Кирилл Шарапов - Клинсмер (СИ)

- Прогуляться, - ответил я довольно сухо.

- Вы что не в курсе, что комендантский час на улице? - направив на меня дуло автомата, спросил «витязь». - Или вас это не касается?

- Сержант, я полковник ООНК, так что давай не будем создавать тебе проблем.

На секунду он опешил от моего властного тона. Юля стояла рядом и настороженно смотрела на бойцов в «ниве».

- Ваши документы.

Я хлопнул себя по нагрудному карману, где всегда носил ксиву и понял, что сегодня явно не мой день. Удостоверение осталось в камуфляжной куртке.

- Забыл в камуфляже, - уверенно, сохраняя командный тон, произнес я.

- Тогда вам придется проехать с нами.

- Свяжись с отделом, запроси данные о Полковнике Комове, тебе любая собака скажет, как я выгляжу.

Но сержант уже не слышал, он опьянел от своей власти и любые доводы, пропускал мимо ушей.

- Арестовать, - бросил сержант.

Из «нивы» спрыгнули два Витязя, держа нас на прицеле своих автоматов. В принципе, я понимал, что сержант прав. В его власти было даже поставить нас к стенке, меня учили тому же в лагере Петровича.

- Сержант, а девка ничего! - произнес один из бойцов.

Юля вздрогнула и еще крепче прижалась ко мне.

- Не бойся, - шепнул я ей, - все будет хорошо, - понимая, что хорошо уже не будет, бойцы окончательно опьянели от свое власти.

- Сержант не делай ошибки, я действительно полковник ООНК, - пытаясь сгладить ситуацию, произнес я. Но они уже не слышали.

- Она ваша, - бросил сержант, - а этого хлопнем, как сопротивление при аресте.

- Господин сержант, а может он правду говорит? - сконфужено произнес водитель. - Мне его лицо, действительно, знакомо.

Но сержант пропустил слова своего подчиненного мимо ушей. Спрыгнув на асфальт, он навел автомат на меня.

- Топай к стене. А вы не рассиживайтесь, трахнете ее по быстрому, и к той же стенке. Ну, чего встали?

И тут Юля закричала. Один из «витязей» самый крупногабаритный сделал шаг вперед и ударил кулаком в грудь, не сильно, так, чтобы сбить дыхание. Тут мое сознание заволокло туманом. Если бы я был обычным, все закончилось бы так как и должно: Юлю бы цинично трахнули, а потом бы нас вместе шлепнули. Но я был уже не я.

Перехватив руку «витязя», которой он только что ударил Юлю, я резко завернул ее за спину, используя его как щит, при этом удовлетворенно услышал хруст ломающихся костей. Я сам виноват, что мы попали в такое положение, и вот сейчас я встретился с последней страницей статистики, прочитанной мной в тренировочном лагере Петровича. «Осужден», - вертелось в голове. Прикрывшись «витязем», я извлек из кармана подаренный Олегом Людковым бумажник и с силой метнул его в лицо сержанту. Тот схватился за рассеченную бровь и опустил автомат. Свой щит я с силой толкнул на опешившего дружинника, который, наставив на меня автомат, не мог стрелять, боясь задеть своего друга. Они вместе покатились по асфальту, а у меня в руках уже был трофейный автомат.

- Хочешь жить? - произнес я, обращаясь к водителю, который только что потянулся за своим оружием. - Не тронь железку. А вы, подонки, мордами в асфальт и без лишних движений. Такой вечер, падлы, испоганили.

Подойдя к машине, я взял рацию и, настроив ее на частоту ООНКа, запросил дежурного.

- Капитан Кузнецов на связи, - раздалось из динамика.

- Коля, это Влас Комов, пришли машину с звеном по адресу, - я глянул на табличку стоящего рядом дома, - улица Дзержинского, два.

- Через семь минут будут, - отрапортовал Николай. - Вам ничего не угрожает? - после небольшой паузы спросил он.

- Нет, все нормально, капитан, просто поторопитесь.

- Так точно, уже выезжают, - отрапортовал он.

Я словно наяву видел, как несутся пятеро бойцов в полном комплекте снаряжения к машине, как вскакивает в кузов пулеметчик, берясь за рукоять «Корда», как, взревев, машина несется по ночному городу. Сержант уже отошел от своего властного опьянения и взирал на меня с ужасом.

- Запроси отдел, - кинул я на колени водителю рацию, - пусть пришлют машину. Я не хочу вершить суд над вами без свидетелей. Юля, не стой там, иди ко мне.

Она уже оправилась от удара и, поднявшись и обойдя лежащих на асфальте бойцов по широкой дуге, подошла ко мне.

- Пощади, - произнес сержант. В его голосе было столько мольбы, что я едва не растаял.

- Ты просишь о пощаде? - удивленно спросил я. - Ты, гнида, позволяющая бойцам насиловать девушек, просишь о пощаде? Вы, сволочи, запятнавшие форму, просите о пощаде? - Я все больше и больше заводился. - Среди вас есть один боец, и тот - ни рыбы, ни мяса, хотя я его понимаю, ему с вами еще работать, а вдруг я, действительно, не полковник, вы ж его с дерьмом бы сожрали. Поэтому он единственный из вас не будет осужден. Правда, работу потеряет.

- Они сейчас приедут, - робко произнес водитель.

- Хорошо, - кивнул я. - Не хочу ставить этих сволочей к стенке без свидетелей.

Раздался рев форсированного мотора и из-за поворота на полной скорости вылетела нива ООНКа, на мгновение ослепив всех дальним светом. Взвизгнули тормоза и из машины посыпались облаченные в «кольчуги» бойцы, мгновенно взявшие на прицел и без того дрожащую троицу «Витязей».

- Товарищ полковник, звено быстрого реагирования по вашему приказанию прибыло, - подойдя ко мне, произнес старший. - Докладывает сержант Давыдов.

- Сержант, этих трех обыскать, бронеки и оружие в одну кучку, их вон к той стенке. Как поняли?

- Так точно, товарищ полковник, - отрапортовал он. - Взять их! - крикнул он своим парням.

Бойцы рванулись к лежащим и, подняв их, принялись обыскивать, снимая амуницию. Снова раздался звук двигателя, двое из бойцов продолжили обыск, остальные, во главе с сержантом, вскинули «Варяги», наводя их на приближающуюся машину, из которой выползли трое растерянных «витязей». По приказу лейтенанта они нехотя наставили стволы на бойцов ООНКа.

- Что здесь происходит? - слегка осмелев, спросил «Витязь».

Я шагнул навстречу.

- Полковник ООНКа, Влас Комов. Ваши люди задержали меня в связи с отсутствием документов.

- Это не повод вызывать ваших бойцов и арестовывать моих людей.

- Это не повод, - согласился я, - повод - они хотели изнасиловать мою невесту, а потом расстрелять нас, хотя я назвался. Единственный, кто не участвовал в этом - водитель, он даже пытался остановить их, но слишком вяло.

Вот тут лейтенант понял, в какой переплет угодил. Второй человек в Княжестве, а Влас Комов правая рука воеводы, обвиняет трех «витязей» в попытке изнасилования. То, что у него нет документов, ничего не значит, его слушаются эти киборги с автоматами и нашивками ООНК.

- Чего вы хотите? - слабым голосом спросил лейтенант.

- Правды, - ответил я твердо.

Слова прозвучали. И теперь лейтенанту некуда деваться.

- Для всех? - спросил он дрогнувшим голом.