отец» согласно моему сану.

Один промолчал, не ответив. В течение нескольких минут, пока не принесли еду, за столом стояла тишина. Эта же тишина стояла, пока трое людей насыщались — Один со священником запечённым в духовке боком молодого поросёнка, а Лита — пшеничной кашей, обильно сдобренной маслом и обжаренными шкварками, похоже, с того самого поросёнка, которого с аппетитом уплетали Один и священник. С учётом того, что поздний обед сопровождался обильным количеством выпитого вина, неплохого, кстати, трактирщика ждал очередной подсчёт барышей.