Ма. Лернер - Барабан бьет сбор

– Не-а.

– Они тоже. Ага, еще езду без руля и номера запретить. Собирались вводить налог на самобеглую коляску. За собственный выезд платят, почему за отсутствие лошадей не взять?

– Куда не плюнь везде налог, – горячо возмутился Арвид, в жизни не заплативший ни одного.

– Там люди не глупые заседают, где денежки взять первыми чуют. Скоро автомобилей станет гораздо больше. Не сравнить с первыми моделями. Уже не разваливаются стандартно через пару лиг.

– Ты думаешь, вот это когда-нибудь примется нормально летать? – с глубоким сомнением спросил Арвид.

– Безусловно, не данная этажерка, – с уверенностью, которую реально не испытывал, а повторяя слова Макса, заявил Таран. – Но что-нибудь очень скоро будет не просто прыгать на манер подвыпившей лягушки, а летать из конца острова в конец. Напрямую короче, чем вокруг Патры на корабле. Поезда не везде ходят, сесть он может и на обычный лужок в горах.

– Первыми воздушный транспорт непременно освоят честные работники револьвера, – нахально пихая в бок начальника, сообщил Арвид.

Ему, одному из немногих, позволялось некоторое отступление от общего этикета, и парень этим пользовался. Тем более и намек более чем прозрачный. Последнее ограбление совершенное ими совместно еще год назад прошло замечательно, потому что использовали новейшую технику. Кстати без номерных знаков. Попробуй потом докажи та машина или другая. Умчались от патрульных на автомобиле, оставив в награду пыль в глаза.

Таран кивнул, с удовольствием принимая комплимент. Идея прокатиться на дело в автомобиле принадлежала ему и без подсказок. Может быть когда-нибудь и с аэропланами грабить приспособятся. Сегодня он здесь, потому что ему пообещали реальный полет. Якобы страшно умный очередной сумасшедший. Самостоятельно построил очередную прогрессивную конструкцию из деревянных реек, обтягивающего полотна и двигателя.

Вот ей же Богу, если бы им в свое время с Лайсом треснуло в голову соорудить нечто подобное – единственная остановка за надежным мотором. Построить аэроплан, имея даже общее представление достаточно легко, заставить же летать – гораздо труднее.

Психи они все – летуны. По-другому ведь и не скажешь – если с первой попытки аэроплан не падал, гробя очередного возмечтавшего о полете, то не позже третей в обязательном порядке рушился обязательно. Таран никому не признавался, но была вещь, которой он боялся – высота. Поэтому всех подобных людей в душе очень уважал, попутно подозревая в отсутствии в голове необходимых для жизни мозгов.

Тут аппарат оторвался от земли и под безумные крики дамочек, роняющих шляпки, понесся тарахтя по кругу. На глаз высота локтей десять. Не так больно будет падать, может и выживет. Он слегка вихлял при полете и Таран попытался разобраться, то ли конструкция такая, то ли управление не слишком умелое. Продолжалось это совсем недолго, хотя собравшимся показалось прошла вечность.

Аэроплан приземлился, несильно подпрыгнув. Немного покатился по прямой и замер. Пилот выключил двигатель и помахал кинувшейся к воздухоплавателю поздравлять толпе. Тарану хорошо были видны погнувшаяся стойка и оборванные растяжки. Психи они все, уверился в очередной раз. Рядом со смертью ходят постоянно.

Тут он с удивлением обнаружил, что практически перекусил сигару, наблюдая за происходящим зрелищем. Ото-ж, вставляет не хуже спортивных соревнований. Почему собственно никто не задумался об этом? Важно вставить ума букмекерам. Ставки на полет, время, дальность. Со временем и соревнования. Ха! А билеты на представление продавать? Надо обсудить с Ловкачем перспективность коммерческой идеи.

К Пастухову подскочил солидно одетый господин и возбуждено сообщил: «Дальность полета – 200 локтей, длительность – 12 секунд, высота – 8–15 локтей. Третий на Патре полет самолета отечественной конструкции». Горячо поблагодарил за доставленную радость и прогрессивные взгляды.

Таран благосклонно кивнул. Насчет прогресса он не слишком понял, зато все остальное уточнения не требовало. Если бы не его связи никто бы в столь неподходящее время не позволил собираться людям. Вон, торчат доблестные драгуны и наблюдают. А по соседству полиция. Утерлись, поле его собственное и он имеет полное право запускать на нем в присутствии гостей хоть воздушного змея, хоть аэропланы.

Черной публики здесь нет, все добирались в собственных экипажах. Противоправительственные лозунги экзальтированные дамочки скандировать не собираются. Они не в том настроении. Любую хватай и в постель тащи. Вон, сами на шее пилота норовят повиснуть. Уговаривать не придется.

Ха! – осознал. На таких условиях многие рискнут здоровьем. Ну да и мы не пальцем деланные. Выпьем, потанцуем, найду себе без проблем.

Особняк обошелся ему в очень серьезные деньги, но покупка того стоила. Недалеко от города и при этом каждый чужак моментально заметен. Несколько дорог, обложить его в случае облавы не удастся. Да и просто пожить захотелось красиво. Званые обеды, деловые встречи. Он уже не мальчик с улицы.

Из просторного холла, украшенного пальмами в кадках и прочей зеленью, лестница из красного дерева вела наверх. На первом этаже находились музыкальные комнаты, библиотека, картинная галерея, в которой было, по свидетельствам знатоков, несколько действительно хороших картин. Огромная танцевальная зал, пол которой был выложен паркетом в виде мозаики из редких видов древесины. Столовая со стеновыми панелями из ореха и столом из красного дерева, достаточно большим, чтобы там могло разместиться пятьдесят человек. На этом же этаже находилось и несколько хорошо звукоизолированных кабинетов.

Один из журналистов-писак обманом проникший внутрь потом расписал в подробностях прием для гостей. Его откровенно шокировали занавески и портьеры из золоченого шелка, огромные диваны и стулья с обивкой из дамасского шелка, толстые и дорогие ковры, редкое мурсийское стекло и хрусталь, золотые подносы и ведра для шампанского, скатерти из тончайших тканей с вышивкой. Все это было описано подробнейшим образом, а потом сделан неожиданный вывод – обстановка, как в борделе.

Таран сначала хотел послать к нему на свидание пару бойцов, переломать ноги, но он был справедлив и решил оставить все как есть. Реагировать на подколки – себя не уважать. Кроме того, писака попал то ли случайно, то ли сознательно в точку. Кому он поручил обставить особняк? Вот именно. Мадам Гарпаг заведовала лучшим публичным домом в Натмуке, где обслуживали деловых мужчин и обеспеченных молодых людей и пыталась придать своему бизнесу аристократический вид. Ее девочки носили вечерние платья вместо халатов и сорочек, и их представляли посетителям по имени вместо того, чтобы загонять в комнату и выстраивать в линию для выбора.